Катя & 2/3 - Наталия И. Новохатская

ей довелось посетить Люцерн и любоваться в гроте всемирно известным монументом под названием «Умирающий лев». В отличие от более известного «Умирающего лебедя» люцернский «Лев» в каменном гроте напоминал человечеству о трагической судьбе швейцарской гвардии, погибшей до последнего солдата, защищая короля Франции Людовика Шестнадцатого от революционного народа.

Дело было неправое и заведомо проигранное, надо думать, швейцарские гвардейцы тоже не остались в долгу перед чужим народом, однако соотечественники чтили их память и соорудили мемориал, который считается одним из самых эмоционально насыщенных во всех временах и среди всех народов. Умирающий лев плачет, закрыв голову лапой, до слёз трогательное зрелище. Павшие наёмники были верны долгу до конца и не задумались положить жизни за чужое обречённое дело – но как их жаль, павших героев непонятно чего!

Наверное, как думалось Жанне, останься кто-то из них в живых, он чувствовал бы себя примерно, как бывший соотечественник Вадим Иванов, потерянным и бесприютным в мире, где ценности сместились, и то, что считалось заслугой, стало преступлением. Наверное, думалось Жанне Мрозек, жить с подобными чувствами очень тяжело, а русская литература устами национального поэта А.С. Пушкина призывала проявлять милость к падшим. Поэт имел в виду сосланных декабристов, однако Жанна срочно включила в список сильно провинившийся рижский ОМОН и условного стрелка Иванова в частности. Хотя сама находилась душой и в мыслях на другой стороне исторической медали.

И последний штрих к занятной картинке из быта российской женщины Жанны Мрозек. После того, как Вадим Иванов проводил её должным образом до дверей отеля «Сезанн» и, пребывая не совсем в должной кондиции, предупредил ночного портье, чтобы они берегли Жанну, как зеницу ока, иначе он приедет и оторвёт всем головы, она просителя не видела. Надо полагать, он уехал туда, откуда обещал приехать, также не исключено, что присоединился к заждавшейся девице по имени Жасмин.

Однако, когда перед отъездом Жанна зашла попрощаться к «Ше Николя», владелец разве что не пролил слёз облегчения и уверял со странным чувством: мол, как он рад, что с Жанной всё в порядке, он хотел зайти в «Сезанн» и справиться, но не решался.

Приехав домой, Жанна Викторовна уведомила мужа о приключении и передала просьбу, как обещала. Муж в ответ долго корил Жанну за проявленное легкомыслие, при том объяснил странное поведение Коли. Полковнику Мрозеку пришло в голову, что супруга гуляла по набережной Круазетт в обществе опасного бандита и ухом не вела. Тем не менее, просьбу бывшего соотечественника он исполнил, зная, что в известных ведомствах ничто лишним не бывает, даже оставшийся в живых современный «Люцернский лев» может на что-нибудь сгодиться, по меньшей мере, информация приложится к какой-либо общей картине.

2. Отель «Сезанн» в стиле бреда (2)

Полковник Мрозек, понятное дело, оказался прав во всех аспектах, что не удивительно, поскольку именно эта особенность была самой тяжёлой чертой его характера, в целом весьма неплохого.

Жанна, если моментами думала о разводе на протяжении тридцати лет супружества, то исключительно после очередного проявления редкостного дара Леонида Мрозека. Он предвидел последствия любого события, словно в воду смотрел, с точностью до десятого знака после запятой. Доведись ему потерять работу, в сердцах думала Жанна в те моменты, то полковник мог вполне организовать контору ясновидения на дому.

Такие подробности семейного устройства четы Мрозеков довелось узнать одному доверенному лицу, которое явилось к ним много позже, но именно по этому поводу. Чему предшествовало много иных событий, а главное, аналитической работы, проведённой, к сожалению, без участия полковника Мрозека.

В сферах, куда некий Видмонтас без устали посылал вести и прошения, наконец заинтересовались его сложной персоной. Информацию слили из разных мест в единый поток и поднесли к столу одного важного деятеля из сфер, который ко всему прочему имел отношение к упомянутой школе «Пети Горского», точнее, не к самому заведению, а к отцу-основателю последнего. Которому он приходился сыном, как выражаются теперь, по жизни и в натуре. В тех самых сферах не стали слишком долго думать и незрелые плоды информационных усилий подбросили знакомому генералу, сыну известного отца.

Никто не знает, обрадовался генерал или вовсе наоборот, однако со временем он во главе своего ведомства решил вплотную заняться загадкой условного Видмонтаса. Предварительно проведя проверку, показавшую, что виртуальный Видмонтас вовсе не настоящий, но «всклепал на себя имя», как выражалась императрица Екатерина Великая по поводу княжны Таракановой. (не начать ли нам сказку сначала?) Во всяком случае генерал (самолично либо с помощью приданных заведению аналитиков) решил, что ни от кого не убудет, если уважить просьбу самозванца и выяснить, какие презенты он припас для отечества.

Однако, сообразив через пень колоду, что проситель имел отношение к отцовской школе и выброшен из отечества вон, генерал догадался, что слать гонца к самозванцу следует осторожно, дабы не лишиться услуг последнего вплоть до страшного суда. Ежели общение двух агентов не сложится благоприятно, то ложный Видмонтас способен убрать связного по малейшему подозрению без всякого колебания, науки в папиной школе преподавали серьёзно. Ко всему прочему устраивать встречу специалистов за рубежами было бы накладно во всех смыслах, не хватало генералу только возиться с последствиями соревнования.

В третьих, пятых или десятых, «Видмонтас» просил связи с семейством покойного учителя, так сказать, дерзко набивался в родню. В двадцать пятых, последнее прошение от него пришло сложным путём через контору специалистки по контактам, которая, как на заказ, приходилось генералу условной роднёй. В своё давнее время младший брат генерала был на ней женат, после они разошлись дружественным образом, заключили новые браки и продолжали деловое общение без признаков неудовольствия.

В сто тридцать вторых, генерал с аналитиками (или без них) разработал дивный план контакта с просителем, который (план) ни к чему никого не обязывал и не мог быть прямо отнесён к порогу ведомства в случае провала или, хуже того, международных осложнений с мёртвыми телами. Короче говоря, хитроумному генералу вздумалось и невинность соблюсти и капитал приобрести, если он (капитал!) того стоил. А именно.

Связная, прелестного вида дама неопределённых лет, на вид и после любого наблюдения не представляющая ни малейшей опасности и по всем параметрам непричастная к службам, должна явиться в отель «Сезанн», поселиться в номере, где проживала Жанна Мрозек, далее прогуляться до «Ше Николя», представиться подругой Жанны и между делом осведомиться о Вадиме. Мол, Жанна исполнила просьбу и передаёт привет. Далее сообщить о месте своего временного проживания.

(У вас продаётся славянский шкаф? – Нет, шпион Иванов живёт этажом выше! – комментарий в форме старинного советского анекдота.)

План был должным