Обратный отсчет: Равнина - Токацин

спросил один из Сэта, с опаской глядя на сармата. — Когда прийти за тобой и подготовить ложе? Ты, гость Теккеха, не будешь же спать, как кочевник…

Гедимин отмахнулся.

— Готовьтесь ставить плиты на место. А здесь стоять не надо.

«Этот слой… и тут — подровнять,» — он поднял сфалт, настраивая толщину потока. Чёрный камень с шипением развалился надвое.

… — И он выдержит? — недоверчиво спросил Гедимин, глядя на прямой, как балка, хвост. Сааг-туул растянулся у «фумаролы»; хвост навис над ней, и через него уже перекидывали тросы.

— Выдержит, — Урджен ухмыльнулся во все клыки. — Если что и выдержит, то он. Твоё оружие его сломало бы. Дурацкий камень — нет.

Снизу свистнули. Джегех, вставший у основания хвоста, рявкнул в ответ. Тросы медленно натянулись, подтаскивая девятитонную плиту к краю. Вниз посыпались обломки — остатки насыпи под массивной крышкой. Ещё пара минут — и она повисла над шахтой. Сааг-туул, на чьём хвосте она держалась, лежал спокойно, даже глаза прикрыл. Гедимин следил за отростками позвонков и выступами брони, надеясь, что Урджен не ошибся. Если что, помочь он мог бы только плите — перехватить её защитным полем и замедлить падение.

Из шахты донёсся громкий свист. Тросы ослабли. Гедимин вскинулся, но тут же облегчённо вздохнул — плита легла на штатный механизм и отъехала в сторону, освобождая место для второй. Двое Джагулов уже крепили к ней «страховку» — тросы-щупальца с «магнитными» присосками. «Надо подтолкнуть,» — Гедимин высыпал под камень мешок гравия. Сааг-туул уже разворачивался к плите боком. «Полезный зверёк,» — думал сармат, глядя, как девять тонн «гранита» ползут к шахте. «Очень полезный. Жаль, что Джагулы ничего не строят.»

…Сааг-туул беспокойно зашевелился и издал протяжный скрип. Гедимин вздрогнул. Сигма-сканер показывал, что позвонки в норме — и что тросы, перекинутые через них, уже ослабли, и плиту с хвоста убрали. Зверь снова шевельнулся. Из-под пластины на его шее выглянул Джегех.

— Он хочет облегчиться. Этим, в городе, нужен помёт?

«Помёт? Зачем бы… А, мать моя колба!» — Гедимин широко ухмыльнулся. «У них же посадки…»

— Может потерпеть минуту? — спросил он, уже скатываясь по лапе зверя к ближайшей «фумароле». Зверь коротко скрипнул.

… — На Земле говорят — «приучен к лотку», — пробормотал Вепуат, с кривой ухмылкой глядя на хвост сааг-туула. Животное вытянуло его над «фумаролой» с отодвинутой крышкой, и минут пятнадцать со дна шахты только и доносился прерывистый плеск и шмяканье.

— Это он от работы, — сказал Гедимин. — Перенапрягся, наверное.

«Надеюсь, никого внизу не завалило,» — думал он, цепляясь за броню зверя. Тот разворачивался и уходил от ненадёжной дырявой поверхности. В шахте шаркали лопаты, и скрежетали тачки. Потом кто-то плеснул вытопившийся жир под полозья, и скрежет утих.

— Эта дыра ближе всего к посадкам, — сказал Вепуат, оглядываясь на «лоток». — Вообще — свежий помёт вроде бы не годится. Должен перегнить, иначе семена перегреются.

Гедимин хмыкнул.

— Ты про местные семена? Которые поливает жидкой сталью?

— Ну, не все же такие живучие, — проворчал Вепуат, глядя на сигма-сканер. — А нет — прямо свежий и кладут… Ну, им виднее. М-да… Ну, тоже помощь. Не хуже других.

…Перед мордой сааг-туула сложили горку деревянных обломков и остатков жировой массы. Погонщики сидели на его броне и смотрели на углубление в лаве. Туда только что вывалили тачку помёта, и над ямой растягивали ловчие сети. Первые мелкие организмы уже спускались к ней, выныривая из облачных складок; они, размером с ноготь, сквозь сети проходили, не задев их.

— На Равнине знают, что делать с органикой, — пробормотал Вепуат, оглядываясь на растущую «пищевую воронку». Вожди Сэта не торопили его. Они стояли на краю «фумаролы», у отодвинутой крышки со следами недавнего оплавления, и разглядывали сарматов, о чём-то переговариваясь. «А внизу уже плюс пятьдесят,» — Гедимин сверился с анализатором. «Как я и думал — перекрыть отток, и всё наладится.»

…В кованых чашках булькал кипящий жир. Сэта пили его, не обжигаясь, только вдоль шеи протягивалась раскалённая добела полоса и тут же гасла. Кроме жира, в чашках плавали разваренные ошмётки органики и размягчённые кости, — будто в Би-плазму кто-то накидал пищевых отходов. Вепуат сидел на ворохе «асбестовых» полотнищ и не сводил глаз с экрана сигма-сканера. «Что он там увидел?» — думал Гедимин. Ему посмотреть на приборы было некогда — ему «воздавал почести» (кажется, это так называлось) Сэта в жреческих «цацках».

— Никто из Хафси не ждал, что за нами придут, — он осторожно коснулся гедиминовой брони и низко наклонил голову. — Никто не ждал ничего, кроме холода. У кого хватило бы сил…

Один из вождей Теккеха усмехнулся, показав острые зубы.

— Ты многое пропустил, хранитель жара Хафси. Если бы ты был тут сегодня, ты не сомневался бы в их силах.

Другие вожди из Хафси устроились тут же, на разостланных полотнищах, и жадно пили кипящий жир. Гедимин знал, что приготовленную еду раздают сейчас по всему городу — и жителям Теккеха, и временным переселенцам из Хафси.

— Жар Теккеха растёт, — сказал жрец из Аса’ана, поднимаясь с подстилки. — Но если его не хватит, мы откроем ворота для Хафси. Не возвращайтесь, пока не пройдут плохие дни. Пищи у Сэта хватит на всех. Хафси долго ещё не разгорится в полную мощь.

— Да и Теккех сейчас тлеет вполсилы, — признал местный вождь. — Наши литейни, и священный дом асаана, и все мастерские Теккеха… Долго их будут отстраивать. А если бы не Равные Куэннам, сейчас и мы искали бы убежища в чужих городах. Мы нанесём на броню Хеттийиррна и Хетпу почётные знаки…

Гедимин от неожиданности фыркнул и подался назад.

— Не надо ничего наносить, — буркнул он. — Есть лишняя краска — рисуйте на сааг-тууле. Он тоже помогал. Ничуть не меньше.

По пещере пронёсся негромкий шелест. Огненные гривы затрепетали.

— Будь по твоему слову, мастер Хеттийиррн, — отозвался жрец из Теккеха.

— Семена прорастают, — громко