Принцесса выходит в свет - Михаил Коссой

Леди Катверия встретила их с Нисой в галерее и пригласила в большой зал, украшенный, разумеется, колоннами и скульптурами. Одной из скульптур – вероятно, аллегорическим изображением обманутых чувств – была неподвижная Риаджина, сидящая на кушетке. Впрочем, она была так напряжена, что, если бы не сверкала глазами, могла бы сойти и за колонну.

Сначала Риаджина следила глазами за леди Катверией, но та молча присела на краешек кресла и сложила руки на коленях. Тогда Риаджина перевела взгляд на принцессу.

– Я прошу прощения за то, что ложно обвинила тебя. – сказала принцесса.

– Я не брала венец, вы все соврали!

– Я это и сказала. Прости меня, Риаджина, это было необходимо.

Риаджина приоткрыла рот, но не издала ни звука.

– Ты действительно не пыталась подложить венец в мою комнату, потому что именно там его и взяла.

– Я хотела отдать его вам, тетя! – Риаджина глянула на Катверию. – Чтобы она его не украла!

– Ты сделала это, несмотря на то, что я объяснила тебе, зачем я его забрала?

– Вы врали!

– Если ты так хорошо отличаешь правду от лжи, скажи, пожалуйста, зачем ты помогла лорду Адзекато украсть венец, открыв ставни в башне?

Леди Катверия открыла глаза пошире и уши, кажется, тоже.

– Это было не для… – Риаджина сглотнула. – Я не открывала!

– И не проводила с ним ночь?

– А! – сказала Катверия.

Риаджина стала краснеть.

– И помогла ему украсть венец второй раз, когда провела его в мою спальню этой этой ночью?

– Я не делала этого!

– То есть, если мы попросим Перомо поискать в твоей комнате, он не найдет там мои серьги, которые ты взяла заодно?

– Я… Он… Мы не… – Риаджина вскочила. – Они вам не нужны, у вас даже уши не проколоты!

– Это, потому что в Арранте серьги принято носить около пупка, – не удержалась принцесса.

Риаджина забыла, зачем вскочила, и уставилась на нее в некотором оторопении. К ужасу принцессы, леди Катверия сделала то же самое. Ниса, по обыкновению, хрюкнула. Надо будет все-таки одолжить ей краткое руководство по благочинию.

– Однако сейчас не об этом, – повела принцесса ладонью, выметая пупок из беседы. – Ты поверила, что очаровала лорда Адзекато?

– Он сам так говорил! – крикнула Риаджина. – Хоть сами у него спросите!

Катверия помассировала брови кончиками пальцев правой руки.

– Увы, лорд Адзекато отбыл в Ахаржир по срочным вопросам.

У Риаджины вдруг потекли слезы.

– Не стоит, – сказала принцесса. – Это к лучшему. Лорд Адзекато просто использовал тебя и твои лучшие чувства. Он врал. Как и ты пыталась врать сейчас.

– Вы тоже! Вы меня выставили… Почему вам можно, а другим нет?

– Риаджина… – сказала Катверия, но продолжить не смогла.

– Почему ей можно? Потому что она наследная принцесса? Я тоже знатная! Потому что мнит себя умнее всех?

– Ложь – это инструмент, – принцесса покрутила на пальце свое колечко. – Однако, используя его, желательно точно знать, чего хочешь добиться, а главное – что ты будешь делать, когда правда откроется.

– Ой, не надо меня учить! – махнула рукой Риаджнина и уронила лицо в ладони.

Принцесса промолчала. Не надо, так не надо. Однако сама принцесса, пожалуй, запишет это только что сочиненное правило в свой еще не начатый кодекс. Под номером двенадцать, пункт «А». Наверняка ведь появится потом что-нибудь для пункта «Б».

– Видишь ли, то что делала я, было сделано на благо леди Катверии, – сказала принцесса устало. – А то, что делала ты – для собственного удовольствия. Интересы же синьоры ты подвергла опасности, хотя я прямо тебя предупреждала. И говорила при этом чистую правду.

– Риаджина, – леди Катверия прочистила горло, – завтра на рассвете ты отправишься домой.

Риаджина зарыдала в ладони.

– Я не могу позволить себе иметь в доме такого человека во время визита его величества.

Именно поэтому не стоит пытаться врать навсегда. Вскрытый обман разрушает репутацию. Люди отворачиваются, ведь никто не хочет иметь дело с обманщиком. И в конце концов, вокруг остаются только такие же обманщики, только с зубами поострее. А когда некому верить, то не на что опереться. Остается лишь оглядываться, как маленькой рыбке, постоянно боящейся щуки.

– Ваше Высочество, – повернулась Катверия к принцессе. – Не хотели бы вы все же остаться и погостить у нас еще немного?

– Благодарю, – сказала принцесса учтиво. – Я поеду домой завтра. Я уже сказала морю: «До свидания!»

