Принцесса выходит в свет - Михаил Коссой

по саду, сидит на крыше, – принцесса ополоснула шею, – прячется на конюшне. Можешь себе такое вообразить?

Ниса скептически хмыкнула. Принцесса взяла полотенце.

– Зато его легко вообразить в постели какой-нибудь впечатлительной юной особы, – кивнула Ниса. – То-то она улыбалась все утро.

– А кроме того, – добавила принцесса, направляясь обратно в спальню, – кто-то же должен был открыть ставню в башне! И если Эскутто очаровал Риаджину и уговорил ее на это под предлогом того, чтобы пробраться к ней ночью, то он ведь должен был и пробраться! А то бы она не улыбалась.

– Как же он пробрался, если ты ее закрыла?

Принцесса села на кровать и помассировала глаза кончиками пальцев.

– Это в хранилище идет ход из башни, а в спальню Риаджины есть десяток других путей.

Ниса вздохнула.

– Тебе помочь?

– Честно? Не откажусь.

Ниса помогла принцессе сменить платье на ночную рубашку. Кажется, принцесса уснула еще до того, как Ниса накрыла ее пледом, и уж точно до того, как она вышла из комнаты к себе. Ей снились бочки с крабами и лоханки с тыквами. А затем привиделась и вовсе какая-то дичь: Маханжах, который роется у нее в комоде, чтобы найти северную блондинку. Рядом стоял Альдахар, который тоненько похихикивал. К утру, впрочем, все это благополучно забылось.

Завтрак принцесса имела честь разделить с леди Катверией. Собственно, все остальные тоже. Катверия, как обычно, пересказывала городские новости и сплетни, но с такой скоростью, что принцесса не могла с уверенностью разобрать за какой год. Впрочем, этого и не требовалось. В рассказывании историй леди Катверия была совершенно самодостаточна.

Риаджина имела подозрительные тени под глазами и настораживающе хорошее расположение духа. За весь завтрак она не высказала ни одной колкости, так что принцесса не на шутку обеспокоилась ее состоянием.

После трапезы, завершенной охлажденным вином с соками, все разошлись по своим делам. Ниса в сопровождении Гонзы отправилась на экипаже в город, хотела сделать перед отъездом какие-то покупки. Принцесса же спустилась на пляж.

Солнце то и дело скрывалось за большими пухлыми облаками, с моря дул несильный, но ощутимый ветер. Само оно было не таким голубым, как обычно. Недалеко от берега вода заворачивалась вверх, разгонялась, чтобы забежать на сушу широким плоским языком и втягивалась обратно, оставляя гладкий темный песок.

Принцесса разулась, приподняла подол и подошла поближе. Море тут же напало на ноги и отбежало, смешно вытаскивая песчинки из-под подошв. Принцесса прошла вдоль берега, выдавливая на аппалийском песке вмятины босых аррантийских ног, которые море тут же замывало.

В смысле снятия усталости и придания свежести соленая вода на пару с песком справлялись за десяток мальчиков-массажеров. Такого удовольствия ничто, кроме теплого моря, все равно принести не могло. Принцесса вздохнула, и аррантийские мальчики были отпущены на свободу.

Бродя по берегу, она под шум прибоя перебирала в уме, что могло бы пойти не так в предстоящих событиях. Она это делала не от волнения, а для того чтобы заготовить для каждой из проблем какое-нибудь решение. Против неприятных сюрпризов ничего лучше заранее сделанных заготовок пока не придумали. Когда солнце добралось примерно до полуденной точки на небосводе, принцесса помахала морю ладошкой и пошла обратно наверх.

В замке наблюдалось некоторое оживление. На парадной лестнице ей встретилась леди Катверия, объяснила причину суматохи, но поскольку она и сама волновалась, принцесса ничего не поняла.

– Герцог ди Лорентис прислал лакея, собирается нанести внезапный визит, – помог Перомо.

– Да что вы! – ахнула принцесса. – Для чего же?

– Неизвестно. Синьора возмущена его бесцеремонностью! – перевел Перомо с катверийского на приемлемый аппалийский.

Принцесса выразила сочувствие.

– Я не хочу его принимать! – протараторила леди Катверия, хотя по ее меркам это можно было бы принять за «отчеканила».

– А давайте примем его на смотровой площадке! – воскликнула принцесса, раскрывая глаза так, будто эта мысль пришла к ней только что. – Сегодня дует ветер, на площадке никто долго не просидит. А внутри герцог может задержаться…

Леди Катверия просияла и погрозила принцессе пухлым указательным пальцем.

– Как это остроумно, леди Маунтенар! Я завидую вашему отцу!

Принцесса хлопнула глазами и зарделась от скромности.

– Перомо, накройте что-то легкое на площадке. Пусть не думает, что мы не можем его принять!

