Трое в Долине - Юрий Никитин

Олег поморщился, чувствовал боязнь и неуверенностьдудочника, в груди слегка кольнуло чувство вины, Тарх не понимает, за что еготак, но превозмочь себя не мог, буркнул:

— Будем спать.

Таргитай сглотнул голодную слюну:

— Ты спи, спи! Я подожду Мрака.

— Под твою дудку заснешь!

— Тогда думай о высоком, — предложил добрый Таргитай.

— Под твою дудку? — изумился Олег. — Под этот голодный сиппополам с собачьим воем я начинаю грезить, с каким бы удовольствием задавилтебя...

Таргитай поежился:

— Олег... ты ж добрый! Ты даже жука не убьешь безнадобности.

— Но ты ж не жук?

Таргитай задремал первым, хоть и на голодный желудок.Поспать он любил не меньше, чем поесть, а Олег сидел у костра, обхватив колени,всматривался в пляшущее пламя. Конечно, у костра надо сидеть спиной к огню, таквидишь тьму, глаза не слепит, готов при первой же подозрительной угрозе,откатиться в сторону, уползти, затаиться. Спать положено вообще в сторонке,чтобы свет на падал на спящего, но рядом с могучим Мраком уже привыкли, что еговолчье чутье предупредит, а сам Мрак все сможет, сделает, защитит, а если не сумеетвсе сам, то скажет им, что делать и как.

Пламя сильно колыхнулось, Олег не сразу понял, что это онсам вздохнул так горестно. Мрак по-прежнему превосходит их в силе и мужестве,защищает и оберегает. Настоящий воин и охотник, он им старший брат и отец, истрашно подумать, что мир все-таки больше и сложнее, чем показалось вначале,что не все в нем можно понять и решить воину и охотнику.

В багровых языках возникла огненная рука, не то погрозила,не то указала длинным когтистым пальцем. Олег вздрогнул, всмотрелся, но там ужевозникали и пропадали другие образы, странные и причудливые. Может быть, иогненный перст привиделся, колдуны и певцы всегда зрят больше, чем другие люди,чаще всего на свою голову. Мрак, конечно же, не видит. Или ему не указывают?

Он ощутил тревожную дрожь во всем теле. Пахнуло холодом,словно его душа обнаженной стояла на краю бездны. Ощущение, что он для чего-тоизбран, рожден для чего-то великого и страшного, нахлынуло с такой силой, чтотихонько взвыл от страха и одиночества.

— Мрак, — прошептал он, — не оставляй нас. Я хочу быть стобой всегда.

Несмотря ни на что, мелькнула тревожная мысль. Несмотря дажена то, что придется убеждать Мрака... может быть, придется!.. не спорить срешением Рода отдать Перо Власти не людям, все еще злым и диким, пусть Пероперейдет от Рода к мудрым подземным рудокопам, всепонимающим берегиням или дажестранным упырям, которыми старухи пугают непослушных внуков, но о жизни которыхвсе еще ничего не знаем!

Мрак появился так, как всегда являлся, когда был в личиневолка: только что рядом с Олегом было пустое место, трава и сухие чешуйки корыот хворостинок, в следующее мгновение огромный волк бросил на землю годовалогоподсвинка, кровь еще капает из глубоких ран на горле, словно поймал прямо возлекостра.

Волк ударился оземь, поднялся, морщась, могучим истрашноватым человеком, все тело как будто вырезано из дуба, темно-багровое подбликами костра, мышцы вздуты, как сытые змеи, весь переплетен ими, и хоть ужечеловек, но в каждом движении волк, даже когда оделся и начал деловито резатькабанчика ножом, это все еще был волк в личине человека.

Таргитай во сне потянул носом, сморщился, повернулся, непросыпаясь. Нос его дергался и вытягивался, как у голодного пса. Мрак кивнул втемноту, Олег понял, не первый раз, взял горящую ветку, походил между дубами ив самом деле отыскал несколько камней. Принес самые плоские, а Мрак уженасаживал на очищенные от коры прутики ломти мяса.

На камни, вытерев их и заодно натерев пучками горькой травы,положили тонкие широкие ломти. Мясо начало жариться неспешно, прожариваясьвнутри и по всей длине.

Таргитай тихонько взвыл, не просыпаясь, губы звучноплямкали, а пальцы что-то гребли к себе.

— Неужто не проснется? — удивился Мрак.

— Любит жрать, — подтвердил Олег, — но любит и спать... Чтопереборет?..

— Он пытается жрать, не просыпаясь!

Таргитай снова взвыл, поплямкал, пальцы безуспешно тащили ксебе вкусные запахи, наконец глаза медленно распахнулись, еще затуманенныесладостными видениями.

— Поздравляю с победой, — сказал Мрак.

— С... какой?

— Над собой, — пояснил Мрак. — Волхвы говорят, что самоетрудное — победить себя.

— А-а-а-а, — понял Таргитай, — то-то я такой устатый!..Видать, я сильный. Ну, тот, с которым я боролся. Надо поесть как следует далечь спать, чтобы сил набраться. Для ужина.

Сам Мрак ел вяло, нехотя. Олег вспомнил окровавленную пастьволка, по спине пробежал недобрый холодок. Мрак в личине волка мог сожрать водиночку подсвинка и покрупнее. Не диво, что больше в глотку не лезет.

Он ощутил на себе пристальный взгляд. Мрак буркнул сдружелюбным предостережением:

— Олег...

— Ну что?

— Ты в самом деле так уж хочешь все знать?

— Хочу, — ответил тот упрямо.

Мрак зевнул широко и сладко, с волчьим подвыванием:

— Все... у-у-у-у... знать невозможно. Как-то одна вот тожехотела узнать...

Он сделал паузу, Олег смолчал, чуял каверзу, а простодушныйТаргитай тут же попался на крючок:

— Кто? Олег?

— Нет, не Олег, но тепло, тепло... Одну сороконожкуспросили: как ты, мол, так быстро бегаешь? У тебя сорок ног, но с какой ногиначинаешь, а какую ставишь следом?..

Таргитай с открытым ртом ждал продолжения, а Олег спросилугрюмо:

— И какую же?

— Вот так и сороконожка задумалась, — ответил Мракхладнокровно. — Раньше просто бегала, а теперь все старалась понять, как жебегает, какую лапу ставит за двадцать первой правой — тридцать вторую левую илиодиннадцатую правую? Так и подохла, не могла с места сдвинуться.

Он сковырнул с веточки высохший труп сороконожки Олегу нагрудь. Тот дернулся, словно это он сам погиб от мучительных размышлений. ДобрыйТаргитай сказал жалостливо:

— Бедная...

— Да уж, — буркнул Мрак. Он лег, зевнул. — Хорошо жуку, неломает голову, как он с таким пузом и такой задницей летает...

Таргитай так и заснул с полуобглоданной костью в руке,сытый, как паук на толстой мухе. Мрак перед сном еще повытряхивал из костейсладкую мякоть мозга. Олег видел в глазах оборотня сожаление, мол, волком быразгрыз враз, а человек совсем никчемное существо...