Обратный отсчет: Равнина - Токацин

неприятно заныло. — Останки тех… вчерашних? Зачем они мне?

— Можешь выбросить, — отозвался Урджен. — Их не взяли за ворота. Ещё долго не возьмут. Если только ты не скажешь. Может, от них будет польза. Тогда ты их отпустишь.

— Гедимин! — Вепуат выглянул из «отсека». — Что там? Что-то не работает? Помощь нужна?

Сармат досадливо поморщился.

— Что мне с ними делать? Привязать к лебёдке? — он отобрал у Джагула череп, повертел в руках и добавил к балансирам. «Вес не тот, ну да — не помешает…» На краю сознания мелькнула мысль о кости, залитой изнутри ульсеной, и сармат криво ухмыльнулся. Когда он поднял взгляд на Урджена, тот уже исчез; его шапка мелькнула за выступом панциря и пропала.

— Tza tatzqa! — крикнул Гедимин филкам, указывая на лебёдку. Те, шумно выдохнув, подошли ближе к месту погрузки. Крюк уже опускался, проплывая мимо открытых «отсеков». Вепуат высунулся из-под брони и показал Гедимину жест превосходства.

… — Отбой! — крикнул Вепуат, оглядываясь на филков, и махнул рукой, запечатывая проём в защитном поле. Сааг-туул громыхнул боковыми щитками, закрывая «отсеки», и тяжело зашевелился. Он долго переминался с лапы на лапу, прежде чем встать. Гедимин уже решил, что он вовсе не поднимется, и судорожно высчитывал, какой сегмент придётся облегчить, когда зверь поднялся и, взмахнув хвостом, пошёл на разворот. С «юго-восточного» края плато донёсся тоскливый вой. Погонщики взвыли в ответ. Сааг-туул чуть замедлил шаг на склоне — и потрусил, переваливаясь с боку на бок, вдоль обрыва. Край плато проплывал мимо под несмолкающий вой. Ещё пара минут — и Гедимин увидел над обрывом выступ реакторного купола и два силуэта в чёрной броне.

— Э-эй! — Вепуат, выпрямившись во весь рост, помахал им. Сааг-туул замедлил ход, поставил лапу на тропу, но погонщики его остановили.

— С полным грузом? — Айзек, выйдя к обрыву, кивнул на животное. — И как? Не хромает?

— Всё в порядке, — отозвался Вепуат. — Пойдём сначала чуть помедленнее. Но он быстро осваивается.

Гварза недоверчиво хмыкнул.

— При подземных толчках не геройствовать! — предупредил он. — Животному хватит ума избегать опасности. А ваше дело — не быть глупее животного. Хепри! Кровяной камень с собой? Сразу передай его Кету, и пусть носит, не снимая.

Гедимин сердито фыркнул.

— А если пострадает Вепуат?

Гварза поморщился.

— Приключения вы ищете вместе. Но ты их находишь чаще. Вся эта затея с путешествием через Равнину…

— Не начинай снова, — перебил его Айзек. — Все будут достаточно осторожны.

Гедимин огляделся по сторонам. «Вот тут спуститься проще.»

— Подожди, — сказал он Вепуату, высматривая удобные ступени на живой «лестнице». — Я к реактору.

— Ага, — кивнул тот. — Ты не торопись. Всё-таки уезжаем надолго…

…Айзек и Гварза близко не подходили — смотрели издали, как сармат гладит крышку реактора и тяжело вздыхает. Горячие щупальца хранителя прижимались к вискам, задевая веки. Гедимин сердито смигнул и шагнул в сторону.

— Следи за периметром, — попросил он. — Ты тут самый внимательный. Гварзу в бункер не пускать!

Гварза фыркнул, но промолчал.

…Пока зверь огибал плато, они вышли к «восточному» обрыву, — Гедимин, привстав, увидел два чёрных силуэта. Урджен выпрямился и взвыл, размахивая шестом над головой. С холма отозвались. Этот вой Гедимин слышал ещё долго — пока сааг-туул не нырнул в разлом, и плато, рассечённые ущельями, не сменились плоской равниной с редкими заснеженными холмиками. «Сфен Молнии,» — успел подумать сармат, прежде чем пейзаж опять сменился. Мимо поплыл жёлтый обрыв, но вой уже смолк.

— Мы уже далеко, — прошептал Вепуат. Он стоял во весь рост на трясущейся спине зверя и смотрел в «телескоп». Перья на макушке приподнялись, образовав невысокий хохолок. Пейзаж снова сменился, и под лапами сааг-туула захрустел лёд. Зверь шёл по берегу замёрзшей реки; второй берег скрывался в тумане. «Сфен Воды,» — Гедимин покосился на сигма-сканер, высматривая подо льдом ульсеновую руду. «Интересно, это всё ещё река Синав-ви?»

…Рассвет давно отгорел. Зверь замедлил ход у рощи деревьев-валунов. Один из погонщиков, уже час как дремавших на панцире, приподнялся, оглянулся на Вепуата, — тот махнул рукой, и кочевник снова растянулся на подстилке. Сааг-туул ткнулся мордой в заросли. Дерево, попавшее на зуб, с грохотом лопнуло.

— Пусть поест, — сказал Вепуат, покосившись на сигма-сканер. — Та-ак, Урджен… Хотя нет. Это Ваджег. Урджен тут, завернулся и спит. Это он правильно.

Гедимин дёрнул плечом.

— Не надо было вообще его тащить. После такой кровопотери…

Вепуат развёл руками.

— Без него никто бы не поехал. Им сейчас нужен кто-то… проницательный. Тем более — после вчерашнего.

Он незаметно повысил голос, и Джагул, дремавший за выступом брони, испуганно вскинулся. Гедимин видел, как он щерится; на месте выломанных клыков зияли пустоты.

— И этого тоже надо было оставить, — пробормотал сармат. Вепуат фыркнул.

— С ним-то что не так? Дорогу он помнит. А махать шестом и без зубов можно.

Сааг-туул, выпустив изо рта надкушенное дерево, рухнул на брюхо. Джагулы, испуганно рявкнув, ухватились за выступы его брони. Гедимин вскинул было «арктус», но тут же понял, что прибор ничем не поможет, — панцирь сааг-туула вздрогнул, а с холмов ручьями потёк рыхлый снег. Ещё пару секунд стучали падающие камешки — и всё стихло. Зверь приподнял голову, потом поднялся сам и снова уткнулся мордой в кусты. Захрустела перемалываемая древесина. Сарматы переглянулись.

— Первый толчок за день, — пробормотал Вепуат. — И не то чтобы сильный.

Гедимин огляделся по сторонам, высматривая повреждения, и тяжело вздохнул.

— Вот из-за этого мы должны были потерять сутки?

…Они прошли каким-то кривым путём, из слабых сумерек провалившись во мглу. Гедимин зажёг фонарь. Луч упёрся в землю перед носом сааг-туула, осветив острые чёрные камни, присыпанные снегом. Животное вздрогнуло всем телом и замерло. Вепуат зажёг свой фонарь, но это помогло слабо. Сааг-туул прошёл ещё десяток метров, постоянно принюхиваясь и