Путь в Арранту проходил по дороге, которая в прямом смысле слова была прорезана в прибрежных скалах. С каждым оборотом колеса путевой кареты они поднимались все выше и выше, а вид на море по левую руку открывался все реже и реже.

Разговоры в дороге растягиваются. Можно высказать мысль еще по эту сторону перевала, а получить ответ уже по другую. Между двумя репликами можно даже вздремнуть. Зато есть время подобрать слова. Первые два из них Ниса подбирала почти до полудня:

– Ты изменилась.

– Да брось! – обдумав это, сказала принцесса и вяло двинула рукой. – Это все та же я, только чуть-чуть постарше.

Ниса поглядела в окошко.

– Ты становишься сильной.

Принцесса промолчала, ожидая пояснений.

– Когда мы в детстве бросали камешки в пруд, по воде просто расходились круги. А теперь пруд выходит из берегов.

– Очень поэтично! – хмыкнула принцесса. – Может, я и хотела бы такой быть, но думаю, ты преувеличиваешь.

Ниса покачала головой.

– Ты и сама не замечаешь. Ты просто плечом повела, а вокруг целые королевства похрустывают.

Ниса говорила мягко, но как-то отстраненно. Может, принцесса ее чем-то обидела? Ничего такого припомнить не удавалось. Принцесса в недоумении повела плечом, поймала себя на этом и на всякий случай прислушалась – за окном ничего, кроме дорожного гравия, вроде бы не хрустело.

– Я что-то не так сделала? – спросила принцесса прямо.

Ниса повернулась к ней.

– Риаджина, – сказала она.

Принцесса искренне удивилась.

– А что с ней?

– Ты использовала ее точно так же, как это сделал Эскутто.

– Неправда! – хотела сказать принцесса, но не успела.

– Правда, правда! – заявил внутренний голос. – Ты же знала, что она сделает, хотя прикидывалась, что просишь об обратном. Чистая манипуляция.

Наступил черед принцессы отворачиваться к окошку.

– Риаджина дура, – продолжала Ниса. – И, видимо, та еще стерва. Но она просто маленькая.

– Она моя ровесница, – тихо возразила принцесса.

– Она не твоего уровня противник.

С этим спорить было невозможно.

– Вы с этим твоим Эскутто решили поразвлечься, а Риаджину смели со стола, как крошки, просто потому что она случайно подвернулась под руку.

– Ее всего лишь отправили в деревню.

– Я это и сказала.

Принцесса почувствовала, как нагреваются уши. Между маленькими принцессами внутри нее разгорелись бурные дебаты, но из-за раздражения на Нису было плохо слышно, какие там у кого доводы.

– Она могла не влезать… – попробовала принцесса отбиться.

– Думаешь? – Ниса скептичски причмокнула. – Это как предложить флюгеру не вращаться, когда вокруг него сшибаются два противоположных ветра. Он обречен.

Принцесса посмотрела на заживающие на запястье царапины. Ветры, надо думать, это она и Эскутто. Может, это комплимент?

– Я же говорю, ты стала сильной, – подслушала Ниса мысли принцессы. – Просто, мне кажется, это не повод решать чью-то судьбу случайно.

– Когда я пришла за тобой в замок Готемольда, – припомнила принцесса историю спасения попавшей в заложницы к мятежному графу Нисы, – ты сказала, что тебе нравится моя… – принцесса покрутила в воздухе ладонью, – активность. Что ты по ней скучала.

– Это было по делу. А сейчас ты просто развлекалась.

От царапин принцесса перешла к изучению ногтей. Ногти были красивые, а вот пальцы не очень. Они и сами по себе были не предел изящества, а по сравнению с нисиными и вовсе походили на свиные сардельки. Чтобы не расстраиваться, принцесса срочно сравнила свои пальцы с обрубками леди Катверии, почувствовала облегчение, обхватила правый кулак левой ладонью и сложила все это у живота.

Настроение все же было испорчено. Принцесса выезжала из Джионеллы с ощущением радости от неожиданного и головокружительного – во всех смыслах! – приключения. А оказывается, вместо этого она должна была только смотреть под ноги, чтобы не раздавить какую-нибудь улитку.

– Я всего лишь немного пофлиртовала, – буркнула принцесса.

– Джионелле повезло, что тебя не обуяла настоящая страсть.

Может быть, Эскутто прав? Может быть, принцесса действительно несвободна? И не имеет права даже безобидно развлечься? Ну да… Слегка зацепило одну мерзкую девицу.

Однако, как она может быть несвободной, если никто ее ни в чем не ограничивает? Хотела украсть венец – украла. Хотела пофлиртовать с Эскутто – пожалуйста. Да захоти она чуть сильнее – могла бы и в Кастелладу поехать!

Выходило так, что единственное ограничение в жизни принцессы – это хмурый взгляд Нисы. Однако взгляд – чей бы он там ни был – все же