Трое в Долине - Юрий Никитин

— И что теперь? — спросил Олег.

— Поглядим.

— Но это же дятел...

Снова захлопали крылья, мелькнула красная голова, дятелулетел, а от костра уже пошел ароматный запах. Таргитай умело обложил мясодиким луком, капельки жира срывались на угли, шипели, а запах выстреливалсяострыми струйками.

Они ели молча, прислушивались. Когда оставалось догрызтькости, над головами снова захлопали крылья. Красноголовая птица опустиласьпрямо перед забитым входом в дупло. Видно было как молча ткнула клювом вжелезо. Там звонко звякнуло, железо раскололось, половинки тяжело полетеливниз, а дятел юркнул в дупло.

Таргитай отпрыгнул, чтобы железяка не лупанула по голове, аМрак, напротив, выставил руки. Железки звякнули мимо, но когда он сжал ладонь,н лице оборотня была довольная улыбка.

— Что там? — просил Таргитай. — Жука пымал?

Мрак молча разжал кулак. На ладони распрямлялся свежийстебелек темно-зеленой травы, лепесток с четырьмя уголками. Олег изумленнопокрутил головой. Мрак, дитя леса, придумал лучше, чем сто тысяч волхвов.

— Да что непонятного? — поморщился Мрак. — У природы учитьсянадо.

А Таргитай вытаращил глаза:

— Вот это да!.. Дятел умнее нашего Олега!.. Нет, надо же...Олег, ты чего терпишь? Он умнее, наверное, потому, что головой о дерево каждыйдень бьется?

Трупы остались зверью на потеху далеко сзади, закапыватьнедосуг, да и кто знает похоронные обычаи в этой земле? Только Олег все ещеоглядывался, ломал голову, как поступил бы мудрец, если среди этой пятеркиодного надо закопать, другого сжечь, третьего подвесить к дереву, четвертогооставить на растерзание зверям, а пятого положено съесть родне, чтобы погибшийпокоился не в сырой земле, а в желудках любящей родни... но мудрец не знает,кто какие ритуалы считает своими!

А Мрак, оторвавшись вперед, мелькал среди деревьев, потомизгои услышали его удивленный свист. Оборотень подходил к могучему дубу, чтопривольно раскинул ветви впереди. Из ствола торчал, погрузившись до половины,великолепный меч. Рукоять была сделана просто, но чувствовалась рука умелогооружейника, так и просилась в ладонь, обещая лежать в ней удобно и цепко, невыскальзывать, даже вспотев или окрасившись кровью.

Лезвие хмуро и грозно поблескивало. Неуловимо быстропробегали странные знаки, прятались в толстом наплыве, что окружал лезвие.

Мрак замедлил шаг, смотрел с интересом:

— Это ж сколько лет он торчит?

— Трудно сказать, — ответил Олег настороженно. Пояснил: —Для этого надо узнать его длину. И насколько глубоко всадили. Но можно сказатьточно, когда скроется полностью. Если каждый год кора нарастает на толщинуволоса...

— Твоего?

— Нет, на конский. А то и кабаний.

Мрак усомнился:

— Это ж дуб, а не какая-нибудь береза или клен! Дуб растетмедленнее. Так что не успеет поглотить весь. Рассыплется, когда кончик рукоятибудет еще на свету.

Они прошли, Таргитай оглядывался на чудесный меч, но желаниявзять и выдернуть не возникло. А впереди был широкий ручей, Мрак перебирался нату сторону, прыгая по камням. В сторонке, где явно был омут, из воды внезапновысунулась женская рука, с натугой вздымала длинный меч в роскошных ножнах. Мечтянул в воду, навстречу поднялась вторая рука, и так держала меч врастопыркуобеими руками.

Сквозь прозрачную воду можно было рассмотреть размытуюфигуру водягини, но не голой, как они все, а в белых одеяниях, которыеводоворот закручивал вокруг ее тела, выгодно и умело показывая все выпуклости,тонкий стан.

— Чо это она? — спросил Таргитай.

— Предлагает, — объяснил Мрак.

— Задурно?

— Задурно сам знаешь, что бывает. Обет какой-нибудь надодать. Помогать сирым и обиженным, бить злых, не сморкаться в скатерть...

Таргитай обиделся:

— Я и так не сморкаюсь!.. Я всегда на пол, как усе люди.

Он миновал руки с мечом, с сожалением оглядывался. Олегбросил с неудовольствием:

— Но это делаем потому, что сами так хотим, а не потому, чтопринуждают делать добро или приняли навеки обет! Не взяв этот меч, сохраняемсвободу выбора. Понял?

Таргитай оглянулся на торчащие женские руки, что уже началиопускаться с мечом под воду:

— Понял... но есть все равно хочу. Если бы она нам рыбинупоймала такую же длинную!

На том берегу Мрак ускорил шаг, изгои догнали оборотня,когда проходил мимо огромного валуна со стесанной вершинкой, прямо из котороготорчал крупный меч с крестообразной рукоятью.

Таргитай крикнул Мраку в спину удивленно:

— Опять меч! Уже в камне.

— Да черт с ними, — огрызнулся Мрак, не оборачиваясь. — Этихмечей как листьев в лесу. Все их тебе наперебой тычут! А вот хлеба всегда невдосталь...

Он умолк, впереди на полянке среди травы лежало крупноеяйцо. День был не особо солнечный, но яйцо словно бы светилось изнутри. Мракхмыкнул, оглядел критически. Все яйца можно есть, но это больно красивое. Какбудто снесла не простая лебедиха, а красивая...

Олег опустился на колени, потрогал кончиками пальцев,прислушался к ощущениям. Рыжие брови поползли верх, а рот слегка приоткрылся:

— Сколько же оно здесь лежит?.. Или она снова сюдаприлетала?

Таргитай, пользуясь остановкой, достал дудочку, а Мракспросил нетерпеливо:

— Что-то волховье?

— Да, — ответил Олег с таким почтением, что Мракзаколебался, разбивать или не разбивать, вон Таргитай уже облизывается. — Яйцо,которое не топчут звери, не бьет град... Наша богиня Лада часто летает по светув личине белого лебедя. Это ее яйца. Когда улетала на юг, там снесла яйцо, изкоторого появилась девочка необычайной красоты... из-за нее, волхвы говорят,будет величайшая из войн, погибнет великий город, а с ним погибнут и все доединого герои в тех странах, что воевали, после чего их уже там никогда небудет... А еще раньше она снесла там же два яйца, из которых народились двоемальчиков-близнецов, равных которым нет в той стране... Ну, а здесь она яйцароняет чаще, чаще...

Мрак хмыкнул, хотел что-то спросить еще, но шорох в кустахотвлек, он ухватился за нож, исчез, далеко за кустами раздался жалобный заячийкрик. Мрак вскоре вернулся, торжествующе держа за уши толстого молодого зайца:

— Смотри, какой толстый!.. Как Таргитай!.. Даже убежать несмог, зад тяжеловат...

Таргитай обиженно посопел, буркнул: