Кузница Тьмы - Стивен Эриксон

при виде твоей злости или смеялись над твоими жуткими стонами.

Не все из нас хотели взрослеть. Мне нужно было последовать твоему примеру, остаться ребенком вместе с тобой, уцепившись за высокую ветку, пока все остальные внизу старели бы, беспомощно падая в пропасть своего собственного будущего».

Каждый родившийся ребенок отправлял мать и отца в их собственное детство. На детей смотрели как на символы ностальгии, глядя, как они уходят все дальше от наивности и благословенного неведения. И если при этом к глазам подступали слезы, то только теплые и светлые, а сопровождавшая их грусть утешала душу, пусть даже вновь пробуждая старую боль и воспоминания о былых утратах. Потеря ребенка становилась невыносимым горем, будто рвалась некая жизненно важная нить. Ностальгия была горьким проклятием, ибо каждое воспоминание оставляло после себя безнадежную пустоту.

Теперь Ринт понимал сестру. И всей душой жалел об этом.

Она отвернулась, взяв в левую руку поводья и правой вытаскивая меч, а затем крепче уперлась ногами в стремена.

«Когда Ферен искала ту ведьму, то подняла взгляд к деревьям. Туда, где, как она знала, пряталась Олар Этил. Будто ребенок, которому очень хотелось посмотреть, что же будет дальше.

Пока я не послал ей огонь.

Женщины правы в том, что боятся нас. Ох, Ферен…»

Традж отдал приказ, и они поскакали вниз по склону.

Ивис увидел, как пограничники начали спускаться по склону.

– Ялад! Дай сигнал выстроиться клином!

Капитан оставался во главе войска, слыша, как солдаты перестраивают свои ряды. По утоптанной земле грохотали лошадиные копыта. Мимо Ивиса проплывали редкие облака пыли. Ветер дул в подходящем для них направлении: по крайней мере в этом отношении поначалу все складывалось удачно.

– Центр строя, на «правый-левый» рассчитайсь!

Он услышал перемежавшиеся отрывистые возгласы «правый!» и «левый!». Уже одна эта команда позволяла солдатам домашнего войска понять, какой тактики придется придерживаться в начале атаки.

Пограничники преодолели первую каменную стену и сбавили скорость, позволяя застрельщикам их догнать. Ивис видел, что пехотинцы слегка отстают, – от них мало что требовалось, пока не иссякнет боевой пыл конницы. К несчастью для них, капитан не собирался сбавлять темп с начала сражения и до самого его конца.

Он мысленно обругал повелителя Драконуса. Тому следовало сейчас быть здесь, командуя первым настоящим боем, в котором участвовало его домашнее войско. Вместо этого все приказы – от которых зависело столько жизней – приходилось отдавать скромному капитану, уставшему от войны еще десятилетия назад.

«Единственное, что говорит в мою пользу, – то, что я все это уже видел десятки раз. Однако это обстоятельство точно так же может обернуться и против меня».

Ивис подтянул ремешок шлема и пришпорил коня.

Бойцы выстроились перед ним клином: острие из трех ветеранов прямо напротив, а дальше строй расходился в стороны, по двадцать солдат с каждой, образуя треугольник.

– Солдаты! Мы не стремились к этому кровопролитию. У нас нет причин ненавидеть врага. Не горюйте сейчас о том, что вам предстоит, но отложите свою печаль на потом, честно поