Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Не разрешаю, — услышал Гедимин сердитый голос Айзека. — Не до развлечений.

— Но если пилот выжил… — попытался возразить Вепуат. Он стоял рядом с командиром у приоткрытых ворот барака. Над запястьем Айзека повисла голографическая карта. На неё, прижав уши, глядели вожаки Джагулов и Скогнов. Хассинельг, подняв над головой посох, к чему-то прислушивался и смотрел только на его навершие. Там мигали красные искры.

— Выжил — его проблемы, — буркнул Айзек, разворачиваясь к Гедимину. — Что с водой?

— Будет, — отозвался сармат, показав костяные плашки. — Что вокруг?

— Тихо, — Айзек криво ухмыльнулся. — Попробовали так и так, отошли и ждут. Пятерых мы видим. Вопрос в том, что видно им…

Гварза сердито фыркнул.

— Они и так знают, где наша база. Она по округе не бегает. Найдут, откуда по нам долбить — и рано или поздно продолбят.

— Нам в атаку идти… — Айзек поморщился. — Ничего хорошего не выйдет. Их там явно не пятеро.

Над куполом громыхнуло. Взрыв был слабый — так, на круглый камешек.

— Авиация! — доложили с крыши. — Не достать — уходит.

— Спугнули! — похвастались с «восточного» поста. — Плавником дёрнул — похоже, задело!

Вепуат тяжело вздохнул и уткнулся взглядом в гравий.

— Достаётся же животным из-за идиотов-хозяев…

— Ещё вопрос — где авиабаза, — пробормотал Айзек, разглядывая карту. Сарматский холм на ней лежал в неровном кольце ближайших Сфенов. Пять из них были отмечены красными точками. Дальше начиналась пустота.

— Кьюссы близко не сунутся, — угрюмо сказал Хассинельг. — Знают, что вы их видите, — носа не покажут. Летунов бейте. У них много всякого. Сбросят — не отделаешься.

Вепуат хмыкнул.

— Видели. Хорошо взрывается. Но сейчас, я думаю, была разведка. Им нас, похоже, не видно. Ну да — мимо холма не промажешь…

На крыше барака булькнула сирена. Вепуат, не договорив, взлетел на козырёк, приник к бойнице и тут же скатился обратно. Одна из красных точек на карте дёрнулась и шарахнулась к самой кромке пустоты.

— Минус пушка, — бросил Вепуат, досадливо щурясь. — Целится он, мать-пробирка… Знает, что видим, — нет, всё равно…

— Разведка, — вздохнул Айзек. — Проверяют наш обзор и дальнобойность. Мне вот меньше всего хочется воевать, но как отогнать их миром…

Джагул коротко рявкнул.

— Восемь племён? Миром⁈ Что, у вас так делалось⁈

Гедимин обошёл его и направился к душевой. «Вода,» — повторял он про себя, отгоняя назойливые и очень неприятные мысли. «Нам нужна вода. Пища есть. На сколько хватит субстрата? А у местных — терпения для осады? „Сивертсены“ — сколько они продержатся? Суток четверо, пятеро, — до частичной мутации?»

Сквозь лязг и скрежет подгоняемых и соединяемых деталей звуки из-за стены были не слышны. Гедимин закрепил «магнит» над скважиной, дёрнул маятник, — пластина отсекателя закачалась, обрубленные куски водяного столба с шумом упали в патрубки, наполняя цистерны. Сармат обернулся и встретился взглядом с Хассинельгом. Тот расшнуровал тёплые накидки, верхнюю скинул и завязал вокруг пояса; шапка болталась на ремешках, свисая через плечо и угрожая оторваться.

— Мастер Дим-мин, — страж нервно оскалился. — Тебя там ищут. Они все пришли.

Из «окон»-лючков горячего цеха било пламя. Даже открытые настежь ворота не могли его остудить. Гедимин сунулся в «шлюзовую камеру». Тут же его с двух сторон схватили за плечи и втолкнули внутрь — и он едва не врезался в стоящего на пороге Айзека.

— Кьюссы, — хмуро сказал тот, глядя на полтора десятка вооружённых Сэта. Их рэссеновые панцири ещё не накалились докрасна, но жаром от них тянуло.

— Жёлтая орда, часть чёрной… и Кьюссы лично, — Айзек криво ухмыльнулся. — Холм обложен по всему периметру. Очень неприятно. Тем более — нас едва не оставили без воды… Гедимин, что-нибудь получилось поправить?

— Вода есть, — буркнул сармат, подозрительно щурясь на Сэта. Хотелось прикрыть глаза тёмным щитком. «Такая толпа, с оружием… похоже, не одна толпа, а пять разных. Вон те цацки — они повторяются…»

— Город Пламени в осаде, — один из Сэта склонил голову, и его грива поднялась высоким красным костром. — И не жжёт огней, не зовёт Шакху на помощь. Потом скажут — мы, приняв дары Пламени, бросили его в беде. И все пятнадцать богов проклянут нас. Я, молния Шакхи, пришёл. Говори, вождь Айсек. Все воины Шакхи под твоей рукой.

— Куттуш ждёт твоего слова, — обронил другой Сэта. Остальные зашипели.

— Теккех и Хафси, — ещё двое двинулись вперёд. — Мы приведём всех. Кьюссы ответят за святотатство!

Гедимин ошалело мигнул, оглянулся на Айзека, — тот потрясённо качал головой.

— В Аса’ане тоже есть воины, — сказал ещё один Сэта, прикрывая ладонью раскалённую докрасна шею. — Кьюссы говорили нам о мире. Клялись в дружбе. В дни Воздуха мы открыли бы им ворота… Ашшшхса! Говори, вождь Айсек. Где Джагулы? Где их видели?

— Мы можем пройти волной огня вокруг холма, — сказал пришелец из Теккеха. — Ничто не спасётся.

Гедимин наконец перестал мигать и досадливо хмыкнул.

— Попусту плавить снег?

— Погоди, — Айзек положил руку ему на плечо. — Вожди Сэта… Мы благодарны вам. Но ваше оружие, снаряжение… Там ведь живые крепости!

Пламя ударило в потолок.

— Мы видели Джагулов, вождь Айсек, — отозвался кто-то из пылающих расплывающихся силуэтов. — И они нас тоже. Это они нас боятся. Не мы их. Это Кьюссы приходят с подарками. Не мы к ним. Они давно не видели, что такое огонь. Но они вспомнят.

— Против существ, выживающих под металлическим ливнем… — Гедимин говорил тихо, но его услышали. Огненный столб, ещё сохраняющий гуманоидные черты, расплылся в шар, стремительно белея. В лицо сармату ударил жар. Верхняя обшивка зашипела, испаряясь.

— Heta! — поперёк ангара встало защитное поле. В наступившей тишине