Ловец снов - Стивен Кинг

— Я пытаюсь придумать, как лучше поступить, — сказалДжоунси. — Наверное, когда Пит и Генри вернутся, мы вас проводим. Сколькочеловек было в вашей компании?

Маккарти, казалось, не сразу сообразил, о чем речь. Это,заодно со спотыкающейся походкой, еще больше укрепило Джоунси в уверенности,что парень перенес настоящий шок. Интересно, возможно ли такое послеединственной ночи, проведенной в лесу, и как бы выглядел он сам на местеМаккарти?

— Четверо, — выговорил тот после минутного размышления. —Совсем как и вас. Мы охотились попарно. Я был с приятелем, Стивом Отисом. Тожеадвокат, как и я, из Скоухигана. Мы все оттуда, и эта неделя для нас… многозначит.

— Понимаю, — улыбнулся Джоунс. — Как и для нас.

— Так или иначе… я, видимо, задумался и сбился с пути. — Онпокачал головой. — Сам не понимаю, как это вышло. Я слышал Стива, временамидаже видел сквозь деревья его жилет и потом… просто не знаю. Наверное,погрузился в свои мысли… лес для этого самое подходящее место, и — бац —очутился в самой глуши. Кажется, сначала я пытался вернуться по собственнымследам, но тут совсем стемнело… — Он снова покачал головой. — В мозгах всесмешалось, но, да, нас было четверо, и, похоже, это единственное, в чем яуверен. Я, Стив, Нэт Роупер и сестра Нэта — Бекки.

— Должно быть, они с ума сходят от тревоги.

Маккарти мгновенно растерялся и мрачно нахмурился: очевидно,столь простая истина до него не доходила.

— Да… наверное. Ну конечно же! О Господи, Господи!

Джоунси едва сдержал улыбку. В таком состоянии Маккартиудивительно напоминал персонажа картины «Фарго».

— Поэтому я и считаю, что вас следует немедленно тудапроводить. Если…

Не хотелось быть обузой…

— Мы вас отведем. Если сумеем. То есть если погода позволит.

— Да, погодка, — с горечью протянул Маккарти. — Уж этисиноптики, с их чертовыми спутниками и Доплер-радарами! Казалось бы, можнонадеяться на верные прогнозы, так нет! Вот вам их «ясно, умеренно, холодно»,можете радоваться.

Джоунси недоуменно уставился на раскрасневшуюся физиономию,увенчанную слипшейся челкой редеющих каштановых волос. Он сам слышал последниепрогнозы — он, Пит, Генри и Бив, — и все предупреждали о возможном снегопаде вближайшие дни. Правда, кое-кто оговаривался «снег, переходящий в дождь», новедущий радиостанции Касл-Рок (едва ли не единственной, которую они ловили, даи то с помехами) рассуждал насчет метелей, шести — восьмидюймовых заносах,возможно, с северо-восточным ветром, если температура не поднимется и циклон неуйдет в сторону моря. Джоунси понятия не имел, откуда Маккарти слышал свойпрогноз, но уж точно не из Касл-Рока. А может, просто спутал, даже наверняка, иничего тут удивительного.

— Пожалуй, разогрею-ка я суп. Как насчет супа, мистерМаккарти?

— Прекрасная мысль, — благодарно улыбнулся Маккарти. — Вчераночью и утром у меня ужасно болел живот, но теперь стало легче.

— Стресс, — кивнул Джоунс. — Меня бы на вашем местенаизнанку выворачивало, а может, и в штаны бы наложил.

— Меня не рвало, — сказал Маккарти. — Уверен, что нет. Но… —Он снова резко дернул головой. Нервный тик? — Не знаю. Все слилось в одиногромный кошмар.

— Теперь кошмару конец. — Джоунси чувствовал себяпрестарелой клушкой, хлопочущей над цыпленком. Но ничего не поделаешь, парнянужно как-то успокоить.

