Вердикт - Джон Гришэм

Год и два месяца назад Николас видел его вАллентауне, штат Пенсильвания, в зале суда, где слушалось дело “Симмино”. Тогдаон выглядел почти так же, был так же толст и мрачен. Видел он его и на тротуареперед зданием суда в Оклахоме, в городке Броукен-Эрроу, во время слушания тамдела “Глейвина”. Этих двух возможностей понаблюдать за Фитчем было вполнедостаточно. Николас отдавал себе отчет в том, что Фитч уже знает: Николасникогда не учился ни в одном колледже северного Техаса. Разумеется, никто изприсяжных не беспокоит Фитча больше, чем он, Николас, и на то есть основания.

Два ряда за спиной Фитча занимали одетые вофициальные темные пиджаки, как две капли воды похожие друг на друга ребята созлобными лицами. Николас знал, что эти озабоченные парни — с Уолл-стрит. Судяпо утренним газетам, рынок решил не реагировать на выборы жюри. Акции “Пинекса”оставались стабильными: восемьдесят зеленых за штуку. Это вызвало у Николасалишь улыбку. Если бы он сейчас вскочил и крикнул: “А знаете ли вы, что истица получитмиллионы?”,

“пиджаки” тут же бросились бы к двери, а кобеду акции “Пинекса” рухнули бы пунктов на десять.

Остальные три компании — “Трелко”, “Смит Грир”и “Конпэк” — тоже пока стояли стабильно.

В первых рядах сидели обособленными группкамикакие-то несчастные люди. Николас не сомневался, что это эксперты по работе сприсяжными. Теперь, когда жюри укомплектовано, они приступили к следующемуэтапу своей деятельности — наблюдению. Им выпал тяжкий жребий вслушиваться вкаждое слово каждого свидетеля и пытаться предсказать, как воспримет его жюри.Если будет замечено, что кто-то из свидетелей производит слабое, а то инеблагоприятное впечатление на присяжных, его или ее следовало незамедлительно“выполоть” из свидетельской “грядки” и отправить домой. А чтобы возместитьущерб, нанесенный этим свидетелем, нужно было выпустить на сцену другого, болеесильного. В этой их способности, однако, Николас не был уверен. Он много всегопрочел об экспертах по работе с присяжными, даже посещал соответствующий семинарв Сент-Луисе, где адвокаты, имеющие большой опыт судебных баталий, рассказывалиледенящие кровь истории о суровых приговорах, но все равно не был уверен, чтоэти эксперты, исполнявшие роль “лезвия ножа”, на самом деле не служили лишь дляотвода глаз.

Считалось, будто они способны оценитьприсяжного по одним лишь внешним проявлениям, какими бы незначительными они нибыли, и по тому, что он говорит. Николас снова незаметно улыбнулся. Что, еслион приставит палец к носу и будет сидеть в таком положении минут пять? Как,интересно, они истолкуют это с точки зрения языка жестов?

Остальных зрителей он не смогидентифицировать. Несомненно, среди них есть какое-то количество репортеров и,как обычно, скучающих местных адвокатов, а также прочих завсегдатаев судов.Жена Хермана Граймза сидела ближе к задним рядам, светясь гордостью оттого, чтоее муж избран на столь высокую должность. Судья Харкин перестал бубнить иуказал на Уэндела Рора, который медленно встал, застегивая пиджак, в очереднойраз сверкнул своими белоснежными искусственными зубами в сторону присяжных иважно проследовал к кафедре, чтобы произнести, как он объяснил, своевступительное слово, в котором он обрисует присяжным дело в общих чертах. Взале воцарилась полная тишина.

Они собираются доказать, начал Уэндел Pop, чтосигареты вызывают рак легких и, конкретней, что покойный мистер Джекоб Вуд,милейший человек, заработал рак легких в результате тридцати лет курениясигарет “Бристолз”.

Сигареты убили его, торжественно заявил Pop,подергав жиденькую седенькую бородку. Голос у него был скрипучий, но он отличноуправлял им, с помощью соответствующих модуляций добиваясь нужногодраматического эффекта. Pop был актером, опытным актером. Небрежно завязанныйгалстук, клацающий зубной протез и не сочетающиеся друг с другом предметыодежды были призваны создать образ “своего парня”, такого же, как все. Да, онне идеален. Пусть адвокаты ответчика в своих безупречных темных костюмах сдорогими шелковыми галстуками свысока разговаривают с присяжными. Pop не таков.Для него присяжные — товарищи.

Но как доказать, что сигареты вызывают раклегких? Существует масса способов. Во-первых, они пригласят сюда самыхзнаменитых в стране специалистов-онкологов. Эти выдающиеся ученые уже на пути вБилокси, они сядут вместе с присяжными и недвусмысленно объяснят, опираясь наобширные статистические данные, что сигареты действительно вызывают рак легких.

Кроме того — Pop не смог скрыть злораднойулыбки, — истица представит суду людей, работавших прежде в табачной индустрии.Придется вытащить грязное белье на свет Божий прямо здесь, в зале суда.Ожидаются страшные разоблачения.

Короче, адвокаты истицы докажут, чтоестественные канцерогены, пестициды, радиоактивные частицы и асбестоподобныеволокна, содержащиеся в сигаретном дыме, вызывают рак легких.

К этому моменту мало кто в зале судасомневался не только в том, что Pop сможет это доказать, но и в том, что это несоставит ему ни малейшего труда. Он сделал паузу, подергал краягалстука-бабочки всеми десятью пухлыми пальцами и заглянул в свои записи. Затемначал очень торжественно рассказывать о покойном Джекобе Вуде: обожаемый отец иглава семейства, трудяга, примерный католик, член церковной футбольной команды,ветеран. Курить начал, будучи совсем еще ребенком, не осознавая, как и многие вподобном возрасте, всей опасности этой привычки. Любимый дедушка. И так далее.

В какой-то момент Pop даже переусердствовал втеатральности, но быстро понял это. Он коротко коснулся возмещения убытков.Нынешний процесс — грандиозный процесс, объявил он, процесс, значение котороговыходит за рамки данного дела. А следовательно, истица потребует, разумеется,большую сумму денег и вправе рассчитывать на их получение. Речь ведь идет нетолько о конкретных убытках — об экономических потерях, связанных с кончинойДжекоба Вуда, и о моральном ущербе, понесенном семьей, лишившейся его любви изаботы.

Речь идет о назидательном значении той кары,какой заслуживает ответчик.

Pop еще немного поговорил о назидательности.Несколько раз он даже, казалось, терял нить, и большинству присяжных сталоясно, что именно этой стороне дела он придает настолько важное значение, чтопозволяет себе даже несколько отклониться от конкретики.