Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд

попасть в свои бункеры, но иногда не успевали».

Юэлл гордился своим прозвищем в армии — «Мясник Дельты» — и статистическим отчетом своего подразделения — 10 899 вьетконговцев убито за шесть месяцев, при этом потери составили всего 242 американца — поразительное соотношение убитых — сорок пять на одного. один. Некоторые офицеры были настроены скептически. «Мысль о том, что мы убивали только вражеских комбатантов, — это самое сильное преувеличение, какое я только мог себе представить, — вспоминал Роберт Гард. «Но говорить о соотношении сорок пять к одному просто не поддается моему воображению».

 Чтобы выполнить желание генерала Джулиана Юэлла убивать «четыре тысячи этих маленьких ублюдков в месяц», Девятая пехотная дивизия оказывала безжалостное давление на три провинции Дельты в рамках операции «Скорый экспресс». Десантный корабль, принадлежащий Мобильным речным силам, патрулирует извилистый водный путь; когда противник был замечен, войска бросились на берег, а корабли открыли прикрытие огнем.

 Боевой корабль «Кобра» выходит из ракеты и бежит по заброшенному рисовому полю, уже покрытому воронками от неоднократных воздушных атак.

 Армейский стрелок ростом шесть футов пять дюймов несет свой пулемет M-60 через реку, являясь частью одного из пехотных отделений, патрулировавших этот район днем и ночью.

Позже, когда критики, как внутри вооруженных сил, так и за их пределами, указали, что людям Юэлла удалось захватить только 688 единиц индивидуального оружия и 60 единиц личного оружия из всех предполагаемых убитых врагов — возможно, самое низкое соотношение захваченного оружия к количеству убитых, подсчитанное во время война — Юэлл утверждал, что это произошло из-за того, что ночью произошло так много смертей, и из-за того, что «многие партизанские отряды не были вооружены». (Четыре года спустя генеральный инспектор армии подсчитал, что где-то от пяти до семи тысяч из примерно одиннадцати тысяч убитых, заявленных Девятой пехотной дивизией, были безоружными гражданскими лицами.)

 Генерал Крейтон Абрамс вручает знамя II полевой армии ее новому командиру Джулиану Юэллу, повышенному до генерал-лейтенанта из-за предполагаемого успеха Speedy Express, 3 апреля 1969 года.

Генерал Абрамс назвал действия Девятого пехотного полка «великолепными,… беспрецедентными и непревзойденными». Юэлл был назначен генералом с тремя звездами и получил командование II полевыми силами, крупнейшим армейским боевым командованием во Вьетнаме. Но когда 9-я пехотная дивизия, наконец, вышла из Дельты, писал один опытный американский журналист, она «оставила среди южновьетнамцев столько же врагов, сколько и друзей».

МЫ НЕ ЖАЛЕЕМ, ЧТО ВЫ ЗДЕСЬ

 В начале января, когда до инаугурации Ричарда Никсона и начала новых мирных переговоров в Париже оставались считанные дни, Роберт Шаплен из The New Yorker сообщил, что со времен падения Дьема пятью годами ранее «в Сайгоне не было такого настроения надвигающихся перемен». Он освещал события во Вьетнаме со времен французской войны и помнил, что недели, последовавшие за переворотом 1963 года, были временем надежд. Сейчас этого не было. Элиту Сайгона все больше беспокоило то, что президента Тьеу подставляют под рельсы, заставляя американцев участвовать в переговорах о будущем страны раньше, чем он будет готов.

«Даже если заявление правительства о том, что сейчас оно контролирует около [семидесяти пяти] процентов населения Южного Вьетнама, сорок процентов которого, включая беженцев и других перемещенных лиц, в настоящее время проживает в городах, является статистически точным, — писал Шаплен, — статистика не дает истинной картины ситуации. Остальные тридцать процентов примерно поровну поделены между людьми, живущими в «оспариваемых» районах, и людьми, живущими в районах, которые, по общему признанию, контролируются коммунистами». Города также не были в безопасности: только за последние несколько недель в самом Сайгоне было захвачено около четырехсот коммунистических саперов, и MACV полагал, что не за горами еще одно вражеское наступление, скорее всего, во время празднования Тета в феврале.

В том же месяце посол Банкер сообщил Белому дому, что, хотя нынешнее правительство Южного Вьетнама было «самым лучшим и эффективным из всех, что я видел... оно все еще недостаточно сильно», чтобы выстоять самостоятельно, и по-прежнему «страдает от неэффективности и коррупции».

Полковник Тран Ван Хай, новый генеральный директор национальной полиции, недавно составил для ЦРУ список недостатков, которые, по его мнению, подрывали сайгонское правительство: постоянная неспособность контролировать деревни и деревни; неспособность связаться со школами и университетами, где многие учителя и «самые лучшие и самые преданные ученики [были] также убежденными коммунистами»; нежелание идти на компромисс с буддистами; и бездумное высокомерие правительственных чиновников как в Сайгоне, так и в сельской местности, где многие относились к крестьянам и беженцам с открытым презрением.

Коррупция продолжала одолевать и режим. «У вьетнамцев была поговорка, — вспоминал советник США Стюарт Херрингтон. «Дом течет с крыши вниз». Это был их способ абстрактно обозначить вездесущую, ноющую проблему коррупции». И все большая зависимость Южного Вьетнама от Соединенных Штатов только усугубила ситуацию.

До прибытия американских войск восемь из десяти вьетнамцев жили в деревнях; к 1970 году почти половина из них будет перенаселена в городских районах. (Их отсутствие в сельских районах, где они когда-то жили, объясняло многие предполагаемые статистические успехи умиротворения; фактически пустые территории считались находящимися под контролем Сайгона.) Возможно, треть населения страны была перемещена, и сотни тысяч людей перебрались в Сайгон. и другие города, одни в поисках работы, другие потому, что им больше некуда было идти.

Одна из тысяч девушек бара Сайгона привлекает внимание солдата на улице Ту До. Некоторые были беженцами из разоренной войной сельской местности, которым некуда было идти и они не могли найти другую работу. Другие тянулись в город по другим причинам: чтобы избежать нежелательных браков или сельской тяжелой работы, или в поисках развлечений и дохода, которого они никогда не смогли бы достичь в своей деревне.

Когда часть сельской местности опустела, население Сайгона утроилось и достигло трех миллионов человек. Половина вновь прибывших не имела постоянного жилья. Многие кварталы остались без канализации. Холера и брюшной тиф унесли тысячи жизней. Сто пятьдесят тысяч голодных детей бродили по улицам, копаясь в мусоре, попрошайничая, ища работу или карманы.

Тем временем около пяти тысяч американских подрядчиков, строителей и бизнесменов заняли многие виллы и многоквартирные дома, где когда-то жили французы. В одном консорциуме подрядчиков работало около шестидесяти тысяч вьетнамцев, большинство из которых женщины, потому что их мужчины были призваны в ВСРВ. Разгружали корабли, водили погрузчики, рассыпали гравий, подметали полы.

Американские военные наняли еще