Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1 - Александр Дмитриевич Григорьев

В белодубову колоду

70. Да трёма обруцьми железными заковала, —

Она спустила ту колоду

Да во синё морё Хвалыньско». —

«Уш вы братцы рыболовы!

Вы берите шелковые невода,

75. Выневаживайте колоду

76. Да с трёми обручьми железными!»

(Дальше он не помнит.)

Немнюга (и Немнега)

Не́мнюга стоит на левом берегу р. Пинеги против д. Карповой Горы (тракт здесь на правом берегу), при впадении р. Немнюги в р. Пинегу; состоит она из нескольких околков (например, Нижнего околка, Ивановки); в ней есть церковь.

Онаньин Павел Никитич

Павел Никитич Онаньин, по прозванию Кобыл, — крестьянин д. Немнюги, около 50 лет. Он в пьяном виде сам остановил меня и вызвался петь. Я записал от него только «Встречу Ильи Муромца со станичниками». Он еще знает старины: 1) о Козарине и 2) о кн. Владимире (что именно, я не знаю).

161. Встреча Ильи Муромца со станичниками

Середи было царства Московского,

Ох, во середь восударства Росийского,

Ох, пролегала тут дорога широкая.

Ох, шириною дорога широкая;

5. А глубиною дорога глубокая —

Три косые сажени печатные,

Добру молодцу, добру коню — до стремени;

И ширина у дороги — ружьём перестре́лити.

И што нехто по той дороги не хаживал,

10. Не хаживал да не ежживал.

По ей ездил-гулял стар матёр целовек.

Што как настречу тут старому стал[н]ишницьки;

Ох, их не много, не мало — пятьсот целовек.

Они убить-победить хотят старого,

15. Ох, порешить жисть его, света белого,

Укоротать хотят веку долгого.

Тут спроговорил стар-то матёр целовек:

«Уш вы ой еси, младые стал[н]ишницьки!

Уш вам бить старого не за що,

20. Уш вам взеть у старого нечего.

Ой, ище ес<т>ь у миня, ес<т>ь кунья шуба,

Ох, кунья шуба на мне ес<т>ь петьсот рублей.

Ище ес<т>ь у мня денёк сто рублей,

Хош ес<т>ь сто рублей — на чару винную:

25. Уш я пью эту чару на один я дух.

Ох, ище есь у мня, есь да доброй конь;

У мня куплен был конь однолетоцьком,

Ище дано было за его сто рублей, —

Не отдал его за целую тысищу!»

30. Осмелилисе младые стал[н]ишницьки;

За правую руку брали его сто целовек,

За левую руку брали около трехсот их.

Стар тряхнулсе рукой, рукою правою, —

Ище сто целовек пали на землю,

35. Они на землю пали намертво.

Невзоров Алексей Дмитриевич

Алексей Дмитриевич Невзоров — крестьянин д. Немнюги, 50 лет, женат, имеет двух дочерей, из коих одна замужем. Он грамотен, занимается земледелием, делает колеса и столярничает, живет средне. Он пропел мне 1) «Встречу Ильи Муромца со станичниками», 2) «Состязание молодца конями с князем Владимиром» и 3) «Войско Румянцева берет в плен королевичну». Будучи грамотным и прочитав кое-что, он долго стыдился петь и решился только после того, как достаточно выпил. Первый и третий номер я сначала записал с его слов, а потом исправлял под его пение. Про Илью Муромца он слыхал у какого-то Трофима. Он еще знает песню про Ермака Тимофеевича. Старину про молодца знала и его жена, но забыла, хотя кое-что помнит еще и теперь. Про этого молодца знала, но позабыла также соседка Алексея Невзорова.

162. Встреча Ильи Муромца со станичниками

Пролегала путь-дорога широкая,

Што широкая дорога глубокая.

В ширину дорога — горазну стрельцю перестрелити,

В глубину дорога — добру молодцю до стремени.

5. Що по той дороги широкое

Нихто не еждживал, не хаживал.

Тут ехал, проехал стар матерой муж (2 раза):

Голова бела, да борода седа (2 раза).

Ту[т] идут настречу старому мужу станичники младые;

10. Их не много, не мало — пятьсот целовек.

Стали старого захватывати:

Долга веку хоцют укоротати.

Как спро[го]ворил старой матерой муж:

«Уш вы ой еси, станишник[и] младые!

15. Задевать вам старого не по що;

У старого взять нечего, —

Золотой казны да не [с]лучилосе.

Столько ес<т>ь у старого петьсот рублей

На одну чару, к одному духу выпити;

20. Только ес<т>ь у старого кунья шуба́,

Кунья шуба стоила петьсот рублей;

Только ес<т>ь у старого свой добрый конь:

Конь уносит меня от ветру, от вехоря,

Он уносит меня от грому, от молнии,

25. Он уносит меня от стрелы каленое!..»

Ище стали старого захватывать.

Стар назат упетитьсе, усмехнитьсе;

Ище вынел из-под полы свой булатный меч,

Поворотитсе вкруг, — дак улиця лежит.

30. Говорят другие ему станишнички младые:

«Уш ты ой еси, да стар матерой человек!

Утули* свое серце ретивоё,

33. Ты оставь нам народу хоть на семени!»

163. Состязание молодца конями с князем Владимиром

Во стольнём было городи во Киеви

У ласкова князя у Владимера,

У его было пированьицё, почесный пир.

Все на пиру да наедалисе,

5. Все на чесном да напивалисе;

Тут нихто на пиру ничем не хвастает.

Выходил как княсь Владимер стольнекиевский,

Говорил сам да таковы слова:

«Уш вы ой еси, сильные бояра вы могучие,

10. Злые поленицы удалые!

Уш вы все на пиру да наедалисе,

Все на цесном да напивалисе, —

Нехто на пиру ницем не хвастаете;

Иной бы спохвастал цистым серебром,

15. Иной бы спохвастал красным золотом,

А иной бы спохвастал могутой своей,

Да иной бы спохвастал молодой жоной!..»

Большие туляютьсе за средние,

А средние туляются за меньшие,

20. От меньших-то и ответу нет.

Тут как сидел детинушка удалая,

Сидел как детинка на дубовой скамьи.

Выходил как он на середу кирписьнюю;

Уш он крес-от кладёт по-писаному;

25. Сам поклон ведёт по-уцёному

На все на три, на цетыре стороны,

Владимиру-то князю — на особину.

«Уш ты батюшка