Московское царство и Запад. Исторические очерки - Сергей Каштанов

Международные конференции («исследовательские недели») по экономической истории Европы XIII–XVIII вв., организуемые ежегодно в Прато (начиная с 1969 г.) Международным институтом экономической истории им. Франческо Датини, являются авторитетным научным форумом, где собираются крупнейшие специалисты по экономической истории Европы. Здесь ставятся весьма важные вопросы экономической истории Европы до XIX в., требующие пересмотра и переисследования.

Институт Франческо Датини проявлял заинтересованность в участии в конференциях в Прато и советских исследователей, ежегодно направляя соответствующие приглашения в официальные инстанции и отдельным ученым. Советские историки были представлены на многих из прошедших «недель».

В работе XIII «недели» участвовали от Советского Союза действительный член АН Литовской ССР Ю. М. Юргинис, с.н.с. Института всеобщей истории к.и.н. А. А. Сванидзе, старшие научные сотрудники Института истории СССР АН СССР доктора исторических наук Н. А. Горская и С. М. Каштанов. Несмотря на задержку выдачи виз итальянским МИД и прибытие на конференцию лишь 4 мая 1981 г. (в Прато – 3 мая вечером), членам делегации удалось выступить с намеченными докладами, тексты которых были отправлены в Прато заблаговременно и размножены там на ксероксе.

Доклад А. А. Сванидзе состоялся своевременно – 5 мая, в соответствии с программой, доклады же Ю.М. Юргиниса, Н.А. Горской и С. М. Каштанова, значившиеся в программе соответственно под 2 и 3 мая, были, благодаря любезности устроителей конференции, включены в повестку дня 6 мая.

Всего на конференции было заслушано около 30 докладов и сообщений, сделанных представителями Англии, Бельгии, Испании, Италии, Нидерландов, Франции, ФРГ, Венгрии, Польши, СССР. Больше всего докладчиков было из Франции (8) и Италии (7). Затем идут Англия (4), ФРГ (4), СССР (4 докладчика, но 3 доклада, поскольку доклад Н.А. Горской и С. М. Каштанова – совместный), Польша (3), Венгрия (2), Бельгия (1), Испания (1), Нидерланды (1).

В прениях, кроме представителей этих стран, выступали также ученые из США, Швеции и др. Общее количество участников XIII «недели» – примерно 300 человек. Рабочие языки конференции – французский, итальянский, английский и немецкий. Советские делегаты пользовались французским, английским и немецким языками.

Главная тема конференции подразделялась на пять подтем: 1) старые и новые формы подневольного труда (2 мая); 2) крестьянский и домашний труд (3 мая); 3) цехи и социальная борьба (4 мая); 4) наемный труд (5 мая); 5) «автономный» труд и свободные профессии (6 мая). Последний день (7 мая) был отведен для заседания «Круглого стола».

Распределение докладов по подтемам носило подчас условный характер. Так, некоторые доклады первого и второго дней тематически весьма близки между собой. Иногда расширялись хронологические и даже географические рамки общей темы. Отдельные докладчики «заглядывали» далеко назад – в эпоху раннего Средневековья и даже Античности, другие «забегали» вперед – в XIX в. Один доклад касался не столько Европы, сколько Америки (испанские владения в Мексике).

Программа предусматривала различие между собственно «докладом» (relazione) и «сообщением» (comunicazione): 1) «докладов» было всего 5 – по одному на каждую из подтем; 2) с «доклада» начиналось рассмотрение соответствующей подтемы; 3) «доклад» должен был носить обобщающий характер и содержать постановку вопроса и краткий обзор «сообщений», следующих за ним; 4) на «доклад» отводилось 10 минут, а на «сообщение» – 5. На практике, однако, докладами в традиционном смысле оказывались именно «сообщения», представлявшие собой (в письменном варианте) обстоятельные исследования. И не случайно некоторые «сообщения» произносились достаточно долго – они занимали не меньше, если не больше времени, чем «доклады». В целом регламент выдерживался не слишком строго.

«Докладчиками» в узком смысле слова были представители Франции, Италии, ФРГ и Англии. «Рыцарями Круглого стола» (выступавшими с докладами в последний день) были ученые из Италии, Англии, Нидерландов, ФРГ. Председательствовали в разные дни крупные ученые, обычно члены Научного комитета Института Датини, представлявшие Италию, Францию, Англию, ФРГ, Нидерланды. Таким образом, руководство ходом конференции находилось в руках ученых ведущих западноевропейских стран[1335].

«Докладчиком» первого дня (тема – старые и новые формы подневольного труда) был Филипп Контамин (Париж). О его докладе, как и о других докладах первых двух дней, мы можем судить лишь по письменному тексту. В своем докладе «Барщина и подневольный труд во Франции (IX–XV вв.)» Контамин проследил постепенное исчезновение барщинного труда во Франции в XI–XV вв. и временное усиление его в Англии в XIII в. В конце доклада кратко говорится о распространении барщины в Центральной и Восточной Европе начиная с XVI в.

Как изживание барщинного труда во Франции, так и усиление его (а затем исчезновение) в Англии и распространение в XVI в. в странах к востоку от Эльбы автор объясняет развитием товарно-денежных отношений. Контамин считает парадоксальным, что один и тот же фактор (развитие товарно-денежных отношений) приводит в одних случаях к исчезновению, а в других – к утверждению барщины. Поэтому он предлагает в порядке гипотезы некоторые дополнительные объяснения роста барщины в Восточной Европе – такие как значительная политическая роль сеньоров (но если это верно для Польши, то мало подходит для России), слабая сопротивляемость крестьянской общины давлению со стороны господ в Пруссии, Польше, России и т. п. Автор подчеркивает, что подневольный труд был не только источником «прибыли» (profit), но и формой, через которую осуществлялось всякого рода господство: политическое, расовое, в сексуальной сфере[1336].

Это последнее положение в целом правильно. Однако оно не объясняет динамику распространения и исчезновения барщины в разных регионах. Представляется, что автор (следуя, впрочем, историографической традиции) неправомерно сопоставляет причины распространения барщины в одном регионе (центральном и восточноевропейском) с причинами исчезновения ее в другом (западноевропейском). Следовало бы, на наш взгляд, в обоих случаях сравнивать причины возникновения барщины, коль скоро речь не идет о причинах ее исчезновения во всех регионах.

В докладе Ежи Топольского (Познань) «Севооборот и сельскохозяйственный труд (Барщина и урожайность при трехпольном севообороте)» было показано уменьшение урожайности в Польше с сам-5 в XVI в. до сам-3 в XVIII в., что автор объясняет слабым коэффициентом «правильности труда» (exactitude du travail) на барщине (имеется в виду прежде всего нежелание крестьян работать на барщине, использование ими здесь худших орудий труда при сохранении лучших для собственного хозяйства, необязательность для помещика технически оснащать свое хозяйство). Попытки поднять производительность труда внеэкономическими средствами (усиление контроля) не приносили существенных плодов. Хотя на крестьянском наделе производительность труда была выше, на нее тоже отрицательно влияла барщина, отнимавшая у крестьян время. «Предел эластичности урожайности» (marge delasticite du rendement), под которым подразумевается возможность ее увеличения, проявлял в условиях барщины тенденцию к понижению. Автор отмечает, что вокруг проблемы барщины между крестьянами и помещиками шла постоянная и ожесточенная классовая борьба.