Ловец снов - Стивен Кинг

Мужчина постоял у двери — и действительно, было в нем что-тоне то. Оранжевая охотничья куртка, когда сезон охоты в Массачусетсе еще неначался! Но это еще бы пустяки. Вот царапины на щеках мужчины беспокоили Дикагораздо больше. Вид такой, словно он несколько дней продирался сквозь заросли,а судя по осунувшемуся лицу, его преследовали. И губы двигаются, будто сам ссобой говорит. И ко всему прочему — в сером неярком свете, пробивающемся сквозьвитрину, его подбородок подозрительно поблескивал.

Да сукин сын истекает слюной! — охнул про себя Дик. Будь япроклят, если это не так!

Вошедший быстро, по-птичьи, вертел головой, хотя телооставалось абсолютно неподвижным. Ну в точности филин, выслеживающий добычу!Дик решил было соскользнуть со стула и спрятаться за прилавком, но прежде чемрассмотрел все «за» и «против» такого шага (шестеренки в его голове и в самомделе ворочались не слишком быстро, это и бывшая жена говорила), голова парняснова дернулась и глаза уставились прямо на него.

Рациональная часть сознания Дика все еще питала надежду (несовсем, правда, оформившуюся), что он все это навоображал себе, просто крышанемного поехала из-за всех этих нелепых новостей и еще более нелепых слухов,долетавших с севера Мэна, каждый из которых старательно муссировался прессой.Может, малому просто потребовались сигареты или упаковка пива, а то и бутылочкабренди или порнушка, чтобы продержаться долгую ненастную ночь в мотеле, наподъезде к Уэйру или Белчертауну.

Но и эта слабая надежда умерла, когда их глаза встретились.

Нет, это вовсе не был взгляд маньяка-убийцы, пустившегося впоследнее плавание в никуда, но почему-то Дику показалось, что уж лучше бы кнему забрел маньяк. Глаза покупателя, отнюдь не пустые, казались даже чересчурзаполненными. Миллион мыслей и идей метались в них, этакое броуновское движениемолекул, биржевой аппарат, с суперскоростью выдающий котировки. Глазные яблоки,казалось, даже подскакивают в глазницах от чрезмерного напряжения.

И за всю свою жизнь Дик Маккаскелл не видел более голодныхглаз.

— Мы закрыты, — выдавил он голосом, более похожим на вороньекарканье. — Мы с моим партнером… он в задней комнате, сегодня решили закрыться.Из-за того, что творится на севере. Я… то если мы забыли повесить табличку. Мы…

Он, как испорченная пластинка, мог бы повторять одно и то жечасами, если бы мужчина в охотничьей куртке не перебил:

— Бекон, — бросил он. — Где?

Дик понял, внезапно и отчетливо, что не окажись в магазинебекона, этот тип просто прикончит его. Он и так вполне способен на убийство. Нобез бекона… да, конечно, бекон имеется. Слава Богу, слава Христу, слава мистеру«Ни-то-ни-се» и всем «зеленым», у него есть бекон.

— Холодильник там, — произнес он своим новым страннымголосом. — В конце зала.

Рука, лежавшая на журнале, казалась замерзшей, как кусокльда. В голове раздавался шепот, ему не принадлежащий. Красные мысли и черныемысли. Голодные мысли.

Что такое холодильник? — спросил нечеловеческий голос, иусталый, очень человеческий голос ответил:

Иди по тому проходу, красавчик. Сразу увидишь.

Голоса! Я слышу голоса, в ужасе подумал Дик. О Господи, нет!Такое бывает перед тем, как окончательно рехнуться.

Мужчина протиснулся мимо Дика и зашагал по центральномупроходу. При этом он заметно хромал.

Телефон был рядом с кассовым аппаратом. Дик взглянул нанего, но тут же отвел глаза. Совсем близко, только руку протяни, и к тому жеустановлен на скоростной набор 911, но с таким же успехом он мог находиться налуне. Даже если он наберется храбрости, чтобы потянуться к трубке…

Я все узнаю, произнес нечеловеческий голос, и Дик едваслышно застонал. В голове, прямо в голове, словно кто-то сунул в его мозградиоприемник.

Над дверью висело выпуклое зеркало, забавная безделушка,расходившаяся, как холодное пиво, летом, когда в магазине было полно детей,едущих на водохранилище вместе с родителями — Куэббин был всего в восемнадцатимилях отсюда — на рыбалку, пикник или экскурсию. Маленькие ублюдки вечнопытались спереть, что плохо лежит, особенно конфеты, жвачку или журнальчик с голымидевочками. Теперь Дик уставился в зеркало, с тоскливым любопытством наблюдая,как мужчина в оранжевой куртке приближается к холодильнику. Открыв дверцу, онпостоял немного и схватил не один, а все четыре пакета с беконом. Потом сновапохромал по проходу, обшаривая взглядом полки. Он казался опасным, голодным иневыносимо усталым, как марафонец, которому осталась всего одна, но самаятрудная миля. У несчастного Дика закружилась голова, словно он смотрел вниз сострашной высоты. Все равно что не упускать из виду сразу нескольких людей, то идело перекрывающих обзор, возникающих в поле зрения и тут же неизвестно какрастворяющихся. Дик мельком подумал о когда-то виденном фильме, где орудоваласпятившая шлюшка с раздвоением личности, только теперь этих личностей было неменьше сотни.

Незнакомец остановился, сунул в карман банку майонеза, сгребс полки нарезку хлеба и прошествовал к кассе. Дик почти ощущал усталость,сочившуюся из его пор. Усталость и безумие.

Мужчина положил покупки и пробормотал:

— Сандвичи с беконом, на белом хлебе с майонезом. Вкуснеевсего.

И улыбнулся измученно, с такой душераздирающей искренностью,что Дик на мгновение позабыл о страхе и протянул руку:

— Мистер, с вами все в…

Но рука застыла, словно наткнувшись на стену, дрогнула и,взлетев, ударила Дика по лицу — шмяк! Потом медленно отстранилась и опятьзамерла, паря в воздухе нелепым дирижаблем.

Не убивай его!

Выходи и попробуй мне помешать!

Если разозлишь меня, смотри, как бы не пожалеть!

И все эти голоса раздавались в его голове!

Рука-дирижабль поплыла вверх, пальцы воткнулись в ноздри,надежно закупорив их, и, о Господи, начали ввинчиваться дальше. Хотя у ДикаМаккаскелла было немало сомнительных привычек, ногти он не грыз, ничего тут нескажешь. Сначала пальцы продвигались с трудом, уж очень им тесно было, но едвапотекла кровь-смазка, положительно обезумели. Извивались, как черви. Грязныеногти впивались в плоть острыми клыками. Устремляясь вверх, продираясь к мозгу,он чувствовал, как ломаются хрящи, слышал…

Прекратите, мистер Грей, немедленно прекратите!

И внезапно пальцы Дика вновь стали его собственными. Он свлажным хлопком отдернул руку. Кровь плеснула на прилавок, на резиновый коврикдля мелочи с эмблемой «Скоул» и на раздетых красоток в очках, чью анатомию онизучал до того, как возникло это существо.