Русская война 1854. Книга третья - Антон Дмитриевич Емельянов

— Насколько я знаю, подобного нет ни у одной великой державы, — наконец, Николай заговорил. Негромко, так, чтобы его слышал только я, ну и, может, еще стоящий ближе всех Михаил. — Скажу честно, Григорий Дмитриевич, вы мне не очень нравитесь как человек, но ваши изобретения впечатляют. Поэтому для отечества будет полезнее, если мы забудем былое, и каждый сосредоточится на том, что у него получается лучше всего.

На этих словах великий князь перед всем собранием крепко сжал мою ладонь, и повисшая тишина взорвалась аплодисментами. Кажется, все прошло как надо. Я подал знак Достоевскому и Лееру, чтобы помогли слугам Николая перенести подарок, а потом возвращались. После реакции именинника они теперь стали официальными гостями, так что пусть отдыхают.

Я же позволил себе расслабиться прямо сейчас. Подошел к столу с бокалами шампанского, выбрал тот, где было поменьше пузырьков, отхлебнул и… Чуть не расчихался, когда прятавшиеся до времени газики рванули прямо в нос.

— Григорий, поздравляю с новым изобретением, — ко мне подошел Михаил, вот только, несмотря на мягкий тон, его лицо было предельно серьезно.

— Спасибо, — осторожно ответил я.

— Хочу предупредить, чтобы это не стало для вас сюрпризом. Николай принял насчет вас решение, предложенное генералом Горчаковым. Тот ловко сменил позицию, перестав обвинять вас в пропаже связи во время Инкерманского сражения. Вместо этого он представляет вас изобретателем, который, увы, далек от настоящей жизни.

— Далек?

— Это даже похоже на правду, иногда вы ведете себя необычно. Странные выражения, странные мысли, но вам были готовы прощать это за успехи. Но вы подросли в чинах, и все оказались перед выбором. Дать вам расти дальше, доверить по-настоящему много людей или же оставить в стороне от этого.

Михаил не говорил прямо, а вот я уже все понял.

— Меня хотят посадить в золотую клетку? Изобретай что хочешь, а управлять новыми частями в армии будет кто-то другой?

— Многие старые генералы вами недовольны, поэтому поддержали предложение Горчакова. Николай станет шефом нового рода войск, а Петр Дмитриевич примет над ними непосредственное командование. Вы же останетесь руководить экспериментальной ротой, которая будет отрабатывать для них новые технологии. Да, как вы и сказали, золотая клетка. Большая, широкая, но и замок будет ей под стать.

— Михаил Николаевич, — внутри меня все кипело, но я сумел удержаться. — Вы же не просто так решили мне все это сказать?

— Мы можем их опередить. Вы поддержите меня на должности главного начальника воздушных сил. Составите записку, что мы начнем формировать их не сразу по штату армии, что потребовало бы привлечения генералов, а с полка, и тогда уже вашего звания хватит, чтобы оставить за собой новое направление. Если вы не остановитесь, а будете добиваться успехов вместе с ростом воздушных сил, то сохраните их за собой и в дальнейшем.

Я слушал великого князя и невольно думал о том, как же все сложно. Кажется, изобрел что-то, разом выделившее нас на фоне всех других стран, а в итоге вместо того, чтобы развивать это, нужно думать еще и о том, как сохранить уже созданное. И почему все не может быть, как в книжке? Стал героем, поверг врагов, и добро тут же победило.

— Я подготовлю записку со своим видением развития военно-воздушных сил, — наконец, кивнул я, и Михаил, добившись своего, тут же отошел по своим делам. Тоже вопрос, он на самом деле хочет помочь или добивается каких-то своих интересов?

Я двигался по кругу, здороваясь со знакомыми лицами и знакомясь с теми, кто здоровался со мной. Что-то сказал Корнилов, я не расслышал, погруженный в свои мысли. Тотлебен попытался меня приободрить, но умные слова Эдуарда Ивановича сегодня пролетали мимо ушей. Может, пойти проветриться?

— Все? Подмял тебя младшенький великий князь под себя? — у знакомой веранды меня встретила Ядовитая Стерва. Словно почувствовала, что я выйду именно здесь.

— Знаешь?

— В столице бывать не доводилось, но повадки хищников с голубой кровью мне действительно знакомы. Они либо подчиняют себе все новое, либо уничтожают.

— Голубая кровь — так неприятно звучит, когда знаешь, откуда пошло выражение, — я все еще был на своей волне.

— Что? — Стерва растерялась.

— Ты просто сказала это слово одновременно с неприязнью и восхищением. А я вспомнил, что оно появилось из-за различия смуглых простолюдинов и бледных аристократов, на белой коже которых так хорошо видно синие выпирающие вены.

— Ты, вообще, слышишь, что я тебе говорю?

— Я услышал, как твой покровитель хотел украсть у меня право командования всеми летательными аппаратами империи. Ловко, согласись? Ничего не сделать самому, а получить новую должность и силу просто так. Или ты тоже поучаствовала в составлении этого плана?

Стерва на мгновение отвела взгляд, но тут же снова вскинула его. Глаза девушки горели от ярости.

— А ты считаешь, что сможешь управлять целой армией? Без опыта, с нуля? И сколько тысяч человек должны будут заплатить за твою самонадеянность? Знаешь, иногда мне кажется, что мы в чем-то похожи, а иногда… Ты словно тот же Романов — никакого опыта, но с рождения человек готовится управлять целой страной. Такая власть ненормальна, неправильна!

Девушка резко развернулась и, больше ничего не говоря, ушла. А я замер, пораженный ее словами. А ведь действительно… Я где-то добился успеха, но опыта реального нет. Про это же говорил Меншиков, когда объяснял, почему придерживает мое повышение. И ведь он оказался самым нормальным из всех: не попытался подсидеть, привязать к себе и, тем более, не стал ставить крест. Могу ли я назвать этого человека другом? Нет. Врагом? Тоже нет. Могу ли рассчитывать на его опыт?..

Развернувшись не хуже Стервы, я пошел обратно к дому Волохова. Где-то в дали сада мелькнула еще одна знакомая фигура — Анна Алексеевна — словно предлагая забыть про дела, отложить их на потом и просто приятно провести время. Но я сделал свой выбор… Если я хочу сохранить то, что создал, и получить даже больше, надо двигаться вперед.

— Александр