Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд

девяносто тысяч вьетнамцев в качестве поденщиков, которых утром пускали на военные базы, а ночью снова вывозили.

Согласно одному исследованию, до 300 000 молодых женщин стали девушками из бара и проститутками в больших и малых городах и вокруг военных баз, разбросанных по всей стране.

«Люди, которые собирали мусор в Сайгоне, уволились и пошли работать на подрядчиков на американские базы, где они зарабатывали больше денег», — вспоминал Нил Шихан. «Мусор накапливался на улицах, и ночью, когда вы проходили мимо, он поднимался вверх от крыс, питающихся им внизу. Однажды я шел мимо кучи мусора и заметил на тротуаре надпись мелом. Я был с вьетнамцем, поэтому я спросил его: «Что там написано?» Он сказал, что там написано: «Это плод американской помощи». Общество было гнилое. Это не собиралось стоять. Это было так просто».

Правительственные чиновники взялись за дело. Полицейским нельзя было доверять. Тонны американских товаров скопились в доках Сайгона. Строительные материалы, предназначенные для жилья беженцев, были проданы обратно вьетнамским подрядчикам, строящим дорогое жилье для американского персонала.

Некоторые американцы тоже заработали. Один торговец спиртными напитками использовал взяточничество, чтобы переманить продажи развлечений в клубы американских офицеров и заработал 40 миллионов долларов, прежде чем его поймали. Всего за один год черный рынок обошелся американским военным в 2 миллиарда долларов. Охранникам склада платили за то, чтобы они не замечали кражи. Американские товары текли через задние двери PX. Посредники продавали врагу антибиотики, хирургические инструменты, сложное оружие и сухие батареи, используемые для подрыва наземных мин.

Продажа на черном рынке в Сайгоне: «Люди продавали украденные товары, — вспоминал Дуонг Ван Май Эллиотт. — У людей появились любимые бренды. Я помню шампунь Prell, зубную пасту Colgate, виски Johnny Walker. Они остались очень верны этим брендам. Так что жизнь была хорошей, и люди, которые работали на американцев или вели дела с американцами, зарабатывали деньги изо всех сил».

«Они воровали у нас и продавали кому угодно, — вспоминал Джо Гэллоуэй. — Вертолет на двоих? Вы хотите один из тех? У них есть один в коробке сзади. Вы, вероятно, могли бы получить его за двенадцать тысяч баксов, если бы вы сильно торговались. Коррупция была повсеместна. И мы это терпели».

«Кто больше всего выиграл от финансового аспекта войны? — спросил Фан Куанг Ту. — Генералы. Не отрицайте этого. Они получали деньги, становились все богаче и богаче. От Тьеу и Кая до каждого эшелона, все они были спекулянтами войны».

Май Ван Зыонг Эллиот вспомнила, что ее отец считал Тьеу и его приспешников некомпетентными и коррумпированными. «С такими лидерами, — говорил он, — американцы, должно быть, очень расстроены и могут просто собраться и уйти».

Эдвард Ландсдейл, который участвовал во Вьетнаме с приходом к власти Нго Динь Дьема, а теперь работал в посольстве в Сайгоне, оценил масштабы коррупции. Командиры корпусов ВСРВ нанимали посредников — помощников, помощников штаба, часто своих жен — для продажи наиболее важных должностей в своих районах: офицеров дивизий, начальников губерний и уездов. Ожидалось, что благодарные покупатели продолжат регулярные выплаты своему начальству, в то время как сами будут собирать выплаты с менее важных чиновников, которых они, в свою очередь, назначили. «Ни один бизнесмен не может работать, по крайней мере, без молчаливого согласия правительства», — писал Лэнсдейл. «Таким образом, практически все солидные бизнесмены, работающие в столицах провинций, платят регулярную сумму из-под стола… чтобы остаться в бизнесе, а некоторые платят больше, чтобы получить особые привилегии. Такая же система… действует на районном уровне в большинстве районов и на уровне села во многих деревнях. Деревенские старосты отдают часть собранных денег уездным начальникам, а последние — уездным начальникам». Лэнсдейл настаивал на том, что эта грубая система больше связана с тем, как на самом деле функционировал сайгонский режим, «а не с институциональными каналами власти, которые появляются на организационных схемах. Его пагубные последствия с точки зрения ослабления дисциплины, духа и общей эффективности [правительства и вооруженных сил] очевидны. Она стала… системой с собственной динамикой, в которую попали самые высокопоставленные солдаты и большинство менеджеров среднего звена».

Подполковник Хоанг Дык Нинь, глава провинции Баклье в Дельте, был одним из самых вопиющих преступников. Двоюродный брат президента Тьеу, он потребовал, чтобы любой в его провинции, купивший пачку сигарет или сожженный галлон бензина, платил налог лично ему. По словам Нила Шихана, он также вымогал деньги за шантаж у невинных людей, задержанных в рамках программы «Феникс», удваивал свои гонорары за освобождение бойцов НФО из тюрьмы и «продавал артиллерийские заграждения гарнизонам, находящимся в опасности; ни взяток, ни артиллерии». В какой-то момент Джон Пол Ванн, теперь уже вернувшийся во Вьетнам в качестве командира CORDS в IV корпусе, попытался добиться его повышения до командира полка, потому что, по его словам, «с полком он воровать будет меньше». Сотрудники КОРДС составили списки коррумпированных чиновников, которые мешали их работе, и посол Банкер неоднократно приезжал в президентский дворец, чтобы обсудить их с президентом Тьеу — семьдесят восемь таких визитов, по одному подсчету, — но чиновники, смещенные с одного высокого поста, слишком часто подвергались наказанию. снова ответственным в другом месте. «Сначала выиграйте войну, — сказал Тье, — затем стройте далеко идущие социальные и экономические планы».

Вьетнамский друг Роберта Шаплена однажды попытался объяснить ему, почему его страна кажется такой медленной, чтобы постоять за себя.

Мы во многом должны винить себя, но многое из того, что произошло, — ваша вина. В конце Второй мировой войны вы решили, кто куда должен идти в Азии и что оккупировать. Французы вернулись сюда — и вы помогли удержать их здесь своими ружьями и своими деньгами — еще девять долгих лет. Было вполне естественно, что французы попытались сфабриковать фальшивый национализм с помощью чиновников-мандарин, но почему вы должны были делать то же самое, когда переехали сюда в 1945 году? Вы приехали во Вьетнам без какой-либо подготовки и, следовательно, без понимания, но вы заставили нас приспособиться к вашим антикоммунистическим целям, не помогая нам развивать наши собственные демократические цели. Вы боялись Дьема, пока не стало слишком поздно заставить его изменить свой образ жизни и избавиться от своего брата Нху. Вы закончили тем, что создали вакуум, который коммунисты были лучше всего готовы заполнить. Сильнейшей некоммунистической политической партией в стране стало USAID, и теперь вы удивляетесь, почему так много коррумпированных вьетнамцев. Вы привели сюда американскую армию и сделали из нашей западную армию, но она никогда не