Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1 - Александр Дмитриевич Григорьев

—

Концяласе Домнушка,

Как Домна Фалелеёвна.

Воротилса как Митрей-княсь,

125. Воротилса Михайловиць.

152. Мать князя Михайла губит его жену

Как поежджаёт княсь Михайло

на грозну службу да велику.

Оставляёт княсь Михайло

Свою молоду кнегину

5. И кнегину Екатерину;

Оставляёт княсь Михайло

Он свою маменьку да родиму:

«Уш ты маменька да родима!

Ты укладывай спать кнегину

10. Во соборную да вецерьню!

Ты буди, мати, кнегину

Во соборную да обедьню!»

Как поехал да княсь Михайло

На грозну службу велику...

15. Его маменька да родима

Парную банецьку да топила;

Огорьци (так)[369] она нажыгала;

Она клала ко кнегины да на утробу

Она угольё да горецё —

20. Выжыгала у кнегины да ис утробы,

Выжыгала она младеня.

Она зделала белодубовую да колоду;

Она клала-то кнегину да во колоду

да наколацивала на колоду

25. Трои обруци да железны —

Отвозила ету да колоду

Во синё морё да Хвалыньско.

И не доехал как княсь Михайло

До грозной службы да великой, —

30. И добра лошадь да подопнулась,

востра сабля переломилась,

Пухова шляп3а с плець свалилась.

И воротилса да княсь Михайло

Со грозной службы да великой.

35. Приежджаёт да княсь Михайло

во свой дом да благодатной, —

Не увидал своей да кнегины

и кнегины Екатерины.

«Ты веть маменька да родима!

40. Ище где да моя кнегина

и кнегина Екатерина?» —

«Как твоя-та веть кнегина

У соборное да вецерни!»

Как бросалса да княсь Михайло

45. Ко соборное да вечерни, —

Не увидал-то своей да кнегины

и кнегины Екатерины.

«Уш ты маменька да родима!

Ище где-то моя да кнегина

50. и кнегина Екатерина?» —

«Как твоя-та веть кнегина

У соборное да обедьни!»

Как бросалса княсь Михайло

ко соборное да обедьни, —

55. Не увидал-то своей кнегины

И кнегины Екатерины.

«Ище маменька да родима!

ище где моя да кнегина

И кнегина Екатерина?» —

60. «Как твоя веть кнегина

она горда стала да спесива;

Да всех слуг она пригоняла,

лошадей всех притомила!..»

Ему слуги да насказали:

65. «Твоя маменька да родима

Парну баницьку да топила;

Огорьци она нажыгала;

Она клала ко кнегины да на утробу

Она угольё да горяцё —

70. Выжыгала она из утробы младеня.

Она зделала белодубовую да колоду;

Она клала веть кнегину да во колоду,

Наколацивала на колоду

трои-то обруци да железны, —

75. Отвозила ету да колоду

Во синё морё Хвалыньско!»

Как бросалса-то княсь Михайло

Ко синю морю да Хвалыньскому.

Как коналса да княсь Михайло

80. Своим слугам-то верным:

«Вы берите невода велики!»

Они перву тоню закинули, —

Нечего им да не попало;

Как другу тоню закинули, —

85. Ничего же да не попало;

Как третью тоню закинули, —

Они вытенули белодубовую колоду.

Как бросалса да княсь Михайло

Во синё морё да Хвалыньско, —

90. Он веть коньцилса, погубил свою веть душу.

Его-то маменька да родима

Вдоль по берешку да ходила,

громким голосом да крыцяла:

«Уш я тяшко согрешила,

95. И тры души-то я погубила:

Перву душу да безответну,

втору душу да безымянну

98. И третью душу да понапрасну!..»

Карпова гора

Ка́рпова Гора — большая деревня на правом берегу р. Пинеги, на тракте, с министерским училищем и церковью; в ней находятся волосное правление, пристав и урядник, фельдшер, мировой судья; теперь в ней есть кирпичный завод, устроенный для приготовления кирпичей для строющейся в ней каменной церкви.

Попов Павел Дмитриевич

Павел Дмитриевич Попов — крестьянин д. Залывья[370], более 60 лет. Он служит в д. Карповой Горе при Никитинском волостном управлении «заседателем», т. е. помощником старшины, и уже 6-й год живет там у Марьи Верещагиной. Он поет сознательно еще и теперь и известен как песенник, но песни его по большей части не подходили для меня. Он пропел мне старину «Встреча Ильи Муромца со станичниками» (которая считается за песню и поется, как песня) и две песни: 1) «Девица обыгрывает молодцев и выигрывает себе супруга» и 2) «Атаман, его сестра и есаул»[371].

153. Встреча Ильи Муромца со станичниками

От славного города Мурова

А што до славного города Киева

А пролегала путь-дорога широкая.

А ширина той дороги широкое —

5. Три косы три сажени печатные;

Глубина той дороги глубокое —

Э-што добру коню до черева кониного,

Добру молодцу до стремена булат[н]ого.

Що нихто по ефтой дороги не ездил,

10. Только ездил один стар матёр человек:

И голова-та у его была седая,

А борода-та у его была белая.

А що настрецу старому станичники;

И их не много и не мало — их петьсот человек.

15. Хотят они старого побити,

Хотят они свету белого лишити,

Хотят они веку долгого укоротати.

Эх, как спроговорил стар матёр человек:

«Уш вы ой еси, младыя станичники!

20. Уш вам бить старого не по що,

Уш вам взять у старо[го] нечего:

Золотое казны дак у мня нет с собой;

Только есть у старого сто рублей —

Взято у мня на опохмёлонку,

25. На винную чарочку!»

Ничему тому не веря (так) младыя станичники,

На грудь старому наступают:

Хотят они старого побити,

Хотят они свету белого лишити,

30. Хотят они веку долгого укоротати.

Как спроговорил стар матёр человек:

«Йюш вам бить старого не по що,

Йюш вам взеть у старого не́чего, —

Золотое казны дак у мня нет с собой;

35. Только есь