Ангелы и Демоны - Дэн Браун

Гвардейцы навалились на крышку саркофага. Тяжелый каменьвначале не хотел сдвигаться, но потом с глухим стуком, в котором прозвучалавечность, встал на свое место.

* * *

Мортати направился в Сикстинскую капеллу. По дворику Борджиаон проследовал в полном одиночестве. Влажный ветер играл полами его мантии. ИзАпостольского дворца появился его коллега кардинал, и дальше они пошли вместе.

— Будет ли мне оказана честь сопровождать вас наконклав, синьор? — спросил кардинал.

— Это вы окажете мне честь, сопроводив меня вкапеллу, — ответил Мортати.

— Синьор, — смущенно продолжил кардинал, —коллегия просит у вас прощения за свои действия прошлым вечером. Мы былиослеплены…

— Не надо… — сказал Мортати. — Наш разуминогда ведет себя так, как того хочет сердце. А наши сердца вчера желали, чтобыэто оказалось правдой.

Кардинал некоторое время шел молча, а затем произнес:

— Вы уже знаете, что перестали быть «великимвыборщиком»?

— Да, — улыбнулся Мортати. — И я благодарюСоздателя за эту небольшую милость.

— Коллегия кардиналов решила, что вы подлежите выборам.

— Это говорит о том, что способность сострадать в нашейцеркви умерла не до конца.

— Вы мудрый человек и будете хорошо руководить нами.

— Я старый человек, и мое руководство долго непродлится. Это меня несколько утешает.

Оба рассмеялись.

Когда они почти миновали дворик Борджиа, кардинал повернулсяк Мортати. То, что он сказал, было произнесено довольно странным тоном, так,словно удивительные события прошлой ночи не давали кардиналу покоя.

— Вы знаете, — с таинственным видом прошепталон, — что на балконе мы не обнаружили никаких останков?

— Видимо, их смыл ливень, — улыбнулся Мортати.

— Да, возможно… — протянул кардинал, взглянув вгрозовое небо.

Ближе к полудню, когда небо над Римом все еще было затянутотяжелыми тучами, над дымовой трубой Сикстинской капеллы появилось белоеоблачко. Жемчужные клубы устремились к небу, медленно рассеиваясь по пути.

А далеко внизу, на площади Святого Петра, репортер Би-би-сиГюнтер Глик задумчиво следил за движением клубов белого дыма. Последняя глава…

Сзади к нему подошла Чинита Макри и, водрузив камеру наплечо, сказала:

— Время.

Глик скорбно кивнул, повернулся к ней лицом, пригладил ладоньюволосы и глубоко вздохнул. «Моя последняя передача», — подумал он.

— Эфир через пятьдесят секунд, — объявила Макри.

Глик посмотрел через плечо на крышу Сикстинской капеллы испросил:

— А дым ты сможешь взять?

— Я умею строить кадр, — спокойно ответила Макри.

Глик ощущал себя полным тупицей. Скорее всего он им и был.Операторская работа Макри прошлой ночью может принести ей Пулитцеровскуюпремию. Его же работа… ему даже не хотелось об этом думать. Он не сомневался,что Би-би-си отправит его на все четыре стороны и начнет разбираться ссудебными исками весьма могущественных лиц и организаций… среди которых могутоказаться Джордж Буш и ЦЕРН.

— Ты выглядишь отлично, — покровительственнозаметила Макри, глядя на него из-за камеры. Однако в ее голосе можно былоуловить и некоторую озабоченность. — Ты не рассердишься, если я дамтебе… — не зная, как закончить, она замолчала.

— Совет? — закончил за нее Глик.

— Я просто хотела сказать, что не стоит уходить сбольшим шумом, — вздохнула Макри.

— Знаю. Я хочу простой и элегантной концовки.

— Самой простой за всю историю журналистики.

Простая концовка? У нее, наверное, поехала крыша. То, чтослучилось прошлой ночью, заслуживало более яркого завершения. Нужен неожиданныйход. Еще одна бомба. Финальный факт. Нечто такое, чего никто не ждет.

И по счастью, подобный факт уже был припрятан в его рукаве.

* * *

— Ты в эфире через… пять… четыре… три…

Лишь взглянув в визир камеры, Чинита заметила хитрый блеск вглазах Глика. «Я сошла с ума, позволив ему вести репортаж! Каким местом ядумала?»

Но времени на то, чтобы принять меры, не оставалось. Они ужебыли в эфире.

— Прямая передача из Ватикана, на ваших экранах ГюнтерГлик, — произнес журналист и посмотрел в камеру, дав зрителям возможностьполюбоваться тем, как к небу за его спиной поднимаются клубы белогодыма. — Дамы и господа, позвольте начать с официального сообщения.Семидесятидевятилетний кардинал Саверио Мортати был только что избран очереднымпапой. Выборы оказались беспрецедентными. Самый неожиданный кандидат на пост понтификабыл избран коллегией кардиналов единогласно!

Макри почувствовала некоторое облегчение. Глик сегодняработал на редкость профессионально. Даже с излишней сухостью. Первый раз вжизни Глик выглядел и говорил так, как подобало выглядеть и говорить настоящемурепортеру, подавая новости.

— Как мы упоминали ранее, — сказал Глик, —Ватикану еще предстоит выступить с сообщением о чудесных событиях, имевшихместо прошлым вечером и ночью.

Отлично. Напряжение, которое испытывала Макри, еще немногоуменьшилось. Пока все хорошо.

По лицу Глика разлилась печаль, и он продолжил:

— И хотя прошлая ночь была ночью чудес, она оказалась вто же время ночью трагедий. Во вчерашнем конфликте погибли четыре кардинала, атакже коммандер Оливетти и капитан Рошер из швейцарской гвардии. Оба офицераотдали свои жизни при исполнении служебных обязанностей. Человеческие потеривключают Леонардо Ветра — известного физика из ЦЕРНа и пионера новых технологийпо получению антивещества, а также его коллегу, директора ЦЕРНа МаксимилианаКолера, который прибыл в Ватикан, чтобы помочь разрешить кризис. В процессеэтой деятельности доктор Колер скончался. Ватикан пока еще не сделалофициального заявления о причине смерти известного ученого, однако специалистывысказывают предположение, что мистер Колер ушел из жизни в результатеобострения хронического заболевания органов дыхания.

Макри одобрительно кивнула. Сообщение пока шло точно поразработанной ими схеме.