Вторжение в Империю - Скотт Вестерфельд

Во флотских руководствах зловредной гравитации уделялосьсовсем немного места. Она была так же дешева, как легкая, и отличалась большейсилой, но ею невозможно было управлять. Частенько ее обзывали хаотическойгравитацией, а ее частицы именовались энтропонами. Во время Вторжения риксоввраги пользовались зловредной гравитацией как оружием против звездолетов —смертоносным, но, к счастью, действующим только с близкого расстояния. Какименно это оружие действовало, было непонятно: все собранные данные на самомделе сводились к отсутствию всяких данных. Любые повреждения, не поддававшиесяобъяснению и не укладывавшиеся в разумные рамки, называли «зловредными».

Прелестная частица были воистину королевой среди гравитонов.Прелестная гравитация была прозрачна для тяжелой, и поэтому если на материювоздействовали одновременно та и другая разновидности, то имела местопростейшая арифметика — сложение векторов. Прелестной гравитацией былоневероятно легко управлять: единственный ее источник можно было расщепить спомощью квазилинзовых генераторов на вертящиеся смерчики сил, которые тянули итолкали, каждый в свою сторону, как бродячие завихрения внутри воронки торнадо.Четко запрограммированный генератор прелестной гравитации мог сделать так, чторазбросанные карты «укладывались» ровной колодой. Более мощный порыв былспособен в мгновение ока разорвать человека на куски — будто по комнатепронесся некий невидимый демон, и при этом внутренние органы оказались бы наближайшем столе, разложенные пропорционально их массе. Увы, для такого шоупотребовалось бы несколько миллионов мегаватт энергии. Прелестная гравитацияочень дорого стоила? Она применялась только в сверхроскошных имперских видахтранспорта, определенных микроскопических промышленных устройствах и в самомэкзотическом оружии.

Зай молча сидел в черной машине, работавшей на прелестной гравитации.Почему-то он ощущал на виске биение пульса и не особенно глазел на проплывавшиемимо столичные чудеса. С легким изяществом машина пролетала между высоченнымизданиями, но ни при поворотах, ни при наборе и сбросе высоты Зай не чувствовалинерции. Казалось, это мир внизу вращается, а чудесная машина неподвижна. Зайпопытался произвести в уме поспешные расчеты, определить общую массу машины,свою собственную и капрала. Результаты его ошеломили. Энергии, затраченной наэтот короткий перелет, хватило бы на первые пятьдесят лет индустриализациичеловечества.

«Дело не в медали, не в возвышении и даже не в гарантиибессмертия», — думал Зай. Эти мгновения и были истинной наградой за егогероизм: скольжение по гребню волны буквальной и абсолютной имперской силы.

Когда капитан-лейтенант Зай добрался до дворца, у негослегка кружилась голова. Его машина бесшумно поднялась над ворчаниемподъезжающих лимузинов, легко и плавно перелетела через высокие алмазные стеныи перевернулась вверх дном — так, что под прозрачным колпаком возниклозахватывающее дух зрелище дворцовых окрестностей. Конечно, голова у Заязакружилась едва заметно, поскольку состояние его вестибулярного аппаратанаходилось в верных и легких, как перышко, руках прелестных гравитонов. В их объятияхне чувствовалось ни верха, ни низа. У Зая возникло такое ощущение, будто некоегигантское божество ради того, чтобы повеселить его, перевернуло фонтаны иувеселительные сады вверх тормашками.

Машина опять перевернулась, снизилась, и он вышел из нее с ощущениемпотери, знакомым с детства, — с печалью и озадаченностью из-за того, чтоэта карнавальная поездка закончилась, а его ноги снова оказались на твердой ипредсказуемой почве.

— Изумительная машина, — услышал он голос капитанаМаркуса Фенту Масруи.

— Да, сэр, — пробормотал в ответ Зай, все еще непришедший в себя. Он неловко отдал честь своему старому командиру.

Они оба молча наблюдали за тем, как машину подхватилислужебные транспортные средства и унесли. Казалось, теперь ее посадят в клеткуи накроют колпаком, будто какую-то взятую в плен экзотическую хищную птицу.

— Добро пожаловать во дворец, капитан-лейтенант, —сказал Масруи. Он протянул руку и тактично указал на возвышавшееся перед нимиалмазное здание. Его архитектура была знакома любому из подданных Императора, аособенно — уроженцам Вады, но здесь, совсем рядом, здание дворца казалосьчудовищно искаженным. Лаурент Зай привык видеть дворец на ярких снимках, где насверкающих стенах играли солнечные блики. Теперь же здание было черным и мрачным,темнее неба в беззвездную ночь.

— У власти — необычный блеск, не правда ли? —заметил Масруи.

Капитан смотрел вверх, и Зай не понял, что он имеет в виду —чудесную машину или дворец.

— После моего возвышения, — продолжалМасруи, — мне довелось проехаться на такой машине. Только тогда до менядошло, зачем я столько лет изучал физику в академии.

Зай улыбнулся. Масруи славился своим упорством. Три годаподряд он заваливал в академии экзамены по элементарной физике и чуть было неостался без распределения. Только гениальность в других областях наукипозволила ему в конце концов получить диплом.

— Это, конечно, не имеет никакого отношения ккомандованию кораблем. Корабль — это, в конце концов, мужчины и женщины.Компьютеры все рассчитали на тысячелетия вперед. Но мне нужно было понятьфизику — если не зачем бы то ни было еще, то хотя бы для того, чтобы до концауразуметь этот имперский выверт.

Зай посмотрел прямо в глаза своему командиру, гадая, нешутит ли тот, по своему обыкновению. Однако головокружительные воспоминания ополете в чудесной машине убедили его в том, что даже у Масруи минуты такогопутешествия способны вызвать сентиментальность.

Они вместе поднялись вверх по широкой лестнице. Междуколоннами и статуями героев бушевал шум грандиозной вечеринки.

— Странно, сэр… Я столько раз смотрел сверху вниз намножество планет — и вдруг меня так потрясла какая-то… летающая машина.

— Это заставляет убедиться в том, Зай, что ты никогдане летал по-настоящему. Мы летали на самолетах, звездолетах, спускаемых аппаратах,знаем, что такое свободное падение и подъемные пояса, но на каком-то уровнетело всегда сопротивляется. Выделяется адреналин, испытываешь волнение —возникает животный страх из-за того, что что-то неправильно.

— А в этой машине все правильно. Да? — спросилЗай.

— Да. Ее полет так же легок и естествен, как полетптицы. Или бога. Для чего мы поступили во флот? Чтобы служить, возвыситься иобрести бессмертие? Или для чего-то, похожего на это.

Капитан умолк. С ними поравнялась группа офицеров. Зайпочувствовал, как тема разговора между ним и старым товарищем исчезает, какпроизнесенные слова растворяются в воздухе, а потом куда-то прячутся — словнозаговор мятежников.

— Герой! — произнесла женщина в офицерской формеслишком громко. Это была капитан Ренсер Фаулер IX, вместо которой Зай, еслислухи были верны, должен был вскоре стать самым молодым командиром звездолета вимперском флоте. Зай заметил, как Фаулер скользнула взглядом по его груди,украшенной медалью, и на миг вдруг почувствовал себя нагим в коварномоблачении, сотканном умными муравьями. Другие офицеры в такой форме чувствовалисебя совершенно свободно, раскованно. Никому бы и в голову не пришло, что иходежда состоит из микроскопических частичек. Зай понимал, что его «муравьи»ничуть не очевиднее чужих. Он решил больше не думать о треклятой форме.