Обратный отсчет: Равнина - Токацин

9 день Камня, месяц Пустоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Молнии — и далее

— Не передумали? — спросил Айзек. Гедимин поморщился.

— Это тебе надо опасаться. С нами их будет четверо. Вчетвером они тихие. А у вас тут — сто сорок.

Айзек едва заметно кивнул в сторону реактора и невесело усмехнулся.

— За нашими будет приглядывать Пламя. Да и филки предупреждены. А вот вы не расслабляйтесь. Один из ваших четверых уже вчера отличился.

Гедимин мигнул.

— Кто? Дже… Мать моя колба! Вепуат что, не убрал Джегеха из списка? Мало вчерашнего, так он ведь ранен…

Айзек пожал плечами.

— Разбирайся с Вепуатом. Я в ваши дела не лезу. Есть что сказать насчёт реактора и других приборов? — он оглянулся на отодвинутый люк — в туннель уже спускались трое операторов. — Говори сейчас, пока не уехал. Потом связи не будет.

…Внешне чёрные щитки выглядели как обычно, только края стали блестеть чуть тусклее. Гедимин прижимал к каждому палец и брезгливо морщился — в подушечку упирались незаметные на глаз шипы. «Мутация идёт,» — думал он, сдирая «оживающую» обшивку. «Тринадцатый день, как по расписанию. Что ж, расписание так расписание.»

— Опять? — Вепуат осуждающе покачал головой. Он стоял, растянув руками безжизненные крылья, под распыляемой водой, и брызги оседали на перьях и под ними.

— Ещё ничего не отросло, а ты уже плавишь.

— В дороге будет не до мутаций, — отозвался Гедимин, складывая щитки в плавильную камеру.

Расплав уже начал вытекать, когда в душевую вошли, не раздеваясь, трое филков. Один заглянул за стену защитного поля, которой прикрылся Гедимин, и сдержанно хмыкнул.

— Термообработкой можно бы заниматься в термальном цеху.

— Альгот! — Вепуат широко ухмыльнулся. — Про термообработку лучше помолчи. На чей вымачиватель мне опять нажаловались?

Химик быстро оглянулся на загородку в дальнем углу. Пар из неё ещё выходил, но вода из желобка уже не вытекала.

— Вымачиватель закрывается, — сказал химик, направляясь к загородке. — Открывается прожариватель. И переезжает в горячий цех. И нам нужна помощь с вытяжкой.

…Гедимин украдкой пощупал волокно. «Мягкое. Примеси растворились. Интересно, как оно на голой коже…»

Из загородки донёсся плеск. Филк-лаборант выбрался оттуда с пустым бурдюком, покосился на водосток и жестом сказал химику: «Готово.» Тот рассеянно кивнул и перевёл взгляд на желтоватое волокно, расстеленное на решётке. С него уже не капало, но пальцы Гедимина после прикосновения остались мокрыми.

— Что-то около четырёх сотен градусов, — задумчиво проговорил Альгот, рассматривая «термобластер». — На самой решётке, я имею в виду. По возможности — стабильные четыре сотни… Насколько эта штуковина способна к непрерывной работе? Корпус, как я понимаю, постепенно греется?

…Гедимин, довольно кивнув, отключил анализатор. Температура волокна, расстеленного на решётке, стабилизировалась минут десять назад. «А термометра с нужным диапазоном как не было, так и нет,» — думал он, перебирая мелкие обломки и ненужные детали.

— Ульсена, — сказал он, подвешивая под решёткой полую кость; внутри, как в чашке, лежала очищенная от окислов конкреция. — Будет индикатором. Жидкая, но не светится — температура в норме. Затвердела — тепло уходит.

— Наглядно, — пробормотал химик, заглядывая в «чашку». — А сам термоэлемент? Тут какие индикаторы?

Гедимин перевёл взгляд на ведро под решёткой. Там на пару сантиметров торчала из воды костяная трубка. Над ней, на костяных планках, застеленных волокном, застыл широкий золотистый блик. «Так себе охлаждение,» — думал сармат, глядя на воду. «Рано или поздно изоляция нарушится. Что вода может попортить внутри? Ульсена могла бы окислиться, но она за стеклом… Разве что будет какое-то время охлаждать сам кейек. Но потом прогреется, и температура выровняется…»

— Следи, чтобы вода не выкипела, — сказал он вслух. — Хотя бы раз в сутки пусть заходит кто-нибудь с бурдюком. Прямо на трубку холодное не лей. А так — устройство вполне надёжное.

Вепуат, до сих пор наблюдавший за обустройством цеха молча, с сомнением покачал головой.

— Я вот думаю, не поторопились ли мы. Может, не надо было отступать от сэтской технологии? Термобластером это волокно до сих пор никто не грел. Может, оно этого не любит?

Гедимин пожал плечами.

— Четыреста градусов есть четыреста градусов. Источник несущественен.

— Это на Земле несущественен, — буркнул Вепуат. — А здесь может быть по-всякому. Альгот, ты следи за ним, ладно? Одолжи у Гварзы анализатор. Если что пойдёт не так — сворачивайся. Запорем волокно — ещё ладно, а если что-то решит взорваться…

Гедимин посмотрел на потолок. «Да что им всем не дают покоя взрывы⁈»

…Дасьен смерил агрегат недовольным взглядом, брезгливо поморщился и сложил руки на груди, отступая к стене. Только Гедимин и заметил его гримасы — все остальные, включая Гварзу, разглядывали раздробленную прядь минерального волокна и нависший над ней пресс.

— Технология понятна? — Гварза повернулся к ближайшему филку. Тот кивнул.

— Альгот показывал. Ничего сложного, если мне дадут кого-то в помощь. Загружать и вынимать, — а рычаги я сам подёргаю.

— Вентиляция! — напомнил Гварза, кивнув на открытые лючки. — И постоянное увлажнение. Без респиратора сюда не соваться!

Дасьен поморщился.

— Купаться — тоже в респираторах?

— Агрегаты запускаются в пять утра, — отозвался Гварза. — С пяти до двенадцати можно воздержаться от купания.

«Шесть часов работы, час на уборку,» — прикидывал про себя Гедимин, глядя на «асбестовую» прядь. «Если погонят полный цикл — центнеров пять-шесть должны обработать. Если только измельчение… хм, до полутора тонн, если наладят доставку сырья. Надеюсь, в процессе никто ничем не надышится…»

…Джагульский лагерь, вынесенный на «юго-восточную» окраину, соединялся с коридорами Элидгена узкой «кишкой» защитного поля. Там предполагался шлюз; сейчас он был открыт, как и выход из лагеря на заснеженное плато, и по коридорам тянуло холодным сквозняком. Площадку от снега уже очистили, но в промёрзший гравий вбивать шесты никто не