Крах лицедея - Чингиз Абдуллаев

Дронго последовал за молодой женщиной. Они поднялись натретий этаж, прошли по коридору и остановились у номера Геддеса. В отеляхподобного класса в дверях номеров устанавливались звонки, чтобы гости нетревожили стуком в дверь остальных отдыхающих. Ирина позвонила и прислушалась.Из номера доносились шум и громкий голос Фила.

— Эти журналисты настоящие стервятники, — с укоромпроизнесла Петкова, слушая Геддеса, — кажется, он собирается сделать сенсациюиз смерти Рочберга.

Она еще раз позвонила.

— Сейчас, — крикнул Геддес. Он подошел к двери, открыл замоки, даже не взглянув, кто именно пришел, вернулся в комнату. Его ноутбук стоялвключенным, а сам он говорил одновременно по двум мобильным телефонам.

— Входите, — крикнул он гостям. Рубашка на нем быланаполовину расстегнута, но Геддес даже не попытался привести себя в порядок. Недо этого. Петкова была права. Он делал свой бизнес на крови Рочберга.

— Мистер Геддес, — начала Петкова, но он отмахнулся,продолжая диктовать…

— Смерть Исаака Рочберга показала всем, что в этом мире нетничего постоянного и вечного. Казалось, что такая незыблемая крепость, каккорпорация Рочберга, будет существовать вечно. Но Рочберга убили, и теперькомпанию ожидают большие трудности. Не сомневаюсь, что Карраско не станетзаключать договор с американцами, а обиженный Ямасаки откажется сотрудничать сосвоими бывшими партнерами из Лос-Анджелеса.

Ирина взглянула на Дронго. Ей был неприятен этот английскийжурналист, с таким удовольствием смакующий происшедшее. Геддес закончилговорить и повернулся к ним, все еще прижимая к уху другой телефон.

— У вас какое-то дело ко мне? — быстро спросил он. — Нет, яне тебе, — сказал он в трубку, — ты лучше записывай, что я тебе буду диктовать.

— Нам нужно с вами поговорить, мистер Геддес, — твердосказала Петкова, — положите, пожалуйста, трубку, я хочу задать вам нескольковопросов.

— Вы из полиции? — деловито осведомился Геддес. — Если нет,уходите. Я очень занят.

— Я из Интерпола, — заявила Ирина Петкова.

— Меня это мало волнует. Повторяю: я занят.

— Но, мистер Геддес… Вам все же придется поговорить со мной.Вы же знаете о единой европейской конвенции. Сейчас выдается единый ордер наарест, и мне кажется…

— Мне все равно, что вам кажется. Уходите. Или позовитепредставителя испанской полиции.

Петкова взглянула на Дронго, не зная, как ей воздействоватьна строптивого журналиста. Фил Геддес был абсолютно прав. Интерпол всего лишьмеждународная полицейская организация, предназначенная для сбора и обработкиинформации. Для допроса подозреваемого или свидетеля обязательно нужно быловызывать представителя испанской стороны. Это абсолютная норма для каждого изгосударств — членов Интерпола.

Дронго усмехнулся. Подошел к Геддесу и, ни слова не говоря,вырвал у него из рук мобильный телефон. Затем открыл дверь на балкон и выбросилаппарат вниз. После чего спокойно закрыл дверь и взглянул на ошеломленногоГеддеса.

— Кто вы такой? — изумленно спросил журналист.

— Вам лучше разговаривать с ней, — показал Дронго наПеткову, которая смотрела на него во все глаза, пораженная тем, что онвытворяет.

— Я позвоню в полицию, — возмутился Геддес.

— На этот раз я выброшу ваш компьютер, — невозмутимо сказалДронго.

Геддес взглянул на свой работающий ноутбук и невольнозагородил его от сумасшедшего гостя. Ирина с трудом сдерживала смех.

— Что вы хотите? — спросил Геддес, испуганно глядя наПеткову.

— Поговорить с вами. — Она решительно прошла к столу ипридвинула к себе стул. Очевидно, нахальство Дронго отчасти передалось и ей.Дронго улыбнулся и расположился на диване. Геддес растерянно следил за ними.

— Вы знали Исаака Рочберга до того, как приехали сюда? —поинтересовалась Ирина.

— Его, по-моему, знают все журналисты, пишущие на темыискусства и моды, — пожал плечами Геддес. — Вам не кажется, что вы выбрали несовсем удачный объект для подобной беседы.

— В прошлом году вы были в Майами, — напомнила Ирина, — итогда у вас возник конфликт с Рочбергом. Кажется, он даже оскорбил вас и выподали на него в суд.

— Ах вот почему вы пришли! — рассмеялся Геддес. — Ну тогдане нужно было выбрасывать мой аппарат. Вы считаете меня виновником убийстваИсаака Рочберга? Не скрою, я бы с удовольствием проломил ему череп, но, ксожалению, это сделал не я. И мне кажется, мир должен только радоваться, чтоудалось избавиться от такого чудовища, как Рочберг.

— Вы отправили сообщение в Лондон, обозначив время —двадцать два часа, — деловым тоном продолжала Петкова. — Нам кажется не совсемэтичным то, что вы неправильно проставили время. Или вы знали об убийствеРочберга до того, как появились на презентации у Карраско.

— Не шутите, — отмахнулся Геддес.

Он повернулся и вышел на балкон, чтобы посмотреть, кудаименно Дронго выбросил его аппарат. Затем вернулся в номер, позвонил портье ипопросил прислать горничную.

— Неужели я должен вам объяснять? — устало спросил он. — Этонаши внутренние журналистские секреты. В газете специально держат «подвал» дляподобных сообщений. И если я проставлю более позднее время, то дежурномуредактору придется объясняться с автором другой готовой статьи, почему онзаменил ее моим сообщением. Ведь важно, чтобы материал о смерти ювелирапоявился в утреннем номере. И не нужно было выбрасывать мой телефон, чтобыузнать такой маленький секрет.

Кто-то осторожно постучал в дверь, и Геддес быстро прошел,чтобы открыть ее. Увидев горничную, он на ломаном испанском попросил ее найтителефон, выпавший с балкона, и протянул ей пятидолларовую купюру. Горничнаякивнула и поспешила выполнять распоряжение клиента. Геддес вернулся к столу.

— Вы зря меня подозреваете, — продолжал он. — Повторяю, яненавидел Рочберга и никогда этого не скрывал. Более того, я подал на него всуд и проиграл. Причем проиграл не самому Рочбергу, а его адвокатам. Если бы ямог, то с удовольствием влепил бы пощечину этому борову. Но в этом случае он быменя разорил. И я был вынужден терпеть его присутствие на всех приемах, где мыпоявлялись вместе.

— Вам никто не говорил, что у вас склонность ксадомазохизму? — поинтересовался Дронго.

— Никто, — отмахнулся Геддес, — а вы не встревайте в нашразговор. Иначе я вспомню, что вы выбросили мой телефон, и попрошу вас выйти измоего номера.

— Значит, ставить вымышленное время вы не считаетенеэтичным? — вернулась к прежней теме Петкова.

— Да, но откуда вы так быстро все узнали. Прошло всегополчаса, как я послал свой материал в газету.