Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

Дедушка задумался, рассматривая свои ботинки. Наконец онподнял голову и тряхнул ею, но не с мрачным выражением, а с живой, полной юморагримасой, словно отбрасывая сказанное прежде.

– Все это не имеет значения. Я сказал, что будуинструктировать, а вместо этого стою здесь и скулю, как побитый пес. Тыпонимаешь, что я имею в виду?

Мальчик отрицательно покачал головой.

– Не важно; поговорим об этом в другой раз.

Другого раза не наступило. Когда он снова увидел дедушку,тот лежал в гробу, и Клайв пришел к выводу, что это и есть важная часть тогоинструктажа, который дал ему в тот день дедушка. То обстоятельство, что старикне знал, что это составляет важную часть инструктажа, подчеркнул ее важность.

– Старики походят на старые поезда на сортировочной станции,Клапан. – они пересекают слишком много путей. Поэтому им приходится пять разогибать паровозное депо, прежде чем въехать в него.

– Это ничего, дедушка.

– Я хочу сказать, что всякий раз, когда я намереваюсьнаучить тебя чему-то, начинаю говорить о чем-то другом.

– Я знаю, но это другое очень интересно.

– Если ты хочешь польстить мне, – улыбнулся дедушка, – утебя это здорово получается.

Клайв улыбнулся в ответ, и темные воспоминания о ДжонниБринкмайере вроде бы покинули дедушку. Когда он заговорил снова, его голос ужезвучал по-деловому.

– Ладно, хватит об этом. Жизнь, когда длительное времяприходится терпеть боль, -.

Это всего лишь нечто дополнительное, выделяемое Господом. Тыведь знаешь, Клайви, как люди собирают купоны Рейли и потом обменивают их начто-то вроде медного барометра или набора новых кухонных ножей?

Внук кивнул.

– Так вот, таким является и время, когда ты перетерпишьболь, только это скорее «приз отстающему», тому, кто пришел к финишу последним,чем настоящий приз, можно сказать. Главное заключается в том, что, когда тыстареешь, настоящее время – время «моего милого пони» – меняется на быстрое время.Ну вроде того, как тогда, когда ты был мальчиком, только наоборот.

– Меняется местами.

– Совершенно верно.

Представление о том, что время бежит быстро, когда тыстановишься старым, выходило за пределы ощущений Клайва. Он не понимал этого,однако был достаточно умен, чтобы признать возможность существования подобнойконцепции. Он знал, что если один конец качелей опускается, то другой неминуемоподнимается. То, о чем говорил дедушка, рассуждал он, основывалось на том жепринципе: вес и противовес. Ну хорошо, это имеет право на существование, сказалбы отец Клайва.

Дедушка достал из большого кармана на животе комбинезонапачку и на этот раз осторожно извлек из нее сигарету – она была не последней,но оказалась последней, которую он выкурит на глазах мальчика. Старик смялпачку и положил обратно в карман. Затем зажег эту последнюю сигарету с такой желегкостью, как и предыдущую. Старик не обращал внимания на ветер, что гулял навершине холма; казалось, он каким-то образом отрицал его право на существование.

– Когда это произойдет, дедушка?

– Я не могу точно сказать, да и происходит это не сразу, –ответил старик, гася спичку мокрыми пальцами, как и в прошлый раз. – Это вродекак подкрадывается к тебе подобно кошке, что подбирается к белке. Проходит определенноевремя, и ты замечаешь. А когда ты замечаешь, что время начинает идти быстро,это так же несправедливо, как и то, что этот мальчишка Осгуд слишком быстросчитал.

– И что тогда, что происходит? Как ты замечаешь это?

Дедушка стряхнул столбик пепла, не вынимая сигарету изо рта.Он сделал это большим пальцем, постукивая по сигарете, как стучат по столу.Мальчик навсегда запомнил этот негромкий звук.

– Мне кажется, что первый раз, когда ты замечаешь это, длякаждого человека является особым, – сказал старик, – но для меня он наступил,когда мне было сорок с небольшим. Я не помню точно, сколько мне было лет, поготов поспорить, что знаю, где это произошло.., я был тогда в «Дейвис Драгз».Ты помнишь это кафе?

Клайв кивнул. Его отец часто водил их с сестрой в это кафеотведать мороженого, когда они навещали дедушку и бабушку. Отец называл ихзаказ «тройной ванилшоколклуб», потому что они постоянно заказывали одно и тоже: отец – ванильное мороженое, Пэтти – шоколадное, а Клайв – клубничное. Отецсидел между ними и читал, пока дети медленно поглощали сладкие холодные шарики.Пэтти была права, когда говорила, что можно безнаказанно делать что угодно,пока их отец увлечен чтением, а это большей частью было так. Но когда он откладываеткнигу и оглядывается вокруг, нужно сидеть смирно и вести себя самым воспитаннымобразом, чтобы избежать немедленного наказания.

– Так вот, я был там, – продолжал дедушка, глядя куда-тодалеко и рассматривая облако, похожее на солдата, трубящего в горн, котороестремительно летело по весеннему небу, – зашел, чтобы купить твоей бабушкелекарство от артрита. Тогда целую неделю шел дождь, и у нее чертовски болелисуставы. И тут, войдя в кафе, я увидел новую стойку, которая занимала почтивесь проход. Там были разные маски и листы бумаги с изображениями черных кошек,ведьм -на метлах и прочего, предназначенные для вырезания. Имелись там икартонные тыквы вроде тех, что обычно продаются. Они были сложены, внутриимелась резинка. Идея заключалась в том, что, когда ребенок нажимал на такуютыкву, она раздувалась. Мать могла рассчитывать на спокойный вечер, пока детираскрашивали и вырезали купленные им картинки. По окончании работы ты могукрасить такой картинкой свою дверь, а в бедных семьях, где ребенку не могликупить маску в магазине или просто не умели сделать маскарадный костюм изимевшихся в доме материалов, к вырезанному изображению прикрепляли резинку – имаска готова. Помнится, много ребят ходило в День всех святых по городу сбумажными пакетами в руках и картонными масками, купленными в «Дейвис Драгз»,на лицах, Клайви. И, разумеется, Дейвис разложил там же всякие сласти. У пеговсегда был прилавок с дешевыми сластями, знаешь, рядом со стойкой газированнойводы… Клайв улыбнулся. Он это, конечно, знал.

Однако это было нечто другое. Это были дешевые лакомствасамого разного типа. Такие, например, как восковые бутылочки, сладкая кукуруза,бочонки с шипучкой, палочки лакрицы.

И я подумал, что старик Дейвис – в то время действительночеловек по имени Дейвис управлял кафе (это его отец открыл его году так втысяча девятьсот десятом) – чокнулся. Боже мой, подумал я, Фрэнк Дейвисвыставил свои товары для продажи ко Дню всех святых еще до конца лета! Яподумал, а не пойти ли мне к прилавку, где продаются лекарства, прописанныеврачами, и не сказать ли ему об этом – он как раз стоял там. Но тут что-то меняостановило: минутку, Джордж, у тебя самого бы крыша поехала. И это было оченьблизко к истине, Клайви, потому что лето уже прошло и я знал это так же хорошо,как то, что мы стоим сейчас здесь. Видишь ли, я хочу, чтобы ты понял – явовремя осознал свою ошибку.