Крах лицедея - Чингиз Абдуллаев

Ямасаки появился, одетый в белую тенниску и белые брюки. Онкланялся знакомым и все время молчал. Карраско не вышел к завтраку, потрясенныйвчерашним убийством. Тургут Шекер оделся в длинные светлые брюки и полосатуюмайку с названием турецкого футбольного клуба «Галатасарай». Галиндо спустилсяв ресторан в рубашке и шортах. Следом за ним на завтрак пришли Руис Мачадо, ФилГеддес и сеньора Очоа. Антонио нигде не было. Он, очевидно, решил зайти ксвоему другу, чтобы успокоить Пабло и найти утешение самому. Позже других вресторане появились Ирина Петкова и Бернардо де ла Рока. Петкова была всветло-голубом платье. Взяв немного фруктов и джема, она подошла к столику, закоторым сидел Дронго.

— Доброе утро. У вас свободно? — спросила она.

— Конечно, садитесь, — он поднялся и подвинул ей стул.

— Спасибо, — она села и поставила перед собой тарелку.Легким жестом поправила волосы. — Вы знаете, что комиссар и следователи уженачали допросы свидетелей?

— Знаю, конечно. Я обратил внимание на суету утром в отеле.Все шокированы случившимся. Надеюсь, остальные ценности Карраско уже спрятаны?

— Разумеется. Вчера их сдали на хранение в дирекцию.Карраско решил сразу же уехать, как только полиция позволит ему покинуть отель.Он в ужасном настроении. Ему ведь еще предстоит объясняться со своимиколлегами, как получилось, что Исаак Рочберг, прибывший в Нуово Санкти Петри поего вызову, оказался убит.

— Когда найдут убийцу, все разъяснится, — возразил Дронго. —К тому же в их среде нет ничего важнее драгоценных камней. Все остальное —мелочи. Даже убийство коллеги не может выбить из колеи ювелира, для которогосамое главное в жизни — его камни и его доходы.

— Возможно, — согласилась она, — но на репутации Карраскоубийство Рочберга все равно скажется. А в среде ювелиров репутация так жеважна, как и их мастерство. И доходы, — сказала она, чуть подумав.

Дронго улыбнулся.

— Ну вот, вы уже со мной соглашаетесь, — мягко сказал он. —Вас сегодня допрашивали?

— Откуда вы знаете?

— Догадался. Вы вошли в зал с очень озабоченным видом. Ивместе с Бернардо, у которого было помятое и небритое лицо. Значит, васвызывали вместе. Бывшего полицейского — начальника охраны компании Карраско исотрудника Интерпола, который случайно оказался на месте происшествия. Или неслучайно, смотря по тому, что вы им сказали.

— Я объяснила, что оказалась здесь не случайно. Иподтвердила, что являюсь сотрудником Интерпола, — кивнула Петкова, — а вамсамому не кажется, что вы тоже должны рассказать сотрудникам полиции о себе.Ведь вы один из лучших экспертов-аналитиков в мире, если не самый лучший. Ипредложить свои услуги?

— Нет, — сказал Дронго, — это было бы неправильное решение.Вчера вы попытались объяснить полицейским, чем я занимаюсь, а какую реакциювстретили? Мягко говоря, — непонимания и отчуждения. Сотрудникам полиции любойстраны не нравится, когда рядом оказывается некий «умник», который пытаетсяпровести собственное параллельное расследование. Думаю, лучше никому и ничегоне говорить. Мне будет легче расследовать эту ситуацию несколько со стороны.Никто, кроме вас и Бернардо, не знает, что я эксперт по расследованиям. Ну и ненужно, чтобы знали. Тогда я смогу разговаривать с людьми, которые не будутопасаться высказывать мне свое мнение.

— Наверное, вы правы, — тихо сказала она, — будет лучше,если вы сумеете составить свое независимое мнение о каждом из подозреваемых.Как вам вчера понравился Геддес?

— Вы же все видели сами, — по лицу Дронго скользнула тень. —Не соблюдающий норм журналистской этики, непорядочный, невоспитанный инедисциплинированный английский «джентльмен». Они с Эрендирой Вигон примерноодного типа. Кажется, их называют «мусоросборщиками».

— Он вам не понравился, — усмехнулась Петкова, — это японяла. А как остальные?

— У меня пока мало исходного материала, чтобы сказать о нихчто-то конкретно… Антонио Виллари несчастный человек. Нацумэ Ямасаки слишкомскрытный. Галиндо, с которым я приехал на юг, вроде бы, наоборот, открытый ивеселый, но я не знаю, что стоит за его общительностью. Мачадо злопамятен,Тургут Шекер с его бурным прошлым — тоже довольно «темная лошадка»… В общем, скаждым из них мне нужно поговорить, прежде чем составить объективное мнение.

— Поговорите, — согласилась она, — и учтите, что один изювелиров может быть совсем не тем человеком, за которого мы его принимаем.

— Вчера мы уже об этом говорили. У вас есть данные на типа,которого вы ищете?

— Конечно, есть. Но он мог сделать пластическую операцию, иу нас нет никакой гарантии, что он приедет сюда со своим прежним лицом.

— Рост, — возразил Дронго, — он мог изменить внешность, ноне мог поменять рост. Какой у него рост?

— Судя по нашим данным, чуть выше среднего. Во всякомслучае, вы и высокий Тургут Шекер можете быть вне подозрения.

— Тогда Мачадо тоже отпадает, ведь не отрезал же он себеноги, — пошутил Дронго.

— Да, — согласилась она, улыбаясь. — И кто же остается?

— Галиндо и Ямасаки. А кроме того, Карраско, Бернардо иАнтонио.

— Антонио слишком молод, — возразила она, — а Карраскодостаточно известен. Что касается Бернардо, то его многие полицейские знают влицо. Тогда только двое. И то при условии, что наш подопечный все же рискнулпоявиться в этом отеле. Вполне вероятно, что его здесь нет. А на вчерашнеепреступление решился кто-то из ювелиров.

— Все может быть, — согласился Дронго. — Как хорошо, что уменя не его рост, иначе вы бы и мне не доверяли.

— Я бы доверяла вам в любом случае, — улыбнулась она, — будьвы даже ростом с Мачадо.

— Приятно слышать. Значит, мне нужно побеседовать еще раз сГалиндо и попытаться разговорить Ямасаки. Хотя, по-моему, легче разговоритькакой-нибудь памятник. Японцы — непостижимые мастера спортивных единоборств иразговоров. Их невозможно ухватить, они постоянно ускользают от вас. Наверное,в Токио я бы не сумел жить.

— Вы забыли упомянуть сеньору Ремедиос, — напомнила Петкова,— или она вне подозрений?

— В таком случае нужно предположить, что ваш преступник нетолько сильно укоротил рост, но и поменял пол, — пошутил Дронго, — или высчитаете, что я должен подозревать даже женщин и детей?

Она улыбнулась.

— Хотите, я вас удивлю? — вдруг спросила она. — Конечно. Ялюблю неожиданности. — Сеньора Ремедиос Очоа в молодости занималась спортом.Она была гимнасткой. Вот откуда у нее такая фигура и высоко поднятая голова.

— И сильные руки? — задумчиво произнес Дронго.

— Да, — согласилась Ирина, глядя ему в глаза, — у нее должныбыть очень сильные руки, несмотря на ее рост. Она вполне могла удержать дажетакого толстяка, как Исаак Рочберг, если вы подумали об этом. Поэтому никогонельзя исключать.