— Хорошо, — вздохнул Маккарти. — Спасибо. И я судовольствием съел бы суп.

— Какой хотите? Есть томатный, куриный и, кажется, банкаговяжьего.

— Куриный, — сказал Маккарти. — Мама, всегда говорила, чтолучшее лекарство от всех болезней — куриный бульон.

Он широко улыбнулся, и Джоунси изо всех сил постаралсяскрыть потрясение. Зубы Маккарти оказались белыми и ровными, чересчур,неестественно ровными для того, чтобы быть своими, выдававшими, однако, возраст:сорок пять или около того. Но четырех по меньшей мере не хватало — верхнихклыков (которые отец Джоунси называл «зубами вампира») и двух передних внизу,Джоунси не знал, как они называются. Однако был твердо уверен в одном: Маккартиничего не знал о потере. Ни один человек, помнящий о черных провалах в беломчастоколе, не будет обнажать их так бесстыдно, даже в подобных обстоятельствах.

Он повернулся к кухне, надеясь, что Маккарти не успелувидеть его ошеломленное лицо и встревожиться. А может, и спросить, чтостряслось.

— Один куриный бульон. Заказ принят, придется чуточкуобождать. Как насчет поджаренного сыра к бульончику?

— Если это не слишком вас затруднит. И зовите меня Ричардом,ладно? Или Риком, так даже лучше. Когда люди спасают мне жизнь, предпочитаюбыть с ними на короткой ноге, причем с самого начала.

— Рик так Рик.

Лучше бы тебе починить зубы, до того как предстанешь переддругими присяжными, Рик.

Ощущение чего-то неладного становилось все сильнее. Опятьэтот щелчок в мозгу, совсем как в тот момент, когда он почти угадал имяМаккарти. Пока еще он был далек от сожалений по поводу того, что не подстрелилэтого типа при первой возможности, но в глубине души уже жалел о том, что чертне увел Маккарти за сто миль от его дерева и его жизни.

2

Он уже поставил бульон на плиту и резал сыр на сандвичи,когда рванул первый порыв ветра — пронзительный вопль, заставивший дом натужноскрипнуть и яростно взметнувший снежную пелену. На какое-то мгновение дажекостлявые закорючки сгоревших деревьев в Ущелье были стерты, сметены, и заокном встал огромный белый призрак, словно кто-то взял на себя труд вывеситьгигантский киноэкран.

Впервые за все время Джоунси почувствовал легкую тревогу, нетолько за Пита и Генри, вероятно, возвращавшихся в эту минуту из магазина на«скауте» Генри, но и за Бивера. Конечно, если кто и знал здешние леса, так этоБивер, но разве можно ориентироваться в этой завирухе, «все ставки аннулированы»,еще одно изречение его никчемного отца, не такое точное, как «удачу за деньгине купишь». Правда, Бивер мог найти дорогу по шуму генератора, но, как верносказал Маккарти, в лесу, да еще в метель, сложно определить, откуда идет звук.Особенно при разгулявшемся ветре…

Мать научила его стряпать с дюжину простых блюд и в томчисле делать сандвичи с расплавленным сыром. «Сначала положи немногогорчекашек, — наставляла она (горчекашками Джанет Джоунс назвала горчицу, отслов «горчица и какашки»), — намажь маслом хлеб, именно хлеб, а не сковороду,иначе получишь поджаренный хлеб с кусочками сыра, и ничего больше». Он до сихпор не понимал, в чем тут разница и каким образом намасленная сковорода можетповлиять на конечный результат, но свято следовал заветам матери, хотя считалсплошной морокой смазывать верхнюю сторону хлеба, пока поджаривается нижняя. Ноточно так же снимал резиновые сапоги, входя в дом, потому что мать считала,«будто от них ноги горят». Джоунси понятия не имел, что это означает, но исейчас, приближаясь к сорокалетнему рубежу, стаскивал сапоги, как толькопереступал порог.