Крах лицедея - Чингиз Абдуллаев

— Сообщение о смерти ювелира поступило в Интерпол более часаназад, — сообщила Ирина, — и конечно, там сразу начали отслеживать всюинформацию, которая шла по Интернету из отеля «Мелиа». Неужели вы сомневались,что все так и будет?

— Теперь понятно, — кивнул английский журналист, — но долженвас разочаровать. Я ничего не знаю о смерти Рочберга. Вернее, не знаю никакихдополнительных подробностей.

— Но вы не задумывались, кто бы мог это сделать? — у Петковойбыл упрямый характер.

«В профиль она выглядит не хуже», — подумал Дронго, глядя нанастырного сотрудника Интерпола.

— Не знаю. И не хочу гадать. Рочберг не нравился многим. Егоненавидел Ямасаки. Рочберг ведь хотел сократить свое сотрудничество с восточнойкомпанией Ямасаки. На месте японца я бы его точно убил. Покойного могланенавидеть и Эрендира Вигон, которую он третировал и всячески унижал. Если выхотите продолжать дальше, то список может получиться длинным.

— Продолжайте, — кивнула Петкова.

— Я не думаю, что его очень любил Карраско. Нужно былознать, каких трудов стоило Пабло пригласить сюда этого борова. И безо всякойгарантии, что Рочберг пойдет на сотрудничество. Карраско ведь согласился дажепередать ему несколько бриллиантов на экспертизу. Представляете, как он долженбыл себя чувствовать? Ювелир с мировым именем вынужден предоставлять своиработы, как мальчишка-стажер. Наверное, он его ненавидел. Между прочим, ещеодин человек мог точно так же, если не сильнее, ненавидеть Рочберга.

Петкова внимательно слушала, не проронив ни слова.Неожиданно Дронго сказал:

— Вы говорите о Руисе Мачадо?

— Как вы догадались? — повернулся к нему Геддес.

— Слышал, как Мачадо рассказывал Шекеру о неприятностях,которые свалились на его фирму несколько лет назад. В основном из-за экспансиикорпорации Рочберга.

— Верно, — кивнул Геддес, — они тогда понесли большиепотери. Чудом не разорились. Вот вам еще один повод для убийства. Одним словом,здесь много людей, которых могли интересовать не камни погибшего ювелира, а егошея.

— Вы действительно слышали, как Мачадо об этом говорил? —уточнила Ирина у Дронго.

Тот мрачно кивнул. Петкова встала со стула.

— Спасибо вам, мистер Геддес, за помощь. Надеюсь, вашаппарат найдут. Извините, что мы вам помешали.

— Если телефон не найдется, я подам на вас в суд, — напомнилГеддес.

Он распахнул перед ними дверь и увидел спешившую к номеругорничную. В руках у женщины был аппарат, который она нашла в кустах. Женщинапобедно размахивала им.

— Суда не будет, — сказал Дронго, не глядя на Геддеса.

— Вам повезло, — сквозь зубы процедил журналист. Он забрал угорничной телефон и закрыл дверь.

В коридоре Петкова остановилась и, с восхищением глядя наДронго, произнесла:

— Вы не были образцом галантности, но поступили какнастоящий мужчина.

— Я поступил нормально. — Он взглянул на часы. Было ужеполовина первого ночи.

— Вы торопитесь? — спросила Ирина.

— Нет, — ответил Дронго, — я подумал, что вы захотите еще скем-нибудь поговорить и я могу вам понадобиться.

— Спасибо, — Ирина улыбнулась, — в следующий раз вывыбросите из номера самого хозяина?

— Если вы попросите, — стоя перед ней, он смотрел ей прямо вглаза.

— Я много о вас слышала, — заговорила она тихим голосом, —еще совсем девчонкой. Восемь лет назад я пришла в Интерпол, и уже тогда мнерассказывали легенды о Дронго, который умеет читать чужие мысли и видеть сквозьстены. Я думала, что вас не существует. Мне казалось, что вы такой желитературный персонаж, как Шерлок Холмс, комиссар Мегрэ или Эркюль Пуаро. Ядаже не могла предположить, что встречусь с живым Дронго.

— Надеюсь, я вас не разочаровал. — Он еще на шаг приблизилсяк ней. Теперь они стояли почти вплотную.

— Нет, — медленно произнесла она и чуть приподняла голову.

В такие мгновения оба чувствуют, как нужно себя вести.Дронго склонился к ее лицу… И в этот момент в конце коридора раздался гневныйрык Эрендиры Вигон. Они отпрянули друг от друга. Журналистка шагала по коридорув сопровождении сеньоры Ремедиос Очоа и разъяренно ее отчитывала.Пресс-секретарь молча шла рядом, даже не пытаясь оправдываться.

— Я не позволю им так со мной разговаривать, — возмущеннокричала сеньора Вигон, — они не понимают, кто я такая. Мне нужна эксклюзивнаяинформация комиссара и сеньора Карраско. Иначе зачем нас сюда пригласили? Ядолжна сообщить своим читателям, кто и почему убил сеньора Рочберга. А ониговорят, что пока им, видите ли, ничего не известно!

Эрендира поравнялась с застывшими на месте Дронго иПетковой. Они почувствовали резкий запах парфюма и женского пота. Очевидно,журналистка сильно потела, когда нервничала. Некоторые женщины обладают такимнедостатком. Или достоинством. Существуют мужчины, которым нравится чувствоватьрядом с собой похотливую потную самку. Соответственно, есть и другие, болееинтеллигентные и воспитанные, кто не выносит, когда на них надвигается подобный«потовоз».

— Я им покажу, — не унималась Эрендира, потряхивая головой,— и вы, сеньора Ремедиос, должны объяснить им, что я могу опозорить этихнедоносков на всю Испанию. На всю Испанию!

Они прошли мимо Дронго и Петковой, даже не взглянув на них.Когда Эрендира и ее спутница скрылись в другом конце коридора, Дронго посмотрелна свою собеседницу. Очарование момента было упущено. А вот отвратительныйзапах парфюма в смеси с потом Эрендиры Вигон все еще стоял в коридоре.

— Спокойной ночи, сеньора Петкова, — сказал Дронго, —надеюсь, что завтра у нас будет более спокойный день.

— Не уверена, — возразила она, — я видела список, которыйсоставляли сотрудники полиции. Мы в числе первых, кого завтра будутдопрашивать.

— Тогда встретимся на допросе. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. — Она проводила его долгим взглядом. Затемосторожно вздохнула и пошла вниз, на свой этаж.

Дронго прошел по коридору к своему номеру. Остановившись удвери, он оглянулся. Коридор был пуст. Зайдя в номер, Дронго запер дверь назамок и цепочку. После чего начал медленно раздеваться. Сегодняшний деньоказался богатым на события. Через полчаса он уже спал спокойным крепким сном.

Утро не предвещало хорошего настроения. Сотрудники полицииуже начали допросы, вызывая по очереди служащих отеля. Дронго спустился кзавтраку раньше всех, когда в ресторане еще никого не было. Постепенно началиподтягиваться остальные.