Обратный отсчет: Равнина - Токацин

тубу. «Спасибо Альготу — хоть кто-то занят работой, а не традициями,» — поморщился он, выжимая в углубление маслянистую смесь. Ближайший Сэта, шумно вздохнув, протянул к ней руку — и над ступенями поднялась стена красного огня.

— Кто зажёг пламя? — раздалось из костра секунду спустя. — Кто говорит с Аса’аном? Мне чудится, или это огонь Теккеха?

— Ага, он, — Вепуат широко ухмыльнулся и помахал рукой. — И мы, и вожди Теккеха рады говорить с Аса’аном!

— Жрецы Пламени⁈ — из костра высунулась гуманоидная фигура. Руки Гедимина обожгло, и он прижал их к броне. Сэта огненной волной прошли по сарматам и влились в красный костёр. Плазменное облако кипело секунд десять.

— Зеркало, что ли… — успел пробормотать Вепуат, прежде чем сгусток распался. Ещё секунда — и пустые углубления на ступенях зажглись без топлива.

— Теккех снова полон огня⁈ — раздалось с двух сторон почти синхронно.

— Хафси тоже! — крикнул Вепуат, перекрывая рёв пламени. — Но там нет нас! Найдите их, пока опять не погасли!

…Перед глазами Гедимина плыли красные круги, броня на груди и плечах оплавилась, — её потрогали, наверное, раз триста, и не все успевали сдержаться и остудить ладони. Теперь, когда всё успокоилось, он вместе с Вепуатом сидел на горе «асбестовых» полотнищ в зале, украшенном черепами. Тут собрались вожди четырёх городов — и те, кто пришёл с ними. За открытой дверью Гедимин слышал рёв пламени — что-то проносили сквозь огненные порталы.

— Хранилища семян полны, — сказал «питающий Аса’ан» — ещё один вождь, с которым сармат до сих пор толком не общался. — Мы дадим вам треть, но могли бы дать и две.

— Не забывай о Хафси, — покосился на него главный жрец. — Много погибших посадок, и боги Ук-кута их не вернут. Лучше поделись почвой. То, что уцелело в Теккехе, не насытит и трёх ростков.

Вепуат задумчиво хмыкнул.

— Есть одна мысль насчёт удобрений… — он встряхнулся и перевёл взгляд на Гедимина. Прямо перед ним стояла, источая жар, сетчатая термочаша размером с два кулака — и воздух в пещере уже прогрелся до плюс шестидесяти. За воротами удивлённые голоса спрашивали о «блестящих пластинах и кувшинах с искрами». «Зеркала и термосы?» — Гедимин растерянно мигнул. «Термосы — понятно. А зеркала им зачем?»

— Крышки, — буркнул он, подставляя пальцы под текущий сквозь пещеру ветер. — Дырки в потолке надо срочно заткнуть. Иначе всё опять повымерзает.

— Камень расколот, и новый быстро не доставят, — повернулся к нему «рука Шакхи». — Мы ищем малые камни и глину. Ими закроют проломы.

Гедимин качнул головой.

— Это без толку. Где вы берёте такой камень? Сааг-туулу хватит сил притолкать сюда глыбу. Я её разделаю. Главное, чтобы все механизмы были в работе.

Сэта переглянулись.

— Пусть Хеттийиррну покажут, где взять камень, — «рука Шакхи» повернулся к вождям Теккеха. — Его сила и мастерство так же велики, как щедрость.

— Древесный жир, — поднял руку Вепуат. — Пока Гедимин возится с крышками, мы за ним сходим. Нужен портал и носильщики. И много тёплой одежды. В Сфене Воды прохладно.

— Справишься? — оглянулся на него Гедимин. — Я постараюсь быстро — и сразу к тебе.

Вепуат отмахнулся.

— Великое дело взорвать деревяшку! — он нежно погладил приклад плазмомёта. — Ну, не очень аккуратно. Зато быстро. Жир будет. Готовьте вытапливатели. Тут нужно много-много смазки… ну, и на похлёбку пойдёт.

…Сааг-туул, щупая лапой грунт, подошёл к «фумароле». Двое Джагулов всё-таки спрятались под броню — но Урджен и Джегех стояли на загривке, не пригибаясь, и их уши и плечи были гордо расправлены. Гедимин с кривой ухмылкой помахал им и повернулся к Сэта.

— Ищем глыбу. Я срежу лишнее. Зверь дотолкает до входа. Здесь уже разделаем и подвесим на тросы. Знаете, что искать?

Гедимин покосился на анализатор. Крышку он, конечно, просканировал и поиск нужного минерала без трещин и пустот настроил — но всё равно немного волновался. «Строительство и ремонт,» — думал он, глядя, как экспедиция — пятеро Сэта — устраивается вдоль хребта сааг-туула. Зверь лежал спокойно, только глаза проворачивались за чужаками. Погонщики и Сэта переглядывались настороженно, но не рычали и не скалились. «Ремонт и строительство. Это по мне. Это не традиции. И не всякий бред. Большая крышка — восемнадцать тонн, малая — до девяти… Надеюсь, каменоломни тут недалеко.»

Мешки с золотой глиной, выгруженные из-под панциря сааг-туула, лежали горой посреди широкого огненного кольца. Сэта вынесли на поверхность две термочаши и поставили караул — и Гедимин, оглядываясь на его свечение, опасался, как бы глина в мешках не превратилась в керамику. Он попробовал высмотреть, куда ушёл Вепуат с бригадой носильщиков, но сармат давно затерялся среди разломов и лавовых складок — сразу, как закончилась разгрузка.

…Сааг-туул заскрежетал и снова навалился плечом. Глыба качнулась в сторону, проползла ещё десяток метров и остановилась. Если на её боку и оставались какие-то выступы, лава стесала их до зеркальной гладкости. Гедимин смотрел на сканер и высчитывал, как пролягут трещины. Чёрный местный «гранит» кололся преимущественно слоями — поэтому и шёл на массивные крышки; но неравномерности посреди слоёв тоже встречались, и Гедимин за час транспортировки выучил их наизусть.

Сааг-туул повернулся к глыбе боком и навалился, плавно подталкивая к «фумаролам». Сэта на его спине быстро переглянулись и превратились в плазму. Ещё секунда — и они стояли у самого крупного пролома, разбрасывая по лаве цветные камешки. Сааг-туул остановился.

— Сюда! — крикнул Сэта, указывая на отмеченную площадку. Урджен, громко рявкнув, опустил на панцирь гремящий шест. Сааг-туул навалился снова — и скала, качнувшись, легла на пятачок и замерла. «Точность до полуметра,» — щёлкнуло в мозгу Гедимина. Хлопнув зверя по броне, он скатился вниз, к Сэта, окружившим новую «скалу». Увидев сармата, они расступились. Он жестом отогнал их и помахал погонщикам. Сааг-туул и без команд уже пятился от «фумаролы», недовольно повизгивая. Гедимин смерил глыбу задумчивым взглядом и снял с плеча плазморез.

— Нам прислать тебе подмогу? —