В своей комнате принцесса нашла ухмыляющуюся Нису.

– Скоро прибудет герцог, – сообщила ей принцесса. – Ты готова?

Ниса кивнула и вытащила из лежавшего у нее на коленях белого холщового мешочка императорский венец. Принцесса покрутила его в руках, а потом зажала в кулаке, будто это был гигантский кастет.

– Ну что ж… Начинается самое веселое, – сказала она, положила венец обратно в мешочек и вышла, держа его в руках, из комнаты.

Принцесса прошла по переходу в другой корпус к спальне леди Катверии. Там она сделала круг по холлу и пошла обратно. Едва показавшись в галерее, ведущей к ее комнатам, она развернулась и снова пошла к покоям Катверии. В принципе это был любимый план Нисы – побегать под окнами, вскрикивая: «А на месте ли венец?», за тем исключением, что принцесса ходила молча.

К третьему разу она уже стала подумывать, не сочинить ли ей все-таки какое-нибудь восклицание, но на четвертом круге, покидая холл перед спальней Катверии, она в конце концов встретила Риаджину.

– Ах! – вздрогнула принцесса, замялась на мгновение, но потом взяла себя в руки и спросила: – Ты слышала, что к нам едет ди Лорентис?

– Конечно, – сказала Риаджина вперившись глазами в белый мешочек. – А что это у вас, Ваше Высочество?

Принцесса оглянулась по сторонам, потом подхватила Риаджину под локоть и повела в сторону своей комнаты.

– Это императорский венец! – тихонько призналась она на ходу. – Понимаешь, я решила его взять из спальни синьоры на всякий случай.

– Как это? – с подозрением спросила Риаджина.

– Я спрячу его у себя, мало ли что может произойти во время суматохи. Какие-нибудь герцогские слуги сунут нос, куда не надо, пока все будут на смотровой площадке. Как только герцог уедет – тут же верну. А? Я только чтобы уберечь леди Катверию!

Риаджина покосилась на принцессу своими серыми глазками со скептическим недоумением.

– Только, пожалуйста, я тебя очень прошу! – принцесса от волнения даже остановилась, не доходя до своей двери. – Не говори никому. Ты же можешь хранить секреты?

– Положите его в комод? – Риаджина приподняла бровку.

– Или под подушку, – заговорщицки хихикнула принцесса. – Там точно искать не будут! Не скажешь?

– Я не болтушка! – несколько даже оскорбилась Риаджина.

– Спасибо! – принцесса дружески сжала ей руку повыше локтя.

Она повернулась и поспешила к себе в комнату. Как и было обещано, она сложила мешочек с венцом в изголовье кровати, накрыла его подушками. Догадаться, что там что-то спрятано, было решительно невозможно.

Принцесса подошла к окну и, оперевшись локтями на подоконник, выглянула наружу. Цветы на помятой клумбе прямо внизу уже почти выпрямились. Когда она уедет, здесь в Аппалии не останется никаких следов ее пребывания. Они все растают, как отпечатки ног на прибрежном песке.

За оградой послышался окрик форейтора, топот лошадей – мимо боковых ворот проехала карета герцога ди Лорентиса. Принцесса еще немного полюбовалась видом верхнего сада, аккуратно досчитала до ста и, поправив прическу, вышла из спальни.

По дороге на верхнюю площадку, в одном из коридоров она в отдалении увидела Риаджину и подмигнула ей.

На площадке – срезанной вершине выдающегося в море утеса – ветер был ощутимо сильнее, чем внизу у моря. Он колыхал тяжелую расшитую скатерть на столе, где стояли узкогорлые бутыли мутноватого стекла, керамические вазы с фруктами, массивные серебряные кубки. По хитро уложенным коричневым, желтым и черным плиткам принцесса прошла вдоль мраморного парапета. С одной стороны открывался вид на нижнюю виллу и если бы у принцессы было орлиное зрение, она могла бы разглядеть собственные следы на песке. С другой было видно большую часть Джионеллы. Принцесса мысленно прочертила маршрут ее вчерашних перемещений – некоторые ее вышивки были попроще. В море на рейде покачивали тоненькими мачтами пузатые корабли. За спиной послышался шум.

– Его милость герцог Фиорензийский! – громко сказал Перомо.

Из башни на площадку вышел ди Лорентис с сопровождающими. Признаться, первые пару мгновений принцесса не могла понять, кто именно из них герцог, а потом сообразила, что просто смотрит выше его головы. Он был низок, кругл, мордат и плешив – сверху его голова представляла собой совершенно голый полукруглый купол, от которого вниз шли до плеч серо-седые волосы. Ветер тут же решил, что это отменная игрушка и стал закидывать их поперек лысины. Герцог, ударяя в плитки толстой тростью, прошел от входа