Развод и девичья фамилия - Татьяна Устинова

– Зачем вы его предупредили?

Кира закурила и выдохнула дым.

– Затем, что вечер у меня мог оказаться занят. Я предложилаСергуне перенести… визит.

– Но я уже настроился, – подхватил Сергуня безмятежно, – мнене хотелось просто так менять планы. Я даже взял с работы бумаги, чтобы ихпосмотреть, пока Кира будет занята.

– Вы тоже не слышали ничего подозрительного?

– Ни-че-го, – по слогам ответил Сергуня, – я люблю музыку.Джаз. Я работал в наушниках. Я всегда работаю в наушниках.

Должно быть, в крупных западных компаниях принято работать внаушниках. Все помолчали.

– Да нет, – сердечно сказал Сергуня, – мы – это не то, чтовам нужно. Мы никого не убивали, правда, Кирха? Мы мирные обыватели, слушаеммузыку, ковыряемся в бумажках, ничего интересного.

– И все-таки его застрелили в подъезде вашего дома, а не егособственного, – буркнул капитан, – хотя в вашем подъезде стрелять оченьнеудобно. И кодовый замок тут, и вахтерша! Мы ее допросим, конечно, но вряд лиона могла постороннего подозрительного человека впустить, а потом выпустить! Ивыстрела никто не слышал! Почему?

– Потому что пистолет был с глушителем, – предположилСергуня и взял еще одну сушку.

– Или это была снайперская дальнобойная винтовка и стрелялис Покровского бульвара.

– Почему с бульвара? – спросил Сергуня. – Это же далеко!

– Он шутит, – объяснила Кира.

– Я шучу, – подтвердил капитан.

Что делать? Ну вот что делать?! Что начальству докладывать?!Да еще журналист, мать его!.. Где там “Дорожный патруль”?! Уже на подходе?

– Надеюсь, – сказал Сергуня нежно, – вы получили ответы навсе ваши вопросы. Надеюсь также, что в моем офисе не станет известно об этомнедоразумении. Американцы, знаете, до ужаса щепетильны в таких делах, а ядолжен получить повышение.

Мысль о повышении расстроила его, капитан голову мог дать наотсечение. Расстроила и заставила пожалеть о том, что он вообще приехал в этот“злосчастный день” к возлюбленной. Она ведь предупредила, что будет занята сначальником, а он все-таки приперся и теперь влип в историю!

Он переложил ноги – одну на другую – и стал трясти другой.Кира снова закурила.

Послышался странный стук – пальцем по деревяшке, – иоткуда-то позвали:

– Андрюш!

– Да, – откликнулся капитан.

– Андрюш, тут гости в двенадцатую квартиру. Принимай!

– Гости? – пробормотала Кира и смяла в пепельнице сигарету.Вид у нее стал встревоженный. – Какие еще гости?

– Кого вы ждете? – быстро спросил Гальцев. – Кто еще долженнагрянуть?

Мужские голоса, гулкие на лестничной площадке и приглушенныев квартире, телефонная трель, шаги – Кира застонала сквозь зубы, услышав этишаги, и капитан посмотрел на нее.

– Пап!! – завопил пацан в отдалении. – Пап, как хорошо, чтоты приехал! У нас тут маминого главного грохнули на лестнице, и маму уже двачаса допрашивают!

– Подожди, Тим, я ничего не понимаю, – послышался низкийголос, и в кухню заглянул взъерошенный мужик в джинсах и куртке, надетойпочему-то прямо на майку, хотя до лета было еще далеко.

– Добрый вечер, – произнес он, оглядев кухню. – Кира, чтослучилось?

– Вы кто?! – рявкнул капитан, хотя все было и так понятно.

– Литвинов Сергей Константинович, – ответил тот, – бывшиймуж. Мне позвонил сын и сказал, что здесь убийство и подозревают мою бывшуюжену. Это правда?

Кира закрыла дверь и на одну секунду прижалась к ней лбом.Лоб был горячий, а дверь холодная.

Господи, что теперь будет с ее жизнью?.. Кому понадобилосьубивать Костика в подъезде ее дома, и этот милиционер – она видела! – так и неповерил, что это не она его убила!

И Тим зачем-то позвонил Сергею. Она же не разрешила! Чтосебе позволяет ее сын?! Их общий с Сергеем сын?!

Она оторвала лоб от полированной двери, потому что услышалашаги, а ей не хотелось, чтобы ее застали в позе полного киношного отчаяния. Изглубины квартиры к ней шел Сергуня в костюме, при галстуке и при портфеле. Оней улыбался.

Литвиновых – отца и сына – не было ни видно, ни слышно.

– Я решил уехать, Кирюха! – провозгласил Сергуня, как будтосообщал что-то очень-очень приятное. – Я же вижу, тебе не до меня! Да ещебывший пожаловал! Так что я лучше поеду. Еще не так поздно.

“Позвольте, – стремительно подумала Кира, – а утешать меня?Застрелили моего начальника, когда он шел ко мне, и милиция, кажется, абсолютноуверена, что это я его застрелила!”

– Я вполне успею выспаться, – доверительно сообщил Сергуня,как будто она беспокоилась, успеет он или не успеет, – мне ехать недолго. ЭтоТимоша ему позвонил?

Кира молчала.

– Слушай, – обуваясь, продолжал Сергуня, – а может, Костиксам застрелился? Так бывает. Человек совершает необдуманные поступки, особенновесной. Может, он хотел с тобой поговорить, признаться в чем-нибудь, но невыдержал и застрелился. А? Ты не знаешь, у него были финансовые проблемы?

– Он не мог застрелиться, – сообщила Кира, глядя в длинную исильную Сергунину спину, – возле него не было пистолета.

– А может, пистолет кто-то украл!

– Например, убийца, – предположила Кира.

– Ну да, – согласился Сергуня радостно, – видишь, какаяхорошая версия!

– Отличная, – процедила Кира.

Нужно позвонить Батурину. Нужно позвонить Вовке Николаеву вНью-Йорк. Нужно позвонить родителям Костика, а завтра к ним поехать.

Костика убили. Беда пришла.

Ей предстоит ночь с бедой.

– Кирюх, я тебе позвоню, когда доеду, чтобы ты неволновалась, – сказал Сергуня, – а завтра ты мне позвони, чтобы я знал,встречаемся мы в пятницу или нет.

– Если меня не заберут в тюрьму, позвоню, – сухо пообещалаКира.

– Ну-ну, – предостерегающе как будто попросил Сергуня. Емунеприятно было даже слышать об этом. – Не переживай, все обойдется, Кирха! Тыникуда не выходила, я-то знаю!

– По-моему, этого недостаточно.

– Должно быть достаточно. Выше нос!

Ух, как Кира ненавидела такие стандартные “устойчивые”выражения!

Сергуня обулся и потопал ногой, получше размещая ее внутриботинка. Он был спокоен и доброжелателен и вроде ничем не озабочен, кромевполне объяснимого желания оставить Киру наедине со своими проблемами и“бывшим”, но она чувствовала его страх.