Князь Владимир - Юрий Никитин

Глаза Гамаила хитро блестели. Поймал-таки на том, что зналбольше, чем доверенные воеводы. Владимир сказал досадливо:

– Ладно, Гамаил. Поможете или не поможете, это все одноне повлияет на мое отношение к городу и к вашей общине. Пусть живет и торгует,как и ляшская или исламская. У нас все боги стоят вровень!

Он еще не знал, что уже сейчас, вот этими словами,закладывал краеугольный камень своей политики на годы.

Но Гамаил, похоже, чуял.

Поздно вечером в покои Ярополка пришел Блуд. Усталый, чем-тораздраженный, коротко поклонился великому князю, неприязненно взглянул на Юлию.

– Говори при ней, – велел Ярополк.

– Дело ратное, – буркнул Блуд.

– Она знает разные дела.

Блуд заколебался, явно говорить не хотелось, но перемогсебя:

– Земское войско разбежалось… Твои дружинники гонятополченцев на валы, но те утекают как вода меж пальцев. Отзови дружину! Пустьсражается, а не шастает по Оболони, Подолу, Предградью…

– Они собирают народ на оборону.

– Не собирают, а сгоняют… А с такими оборонцами как быне проснуться в захваченном новгородцами городе.

Ярополк ощутил, как его обдало холодом.

– Но дружинников у меня не так уж много. Я говорю онадежных, из старшей дружины.

– Лучше мало, да лучше. Неспокойно, княже. Надо удвоитьстражу у Жидовских ворот, а у Ляшских держать целый отряд. По ночам посылатьстражу вдоль стен. Стеречь все опасные места.

– Ждешь ночного приступа?

– Хуже, – отрезал Блуд, он люто зыркнул наЮлию. – Кияне могут где-нибудь снять оборону на стене! А то и того хуже –открыть ворота. С каждым днем наша оборона слабнет. Владимир лют! Ворвется –никого не пощадит. С меня шкуру спустит и соломой набьет, тебя тоже казнитстрашно…

Юлия вскрикнула пораженно:

– Брата?

Блуд оскалил зубы в волчьей усмешке:

– А чем мы хуже Царьграда?

Юлия с неудовольствием отвела взор. Губы ее оскорбленноподжались. Грубый воевода не упускал случая напомнить, что из Царьграда на Русьпришло больше грязи, чем света. Да и свет ли их новая вера в Христа – это ещенадо посмотреть, а вот лицемерие, коварство, интриги, заговоры – это изЦарьграда, на Руси такого отродясь не бывало!

– Да уж, этот изверг своего не упустит, –согласился Ярополк. Он зябко передернул плечами.

– На мир надеяться трудно, – подтвердилБлуд. – Он не забыл, как вы с братом над ним измывались! Объедки швыряли,собак натравливали… А как его пороли по твоим наветам? Сам палец прищемишь, ана него свалишь. Если я это помню, то уж он, безвинно поротый, не забудетвовек.

Ярополк в бессилии развел руками:

– Что я могу теперь? Детство не вернешь. Только и то,что Господь велит прощать врагов.

Во взгляде верного воеводы промелькнули странные искорки.

– У него другой Господь… А тот велит: око за око!

Юлия дернула за шелковый шнур. Появился гридень, поставил настол амфору с вином. Блуд отрицательно покачал головой. Ярополк подал ему чашу,сам налил. Блуд кивнул, выпил. Юлия поджала губы. Их взаимная неприязнь была увсех на виду.

Блуд со стуком поставил пустую чашу на стол:

– Княже, готовься уходить из Киева.

Ярополк подскочил, едва не опрокинул стол. Глаза великогокнязя налились кровью.

– Что?

– Готовься уходить из Киева, – повторил Блудбестрепетно. – В Киеве неспокойно. Город нам не удержать, если киянестанут на сторону этого новгородца. А они уже почти на его стороне. Есливелишь, я пойду готовить людей.

Ярополк рухнул на лавку, в отчаянии обхватил русую голову.Руки у него были крупные, ладони широкие, как у Святослава, только не такиетемные от солнца, как у его отца.

– Куда?

– В Родень, – ответил Блуд с твердостью вголосе. – Там соберем все силы. Свои и земские. Дождемся помощи отпеченегов, они придут радо: ты им немало наших земель отдал! Туда и ромейскиевойска прибудут, хотя, по правде сказать, у меня нет на них надежды…

– У меня тоже, – признался Ярополк. – Развечто на печенегов… Пошлю к ним гонцов еще. Не за меня, так за себя должнысражаться! То, что пожаловал я, Владимир отберет.

Блуд кивнул:

– Только на них и надежда. Когда тонешь, и за змеюсхватишься, не токмо за печенега!

Снова в его темных, как вода лесного болота, глазахпромелькнули странные искорки, а в голосе Ярополку послышалась хорошо укрытаяиздевка. «Ладно, – сказал он себе угрюмо. – Дайте только выбраться изэтой междоусобной войны, я вам всем припомню, кто как кланялся в трудные времена!»

Тавр тихонько проскользнул в шатер к Владимиру, кивнулуспокаивающе гридням, что и здесь мерили его подозрительными взглядами, а рукидержали на рукоятях ножей.

– Княже, проснись…

Он легонько тронул Владимира за плечо. Тот поднял голову отстола, за которым спал сидя, затуманенные сном глаза сразу стали ясными,блестящими, как горючий камень.

– Есть вести?

– Блуд передал через Кременя, что Ярополк готов бежатьиз Киева.

– Куда?

– В Родень.

– Так-так…

– Блуд считает, что не стоит мешать ни бегству изКиева, ни входу в Родень.

– Сам не дурак, понимаю. А какие резоны привел он?

– Ярополк уйдет со старшей дружиной, а та будет дратьсяза князя отчаянно! Вспомни, кто в твоем войске. А у Ярополка – лучшие витязиземли Русской! Богатыри, с которыми победоносный Святослав ходил на хазар,болгар, ромеев. Этих, закаленных и прошедших огонь и воду, нам просто неодолеть в открытом бою.

Владимир помрачнел, напрягся, голос дрогнул от сдерживаемойярости.

– Да, у Ярополка – витязи, у меня – мужичье лапотное. Нотем выше будет наша победа! Победа во всей войне, а не в каком-то крохотномбою. Вели вывести отряды из лесов и оврагов вдоль Днепра. Скажи, что там делатьнечего, перебрось ближе к Жидовским воротам. Вроде нахрапом брать будем. АБлуду передай, что теми оврагами вдоль берега дойдут хоть до Триполья, япрепятствовать не буду.

– Сделаю, княже.

– Лазутчиков и дозорцев все же разошли! Вдруг даудобный случай напасть подвернется? И все решить разом?

Тавр исчез. Владимир поднялся из-за стола, захрустел суставами.С плеч свалилась гора, он слышал, как грохотали тяжелые камни.