Катя & 2/3 - Наталия И. Новохатская

которых ты толковала, и увёз молодую жену с годовалым сыном на заставу, в самой дальней точке полного некуда. Братик чуть было не отдал концы по малолетству в чужом климате, мама была очень занята, но через полтора года, как семейная история повествует, папаша собрался с духом и втащил в гору роскошный концертный рояль силами подчинённых и ошалевших местных помощников. Те по наивности полагали, что везут секретное оружие, высотный танк или горный паровоз.

Тем не менее, приехал настройщик из уездного села, сделал звучание, потом являлся каждый год, представляю, сколько отец выкладывал, честь ему и хвала. Понимал, что мама принесла жертву, и в принципе соответствовал. После того мама каждый день играла по крайней мере два часа, не играла только когда мы с братишкой сильно болели. Я появился вскоре после рояля, надо думать, это была компенсация за утерянные надежды. Рояль. Так вот я о чём.

Сцена с вариантом стоит перед глазами, как впечатанная, лет десять оно длилось, не меньше. Пока в Москву не переехали, тогда мне было двенадцать. За обедом вокруг стола, обычно перед супом и рюмкой отец имел привычку задавать вопрос. «Ну как, Оля, играла сегодня свою порцию?» Оля дежурно отвечала, что да, сегодня был Моцарт, опус сто двадцать третий Си-мажор или нечто подобное. Тогда папаша брал рюмку и говорил обычный тост.

«Смотрите пацаны и учитесь! Надо или не надо, но мать каждый день занимается, потому что если есть навык, его нельзя терять, без труда не выловишь и рыбки ниоткуда. Поняли, как надо стараться?»

Нравилась похвала маме или нет, я не знаю, но примерно раз в месяц, не чаще и не реже происходил иной вариант. Вместо назидания нам с братом папаша глотал рюмку, морщась, и говорил примерно следующее.

«Лучше бы борщ выучилась готовить по-человечески, почему я должен есть помои? Вон у Раисы Викторовны поучись, она овощи растит и суп варит, хотя по профессии бухгалтер. Пригласить к обеду людей стыдно!»

Или насчёт чего другого по хозяйству, но вариант был без промаха. В этом случае мама без ответа вставала из-за стола, швыряла ложку или вилку на скатерть, до сих пор звук помнится, оставляла нас обедать в мужской компании, шла к роялю и делала добавку часа на полтора, очень бурную.

При том папаша смотрел на нас с недоумением, словно в первый раз случилось, и спрашивал: «Ну и что я сказал плохого?», но ответа не ждал и ел обед с обиженным видом. Для нас с братом сцена с вариантом была, как бесплатное представление, держали пари, когда родители станут исполнять репертуар, угадывали примерно плюс минус день-два.

Потом перебрались в Москву, папаша в Академию Генерального штаба, сначала учиться, потом преподавать, мама пошла в музыкальное училище имени Ипполитова-Иванова готовить юные дарования, два часа за роялем пригодились, как отец постоянно утверждал за обедом. Кстати сказать, он без мамы месяца не прожил, старый болван. У неё сердце отказало в одночасье, он умер как собака на её могиле. Но зачем маме десять лет отравлял жизнь – так и не понял! В свою очередь я дал слово, что никогда и ни за что себе такого не позволю, лучше застрелюсь, чем жениться. Потому что так или иначе будет похожий вариант, может быть, в другом репертуаре. У брата так и вышло, он к тому же пил без меры. Всё, конец мемуара про брак по любви с высокой романтикой. Насколько искусно было изложено? Редактор доволен?

2. Зима на морском берегу

(второй эпизод-фрагмент)

«… Северное лето, карикатура южных зим» – такой эпиграф из собрания сочинений национального поэта А.С. Пушкина влез в голову героине и не покидал сознания с момента, как она приземлилась в аэропорту города Ниццы, расположенного на берегу Средиземного моря.

Героиней оказалась и на сей раз упомянутая Катя М, вновь взявшая на себя роль сыщика-недотёпы, однако ей казалось, что издержки образа окупаются местом назначения и дальнейшего пребывания. Всё же Кот-д-Азур, короче – тот самый Лазурный берег, известное место райских услад и множественных преданий. Однако первую свою ошибку Катя М выявила в первый миг после приземления и горестно раскаялась.

Из Москвы она прилетела в шубе и тотчас поняла, что подобное верхнее платье неуместно в тех краях, невзирая на рождественский сезон и имевшие место соображения. Катя М уверяла себя (будучи в зимней столице), что шубка из светлой рыси не будет лишней даже в Ницце, что по зимнему времени сезона дамы, имеющие меха, ими щеголяют, а на защитников прав животных она не будет обращать внимания, объяснит, что шуба куплена для тепла в Москве. К тому же до аэропорта в Москве следовало доехать, а холода тем моментом стояли приличные. В целом получилась задачка про волка, козу и капусту на переправе, и Катя М решила её неверно.

Понятие пришло сразу, как к лайнеру подогнали трап, и Катя М оказалась в дверном проёме. Вниз по крутой приставной лестнице Катя М следовала сложным образом, придерживая на плече гобеленовую сумку и пытаясь одновременно скинуть невозможное одеяние, чтобы не растаять, как снегурка у Римского-Корсакова, не сходя с трапа. В Ницце стояла сухая солнечная погода, и температура воздуха установилась на 20-ти градусах в тени. На солнце, понятно, было гораздо теплее. Южная зима на самом деле оказалась вполне под стать северному лету, как указывал поэт, в Ницце не бывавший. Ко всему прочему Кате М никогда не приходило в голову напялить на себя шубу северным летом, как низко бы ни падал указатель наружного термометра.

Итого, как говорят в задачниках, Катя М по прилёте в сказочные места занималась исключительно вопросами верхней одежды, почти не обращая внимания на роскошные виды и забыв напрочь о делах, которые привели её в Ниццу в первую голову. Как однажды заявил иной поэт, некто Владимир Маяковский – «гвоздь у меня в сапоге кошмарней, чем фантазия у Гёте», гораздо менее изысканно, зато в точку.

Наконец разобравшись с шубой, таможней и паспортным контролем, Катя М выбралась из здания аэропорта (шуба поместилась в мешок из гобеленовой ткани, купленный в дьюти-фри за немыслимую сумму и сделавший свою любимую сумку помойной по сравнению) и задумалась о транспортации к месту назначения.

Понятное дело, что обвешанная двумя гобеленами, Катя М перестала рассматривать рейсовый автобус в этом качестве и склонилась к разорительному решению взять такси, с ужасом представляя, что после упомянутых затрат питаться остальное время придётся хлебом и водой, а о