Ловец снов - Стивен Кинг

Бивер последовал за ним и осторожно прикрыл дверь.

5

Джоунси хотел было что-то сказать, но Бив, покачав головой,приложил палец к губам и повел его в кухню — самое дальнее место от спальни. Невыходить же на улицу в такую погоду!

— Слушай, с этим парнем явно что-то неладно, — сказал Бивер,и даже в синеватом сиянии люминесцентной лампы Джоунси увидел, как он озабочен.

Бив пошарил в широком нагрудном кармане комбинезона, нашелзубочистку и принялся грызть. Через три минуты — столько времени уходит узаядлого курильщика на сигарету — он превратит зубочистку в горсткуизмочаленных щепок. Джоунси никак не мог взять в толк, как выносят его зубы (ижелудок) подобное варварство, но привычка сохранилась едва не с пеленок.

— Надеюсь, ты ошибся, хотя… — Джоунси покачал головой. — Тыкогда-нибудь нюхал такое?

— Ну, пердун! — согласился Бивер. — Но дело не только врасстройстве желудка.

— Ты это о чем?

— Видишь ли… Он почему-то уверен, что сегодня одиннадцатоеноября.

Джоунси никак не мог сообразить, о чем толкует Бив.Одиннадцатого ноября они приехали сюда, как всегда, в старом «скауте» Генри.

— Бив, сегодня среда. Четырнадцатое.

Бивер невольно улыбнулся. Зубочистка, уже успевшая треснуть,переместилась в другой уголок рта.

— Мне-то это известно. И тебе тоже. А вот Рику — нет. Онсчитает, что сегодня день Господень.

— Бив, припомни, что он тебе сказал?

Вряд ли что-то существенное: в конце концов сколько времениможет уйти на яичницу? Бив задумался, а Джоунси тем временем принялся мытьпосуду. Он ничего не имел против походной жизни, но терпеть не мог разводитьсвинарник в отличие от многих вырвавшихся на волю мужчин.

— Сказал, что их компания заявилась с утра в субботу, чтобыне терять день. В воскресенье он чинил крышу. И добавил: «По крайней мере я ненарушил заповедь, касающуюся работы в день субботний. Когда заблудишься в лесу,думаешь только об одном: как бы не спятить».

— Ага, — хмыкнул Джоунси.

— Пожалуй, я бы не поклялся под присягой, что он в самомделе считает, будто сегодня — одиннадцатое. Может, он имеет в виду прошлуюнеделю, четвертое ноября, потому что все твердил о воскресенье. Кроме того,поверить невозможно, что он скитался десять дней.

Джоунси кивнул. Десять дней вряд ли. А вот три… такому,пожалуй, можно поверить.

— Это объясняет кое-что, им сказанное, — начал Джоунси — Он…

Пол скрипнул, и оба, подскочив от неожиданности, обернулиськ закрытой двери спальни. Но оттуда никто не появился. Совсем забыли, что доскипола и стен вечно поскрипывают, даже когда ветра нет. Они пристыженнопереглянулись.

— Да, я сегодня на взводе, — сказал Бивер, то ли понявчто-то по лицу Джоунси, то ли верно прочитав его мысли. — Признайся, старик,тебе тоже немного не по себе. Откуда он только выполз!

— «Не по себе» — это слабо сказано!

— Звук такой, словно он забил в задницу какое-то несчастноесоздание, погибающее от удушья! — Бив сам удивился собственному остроумию.

Они расхохотались одновременно, задыхаясь, зажимая рты,стараясь, чтобы гость не услышал и не понял, что смеются над ним. Джоунсиприходилось особенно трудно: он чувствовал необходимость разрядки и в то жевремя понимал, что находится на грани истерики. Сгибаясь пополам, он охал,фыркал, захлебывался, не вытирая катившихся слез.

Наконец Бивер схватил его за руку и вывел на крыльцо. Онидолго стояли, раздетые, в глубоком снегу, радуясь возможности посмеяться вволюв таком месте, где свист ветра заглушал остальные звуки.

6

Когда они снова вошли в дом, руки Джоунси совсем онемели, пришлосьсунуть их под горячую воду, и Джоунси пожаловался, что совсем не ощущает тепла.Но на душе было на удивление спокойно. Иногда полезно вволю посмеяться! Он дажепочти забыл о Пите и Генри. Как они там? Сумеют ли благополучно вернуться?

— Ты сказал, это кое-что объясняет, — напомнил Бив,принимаясь за очередную зубочистку. — Что именно?

— Он не знал о том, что ожидается снег, — медленно выговорилДжоунси, пытаясь поточнее воспроизвести слова Маккарти. — Жаловался насиноптиков. «Вот тебе и «ясно и умеренно холодно», кажется, он именно таксказал. Но это имело бы смысл, если последний прогноз он слышал одиннадцатогоили двенадцатого, ведь почти до самой ночи действительно было ясно.

— Да, и умеренно, мать его, холодно, — согласился Бивер и,вытащив посудное полотенце с выцветшим узором из божьих коровок, принялсявытирать тарелки. — Что он еще сказал?

— Что они остановились в Кинео.

— Кинео?! Да это в сорока — пятидесяти милях к западуотсюда! Он. — Бивер вынул зубочистку изо рта, исследовал следы зубов и сунулобратно. — Понятно.

— Да, он не смог бы проделать все это за одну ночь, но еслискитался три дня…

— И четыре ночи, если он заблудился днем в субботу, эточетыре ночи…

— Да, и четыре ночи. Если предположить, что все это время оншел строго на запад… — Джоунси произвел мысленные подсчеты. По пятнадцать мильв день. — Вполне возможно, я бы сказал.

— Но как же он не замерз? — Бивер бессознательно понизилголос. — Правда, куртка у него длинная и белье с подогревом, но с самогоХэллоуина температура не поднималась выше двадцати градусов. Может, объяснишь,как это он шлялся по лесу четыре ночи и не замерз?! И даже не обморозился, еслине считать этой штуки у него на щеке.

— Понятия не имею. А, кстати, почему он не оброс?

— Ну? — У Бивера поехала челюсть. Зубочистка опасно свисалас нижней губы. Наконец, опомнившись, он медленно кивнул. — Да. Щетина почти невидна.

— Да, на трехдневную не похожа.

— Похоже, он брился не далее чем вчера, верно?

— Верно.

Джоунси представил себе блуждающего по лесу Маккарти,испуганного, замерзшего и голодного (хотя по виду не скажешь, что он пропустилтак уж много обедов), но все же каждое утро подходящего к ручью, чтобы разбитьботинком лед, а потом вынуть верный «Жиллетт» из… откуда? Из кармана куртки?

— А вдруг сегодня утром он потерял бритву, оттуда и щетина?— предположил Бив.

Он снова улыбался, но, кажется, не слишком весело.

— Ну да. Заодно с ружьем. Видел его зубы?