Князь Владимир - Юрий Никитин

Богой покачал головой. Голос был упрямым.

– Мы – за справедливость. За правду.

– А правда всегда на стороне простого народа, –сказал Владимир. – Это Ярополк да еще его бояре приняли чужую веру. Анарод русский молится своим богам. Все кияне чтят Сварога, а не какого-то тамХриста или Бахмета. Кияне – сила. Пока что помогают Ярополку, он-де законныйкнязь, а я, мол, насильник… Но законный князь тот, кто не предает землю и народрусский, а служит им!

Воеводы выражали одобрение уже громкими возгласами. Богой спросилсумрачно:

– И что ты хочешь… княже?

– Вернись в Киев и говори правду! Что Ярополк принялчужую веру, уже топчет наших богов, продал Русскую землю жидам из Хазарии…

– У жидов другая вера, – пробормотал Богой. –Они кланяются Яхве.

– Вера Христа тоже идет от них! Об этом надо говорить иговорить. Еще живы те, кто с отцом моим ходил в походы на Семендер, зорил и жеггорода, стирал с лица земли саму память о Хазарском каганате. Пусть онивспомнят и расскажут, что мы, русичи, еще совсем недавно, до походов моегоотца, сами платили дань хазарским жидам! А теперь они накидывают ярмо на нашишеи! Уже с помощью своей веры, малость измененной для нас, как для рабов!

Богой зачарованно кивал, не отрывал взора от пылающегоправедным гневом лица юного князя.

– За землю Русскую… – сказал Владимир хрипло. – Заверу отцов наших! Кто, как не мы? Страшная опасность пришла с Ярополком. Мызамечаем лишь орды печенежские, ромейские полки, болгарское войско, печенежскуюорду, дружины ляхов – этих мы враз! Но на то, что пришло с Ярополком, с мечомне попрешь…

Богой переступил с ноги на ногу:

– Складно речешь, княже… Я не люблю тебя, знаешь. Но тыверишь, что я огляжу твой лагерь и потом скажу в Киеве хорошие слова о тебе?

Владимир сказал сурово:

– Не о себе речь! О земле Русской надо печалиться. Лишьбы она жила! А мы все – комахи, тлен.

Богой шагнул к нему, раскинул дряблые трясущиеся руки. Голосбыл полон раскаяния.

– Прости, княже! Ты велик душой, а я суетность мирапоставил выше…

Они обнялись. Владимир, обхватив тщедушного Богоя, ласковопогладил его по спине, но голос сделал твердым и торжественным:

– Клянусь всеми богами… клянусь Родом, что поставлю вКиеве на самом видном месте, на холме за двором теремным, всех богов наших! Ибудет это главное требище на земле Русской!

Богой высвободился, поклонился и быстро направился,сопровождаемый младшим волхвом, к выходу. Обернулся, сказал звенящим отнапряжения голосом:

– Помни, князь! Ты поклялся великой клятвой!

После его ухода Владимир подмигнул воеводам, осторожновыглянул. Сгорбленная фигура в белом, опираясь на посох, торопливо ковыляла нек кострам новгородцев, а обратно к стенам осажденного города. Молодой волхвзаботливо подхватывал старца под локоть. Богой мыслями уже в Киеве, спорит сбоярами, поднимает черный люд, везде кричит о попранной вере отцов и дедов, озащитнике северных земель новгородских!

– Тавр, – сказал он, – мужичья наловил?

– Ждут в отдалении, – ответил Тавр, глазасмеялись. – Все как ты велел.

– Зови! Да не тычками, а вежливо, вежливо.

Он степенно вышел из шатра. Двое дружинников по знаку Тавраподвели к нему дюжину мужиков. Все босые, в простых холщовых рубахах, соспутанными бородами, лохматые и напуганные.

Владимир высмотрел среди них старика, тот едва держался наногах. Другие даже не помогли, каждый за себя, только боги за всех. Владимирпоспешно сделал несколько шагов навстречу, подхватил старика под руку, отвел клавке перед шатром, усадил:

– Отдохни, дедушка…

Старик испуганно противился, норовил бухнуться в ноги:

– Да как же, при князе…

– Отдыхай, – удержал его Владимир, он крепкодержал старика за плечи, не давал встать. – Ты наработался за свою жизнь…Теперь нам, молодым, надо трудиться, землю холить, твою старость беречь изаконы земли Русской блюсти.

Он кивнул мужикам, приглашая сесть, возле шатра стоялинаспех сколоченные лавки. Мужики пугливо таращили глаза, пятились, частокланялись:

– Неудобственно при князе…

– Удобственно, – возразил Владимир. Он ухватилближайшего мужика за рубаху, усадил рядом. – Пусть ноги отдыхают. Неголодны? Может быть, пусть вас покормят?

Мужики замахали руками:

– Не надо! Спасибо, княже! Благодарствуем!

– За что? – удивился Владимир. – Чем богаты,тем и рады. И не бегайте от моих отрядов, как сполоханные зайцы! Не прячьтесьпо кустам да лесам. Зачем? Мы все люди русские, грабить никому не позволю.

Мужики как один повалились в ноги:

– Батюшка! Заступник! Великое спасибо, что не обижаешьсирых да немощных!

Владимир смотрел с укором. Сказал негромко:

– Разве я сам не был сирым? Дед мой землю пахал, как ивы, а мать вовсе была рабыней… Кому, как не мне, знать ваши нужды? Кому, как немне, защищать вас?

Мужики смотрели раскрыв рты. Владимир поднял старца на ноги,обнял, подтолкнул к другим. На прощанье подал руку, стиснул пальцы. Выпустивладонь старика, задержал перед его лицом ладонь открытой. Вид у старика былошалелый.

– Идите и скажите, – сказал Владимирпроникновенно, – я никому из простых людей не причиню зла. А то ведь когдакнязья дерутся, чубы трещат у простых холопов!

Мужики, с неуверенными лицами, как овцы пошли гурьбой отшатра. Уже когда удалились на полверсты, старик сказал растерянно:

– Мозоли… Разрази меня Перун, у князя на руках мозоли!Твердые, будто всю жизнь пахал. Не белоручка…

– Сказал, – отозвался другой мужик, – что егодед землю пахал… Да и сам он, как я своими ушами слышал, сын рабыни…натерпелся, видать, за свою горькую жизнь…

– Да, ему досталось!

– Доставалось! Теперь другим от него достается.

– И поделом. Хоть раз получился князь из простого люда.

Владимир задумчиво смотрел им вслед, пока не скрылись извиду. Разговоров их слышать не мог, но знал почти каждое слово, что будетсказано. Они идут в Киев, где разнесут весть о таком простом и понятном князе.Для них он уже стал их князем. Мужицким князем. Быть сыном рабыни иногда бываети выгодно.

Ярополк быстро ходил по палате. Он был в красном корзне свышивкой золотом, красив и наряден, голубые глаза блистали грозным весельем.Сейчас он был как никогда похож на своего отца Святослава, любимогодружинниками, женщинами и кощюнниками.