Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Оно! — Вепуат выхватил гальку из его пальцев, повертел, подставляя свету, и потянулся за другой. — Ну надо же… Я ведь черпал на ощупь. А там такого, оказывается, много…

Гедимин осмотрел гальку, на которой не было никаких бликов. Повернул её к свету — поверхность, даже сырая, блестеть отказывалась. По ощущениям, структура у минерала была слоистая — и давала острый излом.

— Ничего не выкидывай, — сказал сармат, откладывая «бесполезные» камешки в сторону. — Это редкие образцы. Из Сфена Пустоты, да ещё и из ущелья…

— Шестой зрячий камень, — отозвался Вепуат, пряча очередную находку в карман. — И вот ещё… И зачем ты меня торопил⁈ Набрали бы побольше. Икси нас всё равно заметили бы. Мимо ворот не прошли бы.

Он повертел в пальцах плоский обломок с обточенными водой краями, хмыкнул и положил отдельно. Гедимин сгрёб «бесполезные» образцы, ссыпал их в нишу скафандра и хотел что-то сказать, но осёкся. По воде пробежала едва заметная рябь — и все фильтраторы на отмели сложили лопасти и ушли на дно. Рябь пробежала снова.

— Дрожь, — прошептал Вепуат, выпрямляясь во весь рост. Теперь и Гедимин чувствовал, как вся отмель мерно вздрагивает. Ещё толчок — и поверхность под ногами качнулась. Вепуат шумно выдохнул, схватился за сигма-сканер, — но Гедимин уже и без приборов видел, как за деревьями медленно движется живой холм. Ещё десяток секунд — и в ближайшем просвете появился начерченный на тёмной броне «трилистник».

— Ядро Сатурна! — выдохнул Вепуат, глядя, как сааг-туул разворачивается к отмели. Голова опустилась к земле. На обломки коры, завязшие в глине, спрыгнул Джагул. Подвески, свисающие с его одежды, звенели и трещали.

— Урджен! — крикнул Вепуат. Джагул запрокинул голову и взвыл. Ему отозвались с загривка сааг-туула — и сам зверь протяжно заскрипел и грохнул хвостом по ближайшему дереву. Гедимин сдержанно ухмыльнулся, глядя, как Урджен протягивает Вепуату шест. Сармат, уже влезший по колено в глину, тронул его и тут же отпустил. Гедимин двинулся следом.

Его тоже пытались вытащить — и Вепуат, и, что особенно странно, Урджен. Гедимин осторожно его отодвинул и отряхнулся от мутной воды. Вой затих. Джагул встряхнул головой и ухмыльнулся во все клыки.

— Геджер! Урху! — он осторожно дотронулся до скафандров и оглянулся на сааг-туула. — Видели? Что, осталось что сказать?

Погонщики отозвались нестройным рявканьем. Животное уставилось на сарматов и громко скрипнуло. Вепуат смущённо ухмыльнулся.

— Уходим, — сказал он, оглянувшись на Гедимина. — И так потеряли кучу времени. Как вы нас нашли?

— По дороге из сна, — погонщик на загривке зверя указал на шкуру, расстеленную между выступами панциря. Урджен издал рокочущий вздох.

— А вы что говорили⁈ Я-то всё помню! — он показал Джагулам растопыренные когти и двинулся вверх по броне. Гедимин пошёл было за ним, но кусок панциря зашевелился и отодвинулся, открывая извилистую «лестницу». Вепуат радостно хмыкнул.

— Правильно. Нечего тебе лазить по скалам. Забирайся! Внутри хотя бы не свалишься.

…Упасть он не упал, но цепляться за «стены» пришлось много раз — ноги подкашивались. Сааг-туул терпеливо ждал, пока сарматы пробирались под его бронёй. Вепуат пытался то подталкивать Гедимина, то тащить его за руки, и отступил только после сердитого шипения. Ещё один подъём — и сармат отодвинул ширму с разрезанным ромбом и шагнул в знакомый тёплый «отсек». «Мастерская,» — ухмыльнулся он, глядя на раскалённые докрасна пластинки металла, вставленные в печную заслонку.

— Садись, — буркнул Вепуат, бросив у стены где-то подобранные шкуры. — А лучше — ляг. Повезло всё-таки, что Урджен нас нашёл.

«И что вообще искал,» — договорил про себя Гедимин. «Дорога из сна, значит… Чтоб я разбирался в местных методах ориентирования…»

— Тигель разбили, — подумал он вслух, глядя на пустое место в нише. — Надо будет им новый…

Вепуат отмахнулся.

— Ничего, это для важного дела.

Гедимин поморщился.

— Ну да. Нормально умереть — оно тоже важно. Неправильно это — болтаться между… Ну, теперь всё закончено. Скажи им — пусть выбираются к Элидгену. Дорогу-то отсюда найдут? Далеко мы свернули?

Вепуат оглянулся на дверной проём, но сказать ничего не успел — Джагул, замерший там, запрокинул голову и взвыл.

— Огонь! — с трудом разобрал Гедимин среди хохота и рёва. — Огонь из ворот! Ты — как тень в огне! Они тут! Они тут! Они вышли!

Вепуат шагнул к Урджену, осторожно взял за плечо. Тот встряхнулся, перестал выть и полоснул по стене когтями.

— Геджер! Ты стоял у ворот! Среди огня! На их пути! Сам не знаешь, что сделал⁈

— Тихо, тихо, — Вепуат наклонился, заглядывая Джагулу в глаза. — Ты что-то видел? Сон про Гедимина?

— Огненный сон, — отозвался Урджен, ухмыляясь во все клыки. — Он у открытых ворот, и огонь навстречу. Они все вышли. Все вернулись. Города больше не мёртвые.

Гедимин ошалело мигнул.

— Что⁈ — он шагнул к Урджену, и тот даже не шарахнулся к стене и не прижал уши. — Ты говоришь — тот мицелий… этих существ удалось оживить⁈ Но столько веков…

— Ты открыл ворота, — Урджен коснулся его груди; его глаза светились. — Прошёл в Ук-кут и открыл их. Ты выпустил огонь. Все города огня теперь живые.

Вепуат тронул Гедимина за плечо. Тот вздрогнул — он уже успел забыть, что в «отсеке» кто-то есть. Мысли метались внутри черепа, налетая на стенки и высекая искры. «Значит, тот дурацкий ритуал… Hasu! Это в принципе невозможно. Там нечему было оживать…»

— Здорово, что всё так вышло, — сказал Вепуат. — Спасибо тебе, Урджен.

— Я только видел сны, — тот небрежно махнул когтями и оглянулся через плечо. — И говорил этим, чтобы не болтали, а шли, куда сказано. Много же пришлось говорить!

За его спиной недовольно рявкнули.

— И опять говоришь и говоришь! — в «отсек» заглянул