Кузница Тьмы - Стивен Эриксон

столь отчетливо видите, предлагаю перенести нашу дискуссию на более высокий уровень. Я прекрасно осознаю суть вашего предупреждения – если аристократы готовы к войне, нетрудно представить, что они обратятся против меня и легиона. Но это же абсурд! Как я понимаю, повелителя Драконуса сейчас даже нет в Харканасе!

– Да, повелитель, его и впрямь там нет. Но все слышат о ваших отрядах в лесу. Они убивают отрицателей и, могу поспорить, всех прочих, кто им попадется. Повелитель, многие из этих отрицателей живут во владениях высокородных. Солдаты легиона безнаказанно вторгаются на их земли.

Урусандер отвел взгляд, а затем внезапно сел в единственное целое кресло.

– Я совершил ошибку, – сказал он. – Мне не следовало возрождать легион.

– Повелитель, если вы призовете отряды отступников, возможно, все еще можно исправить.

Урусандер посмотрел на нее:

– Я и в самом деле недооценил вас, верховная жрица. Это я должен просить у вас прощения.

– Придержите ваши чувства, повелитель. В этой религиозной войне не две группировки, как вы полагаете. Их целых три.

– Не понимаю.

– Я внимательно присмотрелась к знамени легиона, – пояснила Синтара, – и вижу в нем знак. Несмотря на всю глупость Хунна Раала, которую тот продемонстрировал, когда убеждал меня бежать к вам, повелитель, теперь я полагаю, что его устами говорила некая иная сила. Вот вы смотрите на меня, но вас не удивляет происшедшая со мной перемена. Почему?

От ее вопроса Урусандеру стало не по себе, и Синтара это поняла.

– Верховная жрица, я не разбираюсь в магии. Полагаю, случившаяся с вами перемена означает, что Матерь-Тьма вас отвергла.

– Матерь-Тьма тут совершенно ни при чем, повелитель. Я ношу дар азатанайки.

– И какова же природа этого дара?

– Если бы я знала, повелитель.

– Но вы заявляете, что противостоите Матери-Тьме?

– Возможно. В том смысле, в каком правая рука противостоит левой.

– А речной бог?

– Место этого бога во всем происходящем еще предстоит определить, повелитель. Лучше дождитесь решения матери Шекканто и отца Скеленала.

– Я думал отправить к ним посланника. – произнес Урусандер, медленно постукивая пальцами по столу, и посмотрел на Синтару. – Я намерен снять со своего легиона ответственность за действия отступников. Собственно, я собираюсь объявить их вне закона и назначить награду за их поимку.

– Неудивительно, что Хунна Раала тут нет.

– Вы последняя говорили с ним, верховная жрица. Каковы были его планы?

– Каковы его планы? Полагаю, Хунн и сам этого толком не знает. Тем не менее он не может не считать угрозой некоторые группировки, стоящие за высокородными и их домашними войсками. Думаю, он отправился в легион Хуста, пытаясь найти к нему подход.

– Торас Редон, скорее всего, арестует Раала на месте, – проворчал Урусандер. – Может, даже казнит его.

– Отвага Хунна Раала не подлежит сомнению, повелитель, и могу сказать в его защиту: он действительно верит, что поступает как лучше, действуя в интересах Куральда Галейна. Он в самом деле жаждет увидеть вас на троне, рядом с троном Матери-Тьмы.

– Я призову Хунна Раала к порядку, верховная жрица, – если он вернется ко мне живым, – пообещал Урусандер, и в голосе его прозвучала сталь.

– Повелитель, мне нужно место, где я могла бы спокойно поразмышлять. Изменения не ограничиваются кожей, которую я теперь ношу: на самом деле перемена, что произошла во мне, гораздо глубже. Тщеславие приедается, как и мирские амбиции. Боюсь, что рядом со своей сестрой, верховной жрицей Эмрал, я стала ее искаженным отражением. Душа моя была полна яда, и я не стану этого отрицать.

Урусандер поднялся с кресла:

– От этих разговоров про магию мне становится не по себе. Моя крепость в вашем распоряжении, верховная жрица. Сам же я переберусь в штабной шатер в лагере легиона.

– Как я понимаю, лейтенант Серап здесь? Она должна больше знать о планах Хунна Раала.

– Однако категорически отрицает это.

– Вы ей верите?

Урусандер прищурился:

– Я начинаю задумываться, кому стоит верить, верховная жрица. Советники, похоже, плодятся вокруг меня, как крысы, и чем больше их становится, тем меньше я им доверяю.

Синтара поклонилась:

– Я буду оставаться в крепости, повелитель, и обещаю, что не стану вам докучать.

Урусандер иронически усмехнулся, но вышел, не говоря больше ни слова. Она не сразу сообразила, что означало выражение его лица.

«Почему ты не дала подобного обета в Харканасе неделю назад?»

Из вежливости Урусандер не стал задавать этот вопрос вслух, но теперь она понимала, что не заслужила подобной милости.

В комнате почти не осталось теней, тьма смиренно жалась по углам. Урусандер предоставил Синтаре свою крепость, но ничего не сказал насчет убежища. Она призадумалась, не ищут ли ее сейчас враги. Пожалуй, если говорить о доверии, то здесь Синтара ничем не отличалась от самого Урусандера.

«Возможно, именно это способно связать нас обоих. Если бы только здесь был Оссерк…»

Она слышала, что Оссерк – красивый мужчина, чересчур одержимый страстями, но, как говорили, слабый духом. Если так подумать – весьма полезное сочетание.

Синтара попросила дать ей время и место для размышлений, и в этом она была совершенно искренна. Ей по-прежнему нелегко было избавиться от былой ненависти и злобы, но во время разговора с Урусандером к ней снова и снова возвращались одни и те же мысли.

«Тьма и Свет… как правая рука противостоит левой.

Урусандер, я начинаю осознавать, как свести вместе эти руки, чтобы они сплелись воедино, найдя силу в равновесии. И нет, речь идет вовсе не о любви, а лишь о необходимости. Думаю, ты это понимаешь. Мы сделаем тебя Отцом-Светом, независимо от того, обрадует тебя этот титул или нет».

Синтара пообещала, что не станет докучать Урусандеру. И пока что она была в силах сдержать это обещание. Конфликт трех религий не может просуществовать долго. Речного бога и его последователей следует изгнать, возможно выслать за границы Куральда Галейна, что легко проделать, почти не пролив крови. Говорили, что Дорсан-Рил течет на юг через обширные пустые земли, прежде чем излить свои черные воды в далекое море. Возможно, не совсем пустые, но, с другой стороны, вряд ли форулканы находятся в том положении, чтобы возражать против внезапного вторжения беженцев. Легион превратил половину их поселений в выжженные кладбища, а остальных вытеснил к берегам того далекого моря.

В будущем мог найтись способ положить конец насилию, и если она сыграет главную роль в предотвращении открытой гражданской войны…

И все же Синтару не оставляли мысли об обещании Света. Требовалась ли ей священная территория? Собственный храм, благословленный именем…

«Чего? Света, в противовес Матери-Тьме? Лиоссан… Кто посмеет отрицать очистительную силу откровения, когда само это