История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том 4. Новое время (XVII-XVIII век): переходная эпоха до французской революции 1789 г. - Семен Маркович Дубнов

них мессианскую веру. Немногие из прежних последователей остались ему верны; некоторые решились даже по образцу учителя «надеть тюрбан» («labasch ha’miznefet»), т. е. носить маску ислама. В этом тесном кружке господствовало мистическое убеждение, что мессия должен искупить грехи народа временным пребыванием в образе мусульманина. На некоторое время Саббатай был отпущен из Адрианополя в Константинополь, но тут вокруг него стало собираться много народа. За городом, на берегу моря, Саббатай возобновил свои мистические сеансы: пел гимны и вещал собравшимся истины каббалы. Об этом было донесено турецкому визирю, и он (как говорят, по совету еврейских нотаблей столицы) решил изолировать мессию от его приверженцев. Саббатай был сослан в глухой албанский городок Дульциньо (ок. 1673 г.). Там он жил в полном уединении. Жившие в Софии Натан и Самуил Примо, по-видимому, еще поддерживали с ним сношения в это время. Осенью 1675 года, на 50-м году своей жизни, Саббатай заболел и умер. Его похоронили турки в день Йом-Киппура поодаль от мусульманского кладбища, близ воды, о чем больной просил перед смертью. Через пять лет (1680) умер в Софии и его пророк Натан, еще молодой, приблизительно в возрасте 35 лет. Секретарь бывшего мессии Самуил Примо провел остаток жизни в Адрианополе, где умер около 1708 года.

После смерти Саббатая Цеви связанное с его именем мессианское движение на Востоке сузилось до пределов сектантского учения. В секте саббатианцев еще долго держалась теория, которую апостолы мессии пустили в ход тотчас после его отступничества: мессия должен быть презираем и преследуем, прежде чем добиться всеобщего признания. В распространявшемся среди сектантов послании Натана говорилось, что народное представление о мессии как о библейском «бедняке, едущем на осле» следует понимать в смысле временной духовной бедности вследствие необходимости носить маску чужой религии. Ведь и царица Эстер спасла евреев только после того, как решилась быть женой персидского царя-язычника и есть во дворце запрещенную пищу. В послании приводились многие выражения из «Зогара», намекавшие на то, что мессия должен до своего торжества над врагами Израиля погрузиться в их нечисть, смешаться с иноверцами, быть «хорошим внутри и дурным снаружи». Эту теорию широко развил в 1680-х годах новый идеолог саббатианства, Авраам-Михаил Кардозо. Этот бывший марран внес в учение о мессии христианские начала. В духе христианской догмы он определяет судьбу еврейского Спасителя по известному пророчеству Иешаи (гл. 53) о рабе Божием, отверженном и страждущем, «причисленном к отступникам». Саббатай Цеви оказался невольником («анус») чужой веры, и «мы все должны быть такими невольниками, прежде чем выйдем из голуса, ибо сказано: «И будешь там (в изгнании) служить чужим богам из дерева и камня» (Второзак. 28, 36).

В этих суждениях сказалось прошлое Кардозо: он сам был в юности невольником христианства. Его жизнь была полна приключений. Сын португальского маррана, Мигуэль Кардозо изучал в Испании медицину и вел там жизнь веселого франта, пил вино и распевал серенады под окнами мадридских дам. Уже в зрелых летах он бежал в Италию и принял иудейство. В Ливорно он попал в самый разгар саббатианского движения и быстро увлекся им. Он, по-видимому, лично познакомился с Саббатаем во время его пребывания в Адрианополе. Из Ливорно Кардозо отправился в Триполи, где занял место врача при местном бее. Здесь он стал пропагандировать среди евреев Северной Африки свое мистико-мессианское учение, которое излагал в проповедях и книгах. Он первый создал цельную доктрину саббатианства из элементов, рассеянных в передававшихся устно изречениях самого Саббатая и в посланиях его апостола Натана. Сущность этой доктрины состояла в признании дуализма Божества: Бога-первопричины («Сиба ришона»), непостижимого и лишенного всяких атрибутов, и «Святого Отца», или «Бога Израильского» («Элоге-Исраель»), непосредственно управляющего миром и судьбами еврейского народа. В Саббатае воплотилось второе лицо Божества, которое в известный исторический момент совершит мессианское чудо освобождения нации. Себя Кардозо иногда выдавал за «мессию из рода Иосифа», подготовляющего путь для еще не завершившего свое дело мессии из рода Давида. После смерти Саббатая он старался играть роль его временного заместителя впредь до его второго пришествия. В эти годы Кардозо вращался среди сектантов в Смирне, Адрианополе и Константинополе, но везде его преследовали раввины, видевшие в его учении подкоп под основы иудаизма, особенно же опасную примесь христологии в форме идеи мессии-богочеловека вместо национального представления о человеческой природе мессии. Многочисленные сочинения Кардозо не могли поэтому печататься и распространялись в списках, которые часто сжигались правоверными раввинами.

Кроме теоретиков саббатианства, появлялись еще претенденты на «престол» Саббатая, стремившиеся создать нечто вроде мессианской династии. В Салониках, где оставшиеся верными Саббатаю приверженцы образовали прочное сектантское гнездо, у покойного мессии вдруг оказались законные наследники. За несколько лет до своей смерти овдовевший Саббатай (его провиденциальная жена Сара, также принявшая ислам, умерла во время пребывания в Адрианополе) женился на дочери одного из своих последователей, салоникского хахама Иосифа Философа. У этой второй жены Саббатая был малолетний брат Яков Керейдо, которого сектанты считали «гилгулом», или духовным двойником, Саббатая Цеви и называли Яков Цеви. Рассказывают, что после смерти Саббатая юная вдова его уединилась со своим братом три дня и три ночи и затем объявила, что этот мальчик усыновлен явившимся к ней с того света мужем. От имени «престолонаследника» салоникской сектой управляло «регентство» из его отца Иосифа Философа и сестры. В этом тайном кружке господствовало странное мнение, что грехи мира могут быть искуплены еще большим усилением внешней греховности; тут ссылались, может быть, на талмудическое изречение: «Сын Давида (мессия) придет среди поколения всецело праведного или всецело греховного». С этой точки зрения оправдывались прелюбодеяние, кровосмешение и другие пороки. Сектанты иногда уступали друг другу своих жен, ссылаясь на начало «сродства душ», в силу которого жена вправе оставить мужа ради другого мужчины, к которому она чувствует душевное влечение. Мистическое умопомрачение вело к порче нравов. Раввины, не имея возможности остановить развитие «вредной секты», обратили внимание турецких властей на поведение салоникских саббатианцев, и администрация стала преследовать их. Чтобы избавиться от гонений, сектанты последовали примеру покойного лжемессии — ив 1687 г. из них приняли ислам около 400 человек. Вожди секты уверяли, что и это вероотступничество имеет важное символическое значение. Мусульманам же они старались доказать искренность своего обращения, для чего Яков Цеви отправился во главе группы адептов в Мекку на поклонение святыне Мухаммеда; на обратном пути он умер в Александрии, в Египте. После смерти Якова Цеви главенство над салоникскими саббатианцами перешло к его сыну Берахии (1695 — 1740). Члены секты все более отдалялись от правоверных евреев, называя их «кофрим», т.