Ловец снов - Стивен Кинг

На обочине промелькнул зеленый знак с надписью:

ЗОНА ОТДЫХА.

Там наверняка найдется «Королевский бургер», который файлыДжоунси определяли как «ресторан» и «закусочная фаст-фуд», где можно попроситьбекон, при мысли о котором желудок громко заурчал. Да, трудно будет отказатьсяот этого тела. Оно имеет свои преимущества, определенно имеет, и немалые. Новремени на бекон нет, пора сменить машину. И сделать это как можно болеенезаметно.

Въезд в зону отдыха разделялся на две дорожки. Одна ДЛЯЛЕГКОВЫХ МАШИН. И вторая ТОЛЬКО ДЛЯ ГРУЗОВИКОВ И АВТОБУСОВ. Мистер Грей зарулилбольшой оранжевый снегоочиститель на стоянку для грузовиков (у Джоунси отусталости дрожали руки) и, с восторгом увидев еще четыре такие же машины,припаркованные вместе, поставил свою в конец ряда.

Настало время пообщаться с Джоунси, по-прежнемуотсиживавшимся в своем странном убежище, куда мистеру Грею не было доступа.

— Что задумал, партнер? — пробормотал мистер Грей. Нетответа… но он чувствовал, что Джоунси прислушивается. — Что поделываешь?

Нет ответа. И правда, что ему делать? Заперт, ослеплен,лишен общения. Все же не стоит забывать о Джоунси… Джоунси с его чем-товолнующим предложением забыть о цели, о приказе рассеять семена и простонаслаждаться жизнью на Земле. Эта мысль упорно возникала в самые неподходящиемоменты: послание, подсунутое Джоунси под дверь своей добровольной тюрьмы.Согласно файлам Джоунси, мысли подобного рода назывались «слоган». Короткие, простыеи доходчивые. Последний гласил:

БЕКОН — ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО.

И мистер Грей даже не усомнился, что это правда. Даже вбольничной палате (Какая палата? Какая больница? Кто такая Марси? Кому нуженукол?) он осознал, что жизнь здесь прекрасна. Но приказ ясен, недвусмыслен инепререкаем: он засеет этот мир спорами байрума, а потом умрет. Но если по путиуспеет поесть бекона, тем лучше.

— Кто был Ричи? Что такое «Тигры»? Он тоже был тигром?Почему вы убили его?

Нет ответа. Но Джоунси слушал. Очень внимательно. МистеруГрею ненавистно было его присутствие. Все равно (улыбка взята из хранилищапамяти Джоунси) что крохотная рыбья кость, застрявшая в горле! Недостаточновелика, чтобы подавиться, но поминутно колет и мешает.

— Ты чертовски раздражаешь меня, Джоунси. До посинения. — Оннатянул перчатки, некогда принадлежавшие владельцу «доджа». Хозяину Лэда.

На этот раз узник соизволил ответить:

Взаимно, партнер. Почему бы тебе не убраться туда, где тыжеланный гость? Отправиться к себе домой, и там выкидывать свои штучки?

— Не могу, — сказал мистер Грей, протягивая руку колли.

Лэд благодарно обнюхал ее, радуясь запаху прежнего хозяинана перчатке. Мистер Грей послал ему мысленный приказ сидеть смирно, спрыгнул наземлю и стал огибать ресторан. На задах наверняка еще одна парковка, дляслужащих.

Генри и тот, другой парень, вот вот схватят тебя за хвост,жопа с ручкой. Тебе все равно не уйти. Поэтому расслабься. Проведи время столком. Закажи тройную порцию бекона.

— Они не чувствуют меня, — сказал мистер Грей, выдыхая клубыморозного воздуха (ощущение прохлады во рту и горле было изысканным, бодрящим,даже запахи бензина и дизельного топлива казались чудесными). — Если я нечувствую их, значит, они не чувствуют меня.

Джоунси рассмеялся — в самом деле рассмеялся, — и мистерГрей от неожиданности застыл рядом с мусоросборником.

Правила изменились, друг мой. Они заезжали за Даддитсом, аДаддитс видит линию.

— Не пойму, о чем ты.

Все ты понимаешь, жопа с ручкой.

— Не смей меня так называть! — взорвался мистер Грей.

Если перестанешь оскорблять мой интеллект, может, я ипослушаюсь.

Мистер Грей вновь пошел своей дорогой, и точно: за угломвиднелось небольшое скопление машин, по большей части старых и потрепанных.

Даддитс видит линию.

Джоунси прав, он знал, что это означает. Тот, по имени Пит,тоже обладал этим даром, тем же даром, хотя не столь сильным, как этот странныйтип… этот Даддитс.

Мистеру Грею совсем не нравилось оставлять след, по которомуидет «Даддитс», но он знал кое-что, не известное Джоунси. «Перли» считал, чтоГенри, Оуэн и Даддитс находятся всего в пятнадцати милях к югу от его машины.Если это действительно так, значит, Генри и Оуэн отстали на сорок пять миль, ивозможно, еще не успели добраться до Уотервилля. Так что вряд ли им удастся вближайшее время схватить его за хвост.

Все же и торчать здесь смысла нет.

Задняя дверь ресторана открылась. Молодой человек вуниформе, которую файлы Джоунси определяли как «поварской халат», вынес двабольших мешка с мусором, явно предназначенных для мусоросборника. Имя молодогочеловека было Джон, но друзья прозвали его «Бач»[73]. Мистеру Грею доставило быогромное наслаждение убить его, но Бач выглядел куда сильнее Джоунси, не говоряо том, что был явно здоровее и, возможно, проворнее. Кроме того, убийство имелоряд неприятных побочных эффектов, и самый худший — необходимость снова и сноваизбавляться от украденных машин.

Привет, Бач.

Бач остановился, настороженно глядя на него.

Какая из машин твоя?

Собственно говоря, машина принадлежала не ему, а его матери,и это было даже к лучшему. Ржавая колымага Бача стояла дома: жертва скисшегоаккумулятора. Пришлось взять машину матери, полноприводный «субару». МистерГрей, как сказал бы Джоунси, снова выкинул шестерку.

Бач с готовностью протянул ключи. Взгляд у него по-прежнемубыл подозрительным (глаза блестят и хвост дыбом, по определению Джоунси, хотя,насколько мог видеть мистер Грей, у молодого повара хвоста не было), носознание уже погасло.

Отключился, подумал Джоунси.

Ты ничего не запомнишь, сказал мистер Грей.

— Ничего, — согласился Бач.

Возвращайся к работе.

— Куда же еще, — снова согласился Бач и, подхватив мешки,направился к мусоросборнику. К тому времени, когда кончится смена и он сообразит,что машина матери исчезла, вероятно, все будет кончено.

Мистер Грей открыл красный «субару» и влез внутрь. Напассажирском сиденье валялся полупустой пакет с картофельными чипсами. МистерГрей жадно жевал их, подъезжая к снегоочистителю, чтобы забрать собаку. Съеввсе до крошки, он облизал пальцы Джоунси. Жирные. Вкусно. Совсем как бекон.