Вторжение в Империю - Скотт Вестерфельд

— Всего лишь скромный слуга Империи, — ответил занего Масруи.

Зай и Масруи обменялись рукопожатиями с офицерами-мужчинами,а с женщинами — касанием сжатых кулаков. От избытка ритуальных приветствий уЗая немного закружилась голова. «Насколько удобнее просто отдаватьчесть», — думал он. Но это был торжественный прием, полагалось следоватьэтикету, и во всем, похоже, был какой-то смысл — даже в обнаженных запястьях иприкосновении пальцев. Примерно такой же смысл, какой кроется в звериномоскале. На мгновение металлическая полоска на запястье Зая сверкнула, отразивсвет звезд.

Они вошли в холл дворца вместе, и крещендо голосов, эхомотлетавших от камня, осыпало их, будто неожиданный дождь.

Компания офицеров шагала по черному полу величественногохолла. Все оборачивались и смотрели на Зая. Герой Дханту — или, как егоименовали в заголовках главных газет, Разбитый Человек. Зай догадывался, чтогруппа офицеров, как бы непринужденно выстроившихся вокруг него, оказывала емууслугу, служила щитом между ним и взглядами толпы. «Уж не подстроил ли Масруиэту встречу на лестнице?» — гадал Зай. Они шли медленно, без особой цели. Людииз «свиты» Зая замечали в толпе знакомые лица, и эти офицеры примыкали к ихкомпании. Случалось, что кое-кого тактично отсекали. Один из таких подкатилподнос с напитками. Поднос был быстро передан по кругу.

Зай плыл по холлу, словно ребенок на руках у родителей. Вгромадном помещении было полным-полно народа. Яркая форма офицеров флота перемежаласьнепроницаемо черной одеждой представителей Политического Аппарата. Попадались игражданские лица, одетые в торжественные кроваво-красные или белые одеждысенаторов, члены различных гильдий, одежда которых имела символическуюрасцветку — Зай в ней мало разбирался. Высокие витые колонны, вздымавшиеся ксводчатому потолку, разделяли массу людей на плавно вертящиеся вихри. Черезнесколько минут променада по холлу Зай понял, что для тех, кто находился наверхних галереях, он был отчетливо заметен: все остальные двигались кругами. Онуслышал голос Фаулер:

— Ну, как вам бессмертие, капитан-лейтенант?

Фаулер, невзирая на ее метеороподобно раннюю карьеру, покаеще не получила возвышения.

— Насколько я слышал, оно не слишком отличается отпервых ста лет, — ответил Зай. — По крайней мере, первая неделя неотличается.

Фаулер рассмеялась.

— Вы еще не соскучились по призраку смерти, да? А ядумала, на Дханту вы на него предостаточно нагляделись.

От этих слов у Зая по спине побежали мурашки. Конечно, можнобыло не сомневаться, что о той планете, где он совершил героический поступок —если это можно было так назвать, — сегодня будут говорить все и каждый. Нотолько Фаулер оказалась настолько бестактна, что произнесла при нем этоназвание.

— На несколько веков хватит, пожалуй, — отозвалсяЗай и почувствовал, как что-то шевельнулось под мышкой. Треклятые муравьи опятьрешили перестроиться и произвести очередную подгонку формы. Выбрали же время!

Однако Зай сразу же догадался, в чем дело. Просто-напросто унего под мышкой выступил пот.

Толпа наступала со всех сторон. Фаулер оказалась совсемрядом.

— Мне тут знакомые с фронтира сообщили, что риксы снованаглеют. Очень скоро в тех краях могут понадобиться герои. Поговаривают, чтовам грозит новое назначение. Может быть, даже дадут корабль под командование.

Зая бросило в жар. Ощущение наготы в теплом воздухе холлаисчезло — будто «муравьи» сбились плотнее, сомкнули ряды перед дерзостьюФаулер. Могли ли они заметить враждебность этой женщины и среагировать на нее также, как реагировали на свет? — гадал Зай. Крошечные элементы одеждысновали вверх и вниз по боку Зая и перетаскивали капельки пота к пояснице.

— А призрак смерти всегда преследует героев напередовой линии, — добавила Фаулер. — Вероятно, вы еще повстречаетесь.

Нарочитая веселость рассеялась. Зай поискал взглядом Масруи.Да вправду ли он здесь окружен друзьями?

Он заметил на себе взгляд женщины, стоявшей у ближайшейколонны. Она улыбнулась ему и слегка склонила голову.

— Довольно хорошенькая, — проговорил Зай, неслушая Фаулер. Это замечание произвело желаемый эффект, и Фаулер тут жепосмотрела в ту сторону, куда был устремлен взгляд Зая.

И отвернулась с откровенной гримаской.

— Думаю, вы выбрали не ту женщину, Зай. Уж больно«розовая». Да и рангом повыше вас, пожалуй.

Зай присмотрелся и выругал себя за поспешность. Фаулер былаправа. На рукавах белого платья женщины красовались знаки сенатора. Правда, длястоль высокого поста она выглядела на редкость молодо. Даже в эру косметическойхирургии от членов Сената ожидали определенной солидности.

Зай постарался не выдать разочарования.

— Розовая, говорите?

— Антиимпералистка, — чуть ли не по слогамвыговорила Фаулер, словно что-то объясняла ребенку. — Противоположностьсерому цвету. Отважная защитница живых. Это Нара Оксам, сумасшедшая, ее недавноизбрали сенатором от Вастхолда. Добровольно отказалась от возвышения.Предпочитает сгнить в земле.

— Чокнутая Сенаторша… — пробормотал Зай. Этот заголовокон видел в тех же самых желтых изданиях, где его именовали Разбитым Человеком.

Молодая женщина снова улыбнулась, и Зай понял, что таращитсясовершенно неприлично. Он поприветствовал ее, приподняв бокал, и смущенно отвелвзгляд. Конечно же, Зай знал, что означает «розовая». Но его родная Вада вполитическом отношении была так же сера, как любая из планет Империи. Тампочитали мертвых, и каждый похвалялся знакомством кого-то из воскрешенныхпредков с Императором. Ну и конечно, флот был насквозь серым — от адмиралов дорядовых морских пехотинцев. Капитан-лейтенанту Лауренту Заю, пожалуй, за всюего жизнь не доводилось встречаться ни с кем из «розовых».

— Вот только у меня нет никаких сомнений, —продолжала язвить Фаулер, — что когда она окажется ближе к смерти, топримет продвижение как миленькая. Ну а там кто знает: может быть, с нейкакое-нибудь несчастье стрясется. Разве не жалко будет лишиться вечности из-закаких-то там дурацких принципов?

— Или из-за дерзости, — добавил Зай, очень надеясьна то, что Фаулер примет это замечание на свой счет. — Возможно, с нейнужно просто хорошо поговорить.

И он протолкался в сторону, мимо Фаулер, ощутивприкосновение ее кожи, покрытой тонким слоем «муравьев».

— Ради бога, Зай, она же сенатор! — прошипела Фаулер.

Зай обернулся к своей советчице и спокойно ответил:

— А я сегодня — герой.

Сенатор

Увидев, что капитан-лейтенант Лаурент Зай пробирается к нейсквозь толпу, Нара Оксам широко раскрыла глаза. Выражение лица офицера неоставляло сомнений в его намерениях. Он сжимал ножку бокала с шампанским всейпятерней, как дубинку, и не спускал глаз с Нары.