Князь Владимир - Юрий Никитин

– Великий князь, – поправил Владимир с усмешкой.

– Великий, – согласился Панас равнодушно.

– Ехать тебе, друже, в Царьград к императору. Да-да, кнему прямехонько. Точнее, к двум сразу. Там диво дивное стряслось: два братасидят в одном кресле и не ссорятся!

– Ромеи? – удивился Панас. – Быть такого неможет!

– Может, – кивнул Владимир. – Правда, правятне они, а ихний не то дядя, не то вообще какой-то евнух… Но тебе это все одно.Ты едешь не к евнуху, чего тебе с ним делать, а напрямик к императорам.

Панас переменился в лице:

– Эк как тебя заездило! Пора волхвов-лекарей кликать…То пьянки, то девки, уже заговариваешься. Да меня ко дворцу и близко неподпустят. Я слыхивал, послов завсегда по два-три месяца в загородном домевыдерживают.

– Тебя примут сразу, – сказал Владимир. Глаза егоутратили насмешливый блеск, стали холодными. – Смекай: на северныхграницах империи, где находится дружественная Русь, внезапно сменилсяправитель… Кто он? Чего хочет? С кем будет дружить? С кем воевать? Да над этимвесь императорский двор начнет ломать головы, едва узнает, что Киев пал. А мощьнашего оружия Царьград помнит: Самват, Рюрик, Аскольд, Олег, Игорь, Святослав…Да они сами пошлют спешно послов к нам! А едва ты явишься, тебя на руках ибегом отнесут к престолу!

Панас почесал в затылке, долго морщил лоб, кривил рожу.Блеск империи не прельщал, в своем огороде хлопот хватало. Спросил уныло:

– Что сказать?

– Я отпишу письмо. Но на случай потери, в дороге всеможет случиться, запомни наизусть: «Идут к тебе варяги на службу. Не держи их вгороде, не то натворят тебе беды, как здесь: расточи их в разные стороны, асюда не пускай ни одного». Понял? Я уже послал гонца, но то тайный, к одномучеловеку при дворе, а ты скажешь это самому базилевсу.

– Понял, княже, – сказал Панас, снова опуская«великий». – Двух зайцев одной стрелой? И от варягов освобождаешься, ибазилевсу выказываешь дружбу.

– Умен. Быть тебе главой посольства, когда взматереешь.Императоры должны сразу увидеть, какой политики я держусь. Да не толькоимператоры, все соседние государи. Так что завтра, как только петухпрокричит, – в путь! За ночь я приготовлю охранную грамоту… в могилеотоспимся, хороших коней, охрану. Золото повезешь в кошеле, а на всякий случайв подол рубахи и в седло тебе зашьют пару рубинов да яхонтов. До рубежапроводят казаки, а там с тобой поедут трое-пятеро, кого выберешь сам.

– Да, Царьград я знаю лучше, чем Киев, –согласился боярин грустно. – Ну, ежели все, будь здоров. Мне еще надопопрощаться кое с кем…

Он пошел прочь, обернулся. Владимир выдержал прямой взгляд,спросил грубо:

– Ну, что еще?

– Это все? – спросил Панас безразличнымтоном. – Мне показалось, что ты хотел передать еще что-то.

Владимир на миг смешался. Воевода в самом деле хитер,проницателен, как сквозь мясо и кости смотрит прямо в душу. Или он, Владимир, всамом деле ни разу в людях не ошибся, подобрал умных и верных, или же у неговсе на лбу написано?

– Ну, – сказал он с усилием, – есть и ещеодно дельце… Скажешь императорам, что я хочу взять в жены их сестренку.Принцессу Анну.

Панас, дотоле невозмутимый до того, что чуть ли не засыпална ходу, дернулся, словно его стегнули. Глаза выпучились, как у рака. Сглотнулслюну, кивнул, с трудом нашел свой голос:

– Может быть, пусть заодно и Царьград тебе передадут?

Владимир дернулся в раздражении:

– Остри свой меч, а не язык!

Панас пожал плечами:

– Так бы и сказал, что шуткуешь… Пойду досыпать, я троесуток не спал. Уже перед глазами черные мухи летают…

– В седле отоспишься, – бросил Владимир. –Если так уж слаб, тебя с двух сторон будут поддерживать, как мешок с отрубями.Тебе надо обогнать варягов, забыл? Ишь, счастливчик… Всего трое суток! Куда втебя столько сна влезает? Я за всю осаду Киева и Роденя едва ли пару часовсоснул!

Хоронили Ярополка с иереем и певчими. Он родился родянином,но умер христианином, потому Владимир не препятствовал похоронам по чужомупышному и пестрому, как петушиный хвост, обряду.

Он намеренно допустил прощаться с телом простой люд. Тедержатся старой веры, так что покойный даже у самых преданных должен вызыватьдвоякое чувство. К тому же священник строго запретил тризну и краду, а кому этопонравится? Даже уготованных в жертву голубей, ягнят и коней велел отпустить.

Но даже если князь попадет в тот чужой рай, не тоскливо либудет среди чужих? Ни языка не знает, ни родни какой… Все чужие! А вся родня,отец и мать, дед, пращуры будут в другом арии-вирии…

В похоронах участвовала княгиня Юлия. Прекрасная и в трауре,словно изваянная из белоснежного мрамора, огромноглазая, она неслышнопоявлялась в тереме, из горницы внимательно следила за варварской тризной:новый князь-варвар все-таки велел устроить ее после похорон прямо во дворе.

Для простого люда столы с угощениями и хмельным медом ибрагой расставили прямо на улицах. Пусть думают, сказал Тавр насмешливо, чтоновый князь скорбит по брату и провожает его в дальний путь к солнечному арию,где вечная весна, где его ждут доблестный Святослав, Игорь, Олег, Рюрик, Скиф,Славен, Чех, Лях, Рус, Кий… все-все его пращуры. А мы-то знаем, что новый князьпразднует смерть последнего крупного ворога!

Лучшие меды и вина выставили на столы в гриднице. Тампировал сам Владимир с верхушкой дружины. Кроме воевод, здесь были простыедружинники вроде Кременя, которым поручались самые трудные дела, доверялиськняжеские тайны.

Тавр выждал момент, сказал негромко:

– Но Родень-то сдался. Если бы взяли копьем, тогда быпроще…

– Ты о чем? – насторожился Владимир.

– Может быть, грю, послать особый отряд из старшейдружины? Вон Кремень возьмется сделать чисто. С Ярополком были латиняне, от нихбеды. Все еще чужим богам молиться склоняют!

Владимир ощутил, как кровь бросилась в голову.

– Изловить! И повесить прямо на воротах.

– Надо ли?

– А что не так?

Тавр сказал осторожненько:

– Латинский папа силен. Он повелевает государями всейЕвропы! Не стоит его дразнить. Прикончим втихую, без крика.

Владимир ощутил, как взоры пирующих обратились к нему. Онспросил со сдержанным гневом:

– А что нам папа?

– Если не папа, то германский император разъярится. Этобыли его люди! Вдруг захочет отомстить? А нам пока не до войны, сперва здесьукрепиться надо. А потом и папе покажем, где раки зимуют. И Оттону, если вдругчто…