Два сапога. Книга о настоящей, невероятной и несносной любви - Ольга Александровна Савельева

верно? И сказать ему: «Ты сделал три ошибки в диктанте из 100 слов!» Тогда эти ошибки не выглядят критичными в общем объеме, и ребенку проще без категоричности принять свою неидеальность.

В разлуке с мужем Леся хорошо рассмотрела то, что в его поведении стоило подчеркнуть зеленой ручкой. Он верный, порядочный, ответственный, умный. Любит их с сыном. Что еще надо? Починенный кран? Да, неплохо бы, но жить можно и под звук капель, тихо стучащих о фаянс раковины.

Леся захотела вернуть мужа, точнее, вернуть «как было». Это оказалось несложно. Нужно было просто прийти и выдернуть мужа из его целлофана. Он жил в съемной квартире, и в декорациях его берлоги солировали заляпанная насмерть масляными брызгами плита, грязный на вид лежалый плед с потертыми тиграми и старая мебель, готовая чихнуть от обилия пыли.

Наверно, в таких условиях он тоже понял, как много делает Леся без афиширования своих забот. Леся пришла к нему в берлогу мириться. Муж был не против, страстно уложил ее на тигров, но от них пахло затхлостью и хроническими болезнями пожилого хозяина квартиры.

— Пойдем домой, а? Я не могу в такой грязи… — сказала Леся.

В общем, помирились. Муж вернулся. Леся старалась продлить эйфорию от этого факта, начать новую жизнь, полную прозрений и мудрого смирения. Но в новую жизнь вернулся старый муж, такой же слепой к бытовым неурядицам. Ему нужно сказать: почини кран — и он починит. Но без голосовой команды — не дождешься.

Я позвонила Лесе и попросила о помощи. У меня вчера на машине спустило колесо. Возможно, я наехала на гвоздь и не заметила. Муж на работе допоздна, завтра у него важная презентация проекта. Значит, придет поздно, уйдет рано — не сможет решить мою проблему оперативно. Нет смысла его беспокоить. Пусть спокойно презентует свой проект, а когда освободится — поменяет колесо.

Но без машины мне совсем неудобно — утром везти ребенка в сад. Я позвонила Лесе — наши дети ходят в соседние группы — и попросила разрешения сесть им на хвост. Договорились, что Леся проедет через нас в 8 утра — ей по пути. Я успокоилась и легла спать.

Но мой муж, возвращаясь с работы в два часа ночи, заметил пробитое колесо на нашей припаркованной у подъезда машине. Он не знал про мою договоренность с Лесей, но знал, что завтра с утра его беременная жена с маленьким сыном должны будут идти по утреннему морозу в сад или, нервничая, ждать такси, которое может опоздать на час, а у сына с утра секция самбо.

Муж тихо, стараясь не шуметь, переоделся прямо в прихожей и ушел в ночь менять колесо. Что-то там переставлял, менял запаску.

В 6 утра я бужу мужа запахом вареного кофе. Он совсем не выспался, часто моргает сонными глазами. У него сегодня важное мероприятие, и мне хочется помочь ему нырнуть в этот день с максимальной эффективностью.

Мы за завтраком болтаем про разное, но я молчу про колесо — ему явно не до того. Уже уходя и целуя меня на прощание, муж говорит:

— Будь аккуратна за рулем, я колесо сменил, но на ходу не пробовал.

— Ты ночью менял колесо?!

— Да. А что?

— Ничего. Ты молодец.

Мужчина — это чемодан поступков разной степени тяжести, упакованных в заботу и нежность.

Я чувствую себя защищенной от холода, одиночества и бытовых неурядиц. От спущенных колес, от протекающих кранов, от «я все сама». Я это очень ценю, страстно целую мужа на прощание и истово желаю ему удачного дня. Испечь, что ли, его любимый медовик сегодня?

На часах — полвосьмого. Я решаю дать сыну поспать и звоню Лесе — отменить совместный променад. Благодарю ее за готовность помочь, говорю, что сама привезу сына в сад часам к 10, сразу на секцию.

— На такси? — уточняет Леся.

— На машине.

— Ты успела поменять колесо?

— Миша ночью поменял.

Леся напряженно молчит, а потом задумчиво добавляет:

— Я уже неделю прошу своего поменять лампочку в стопаре. У меня один горит, — она совмещает в уме лекала мужских поступков. Меряется мужьями.

Я знаю, о чем она думает: ее муж поступил бы так же, как мой, но после многократных просьб.

— Вот только не начинай, — прошу я. — Не накручивай. Ты уже пробовала. С ним лучше, чем без него.

Иногда прошлое настигает, напрыгивает сзади и душит в объятиях. И ты падаешь навзничь в воспоминания, и оказывается, что ничего не забыто, а лишь припорошено временем.

Лесе кажется, что ее раздражение возвращается с новой силой. В ее жизни снова — дежавю! — наступает момент, когда от громкости тихого навязчиво-безжалостного стука капель из потекшего крана лопаются барабанные перепонки.

— Слушай, ну у каждого в шкафу свои скелеты, — говорю я, чтобы что-то сказать.

— Что тебя больше всего бесит в твоем муже? — спрашивает Леся таким тоном, что я понимаю: мне придется ответить.

Мне не хочется дружить с Лесей против собственного мужа, но его образ навязчиво блестит на фоне Лесиного разочарования в своем выборе мужчины, поэтому я, глубоко вздохнув, предательски выкладываю козырь:

— Мой страшная неряха. У нас в квартире вечный склад его вещей. Причем мне он запрещает его убирать — там чисто его технические штуки, проводочки всякие. Так и живем, как на компьютерном кладбище.

— Беспорядок? — хмыкает Леся, нивелируя своим хмыком масштабность моей проблемы.

— Проблема не в беспорядке, а в том, что он категорически не умеет избавляться от хлама и старья. Мне кажется, что, когда я стану старой, шапоклякистой сварливой старушенцией, он никогда не заменит меня на молодуху, потому что не умеет избавляться от хлама.

Я шучу, но Леся не смеется. Чужие проблемы всегда кажутся легко разрешимыми. Чужой бардак — ерунда по сравнению со своими перегоревшими стопарями. Мне не нравится Лесино настроение. Оно пахнет старым потертым пледом с тиграми.

Здесь один статус — «все сложно». Кто-то уйдет, кто-то останется терпеть. И что из этого выбора на самом деле ошибочно — покажет время.

В конце концов, иногда эта глупая ошибка, дважды возмущенно подчеркнутая красной ручкой, может стать самым ярким воспоминанием в твоем скучном, вышколенном, набитом пятерками дневнике жизни.

Вот так выстраиваешь свою идеальную биографию, идешь акробатически ровно по тонкой прочерченной линии судьбы и вдруг спотыкаешься о бытовую мелочь. Нога срывается. Ты судорожно пытаешься удержать равновесие вечными просьбами, но нет! И падаешь плашмя в вязкий развод. А последствия падения непредсказуемы.