Европейское путешествие леди-монстров - Теодора Госс

– А каково было этим солдатам и крестьянам, умирающим от чумы, знать, что их заражают? – спросила Жюстина. Рот у нее вытянулся в тонкую, неодобрительную линию.

– Я задавала ей тот же самый вопрос, – сказала Лаура. Она кивнула Жюстине, словно в знак согласия и сочувствия.

– Да, Лаура подробно объяснила мне, почему делать то, что мы делали, недостойно и аморально, и почему нужно всегда спрашивать у подопытных согласия на эксперимент, – сказала Кармилла, однако особенного раскаяния на ее лице было не заметно. – Но ведь это был восемнадцатый век, время почти непрерывных войн, когда в деревнях свирепствовали болезни. Вы, современные люди, даже представить себе не можете, что это такое. Даже Жюстина уже дитя Просвещения. Не судите же меня по меркам другой эпохи. Я поступала так, как считала правильным в данных обстоятельствах. Вы можете с уверенностью сказать, что поступили бы иначе?

Жюстина смотрела по-прежнему неодобрительно, но ничего не ответила.

– А были ли среди этих экспериментов удачные? – спросила Мэри. Конечно, Жюстина была права – то, что делали Кармилла и ее крестный, было недопустимо. И все же, если благодаря этому они получили какую-то информацию, которая может помочь Люсинде, об этом нужно знать.

– Нет, ни одного. – Кармилла недовольно нахмурилась. Было очевидно, что досаду у нее вызывает неудавшийся прорыв в науке, а вовсе не аморальность экспериментов без согласия подопытных. Мэри не знала, что и думать. Кармилла помогла им и продолжает помогать, и все же – чем она лучше Раппаччини или Моро? – Частичного успеха нам иногда случалось добиться, – продолжала она. – Один из таких случаев – Магда. Она тоже воевала за графа и получила смертельную рану в бою. Он дал ей свою кровь, чтобы спасти ей жизнь. Глядя на нее, можно подумать, что это самая обычная женщина средних лет. А ведь она родилась больше века назад. Вначале мы думали, что ей удастся полностью избежать безумия – спутника вампиризма. Увы, этого не произошло. Иногда она просыпается с криками, иногда ей кажется, что она снова на войне, и тогда ее приходится удерживать силой. Как бы то ни было, это все в прошлом. Когда в наших краях стало спокойнее и турки отступили, я вернулась в свой замок. Правда, я нечасто там жила – слишком много воспоминаний он будил во мне. Большую часть времени я проводила со своим крестным отцом в Будапеште. Но однажды летом я снова приехала туда, соскучившись по родным местам, – и встретила Лауру.

Она улыбнулась Лауре, и та не сумела сдержать ответную улыбку. Мэри вновь подумала: что же за отношения связывают этих женщин? Они были не похожи на простых компаньонок.

– Она приняла меня такой, какая я есть. Она видела во мне не чудовище, не графиню Карнштейн, а просто Кармиллу – такое имя я взяла себе. Новое имя для новой женщины. В то время я не знала, что мой крестный снова начал экспериментировать с передачей вампиризма. Он полагал, что новая наука о переливании крови позволит ему очистить кровь и, таким образом, передавать именно то, что нужно. Один из его неудачных экспериментов вы видели – безумный Ренфилд.

– Ренфилд! – воскликнула Мэри. Она помнила этого скрытного, странного человечка и то, как он сидел у себя в палате в Перфлитской лечебнице и глотал мух, веря, что это подарит ему вечную жизнь.

– Да, Ренфилд был одним из членов Société des Alchimistes. Он сам вызвался стать подопытным для первых экспериментов моего крестного по переливанию зараженной крови. Вы видели результат – чистое безумие, без каких-либо преимуществ этой болезни. Никакого обострения чувств, никакой исключительной силы, никакой вечной жизни – только помутнение рассудка, которое и привело его в психиатрическую лечебницу. Вот почему доктор Сьюард и профессор Ван Хельсинг обратились к графу. Когда Сьюард стал директором лечебницы, он прочитал историю болезни Ренфилда. Они с Ван Хельсингом тоже искали способ продления жизни и полагали, что эксперименты моего крестного помогут им продвинуться вперед. На тот момент он уже был исключен из общества, но продолжал исследования самостоятельно, у себя в замке, в Трансильвании. Они пригласили его в Англию. Он помогал им – поначалу. Но потом произошел несчастный случай, чудовищный случай. Погибла молодая женщина. Он решил, что больше не может поддерживать ни их методы, ни их цели, и отказался работать с ними. Теперь его цель – помешать им, убедить общество запретить их эксперименты и исключить их обоих.

– Так вот почему он и Мина, то есть мисс Мюррей, стали работать вместе? – спросила Мэри. Что-то начинало проясняться.

– Скажем так, это одна из причин, – сказала Лаура. У нее был такой вид, будто все это ее веселит, – Мэри не до конца понимала почему. – Но Мина расскажет вам обо всем сама, завтра. Я знаю, по светским меркам еще не время ложиться спать, но с чаем и пирожными мы уже покончили, а потому предлагаю все-таки идти в постель. Кармилла обещала рассказать вам свою историю и рассказала. Если мы хотим добраться до Будапешта до ночи, нужно будет выезжать на рассвете.

– До ночи! – повторила Жюстина. – Но разве это возможно? Отсюда ведь до Будапешта не один день езды? Во всяком случае, экипажем.

– О, вы ведь еще не видели мою упряжку! – сказала Кармилла. Она рассмеялась – словно над какой-то веселой, но непонятной посторонним шуткой.

– Да скажи ты им! – сказала Лаура, собирая чашки и составляя их на поднос.

– Зачем же портить сюрприз? – сказала Кармилла. – Завтра сами увидят. Я пошла кормить Люсинду. С ней сидит Магда, но я хочу сама проверить, в каком она состоянии. И, конечно же, ей нужна кровь.

– Я тоже хочу взглянуть, как она, – сказала Мэри.

– И я, – добавила Жюстина.

– Я пойду с вами наверх и покажу вам ваши комнаты, – сказала Лаура. – Вот только Диана, пожалуй, предпочтет собачью конуру!

Мэри перевела взгляд вниз. На ковре крепко спала Диана, положив голову Аиду на бок. Белый собаковолк поднял глаза, словно спрашивая: «Что? Нечего тут глазеть». Теперь понятно, почему Диану уже несколько минут было совсем не слышно.

Диана: – Вот бы у нас были такие собаки. С кошками скучно. Они только спят да мышей ловят.

Кэтрин: – Прошу прощения? Собаки тоже по-своему хороши, но кошки – самые совершенные хищники в природе. Все оружие, какое только может им понадобиться, они носят с собой – в лапах и в пасти. Они не подчиняются приказам человека. Это прирожденные убийцы. С кошками не соскучишься.

Диана: – Если только они не разглагольствуют часами о том, какие они замечательные!

Состояние Люсинды не изменилось: она по-прежнему была без сознания, хотя кровь Кармиллы выпила охотно.

– Ну что ж, она, во всяком случае, не умирает, – сказала Лаура, проверив у нее пульс. – Это хороший знак. Если мы довезем ее до графа в таком стабильном состоянии, может быть, ее удастся спасти.

Лежащая под одеялом Люсинда казалась такой худенькой и бледной. Кто-то, должно быть Магда, переодел ее в свежую ночную рубашку, причесал волосы и заплел в косу, чтобы не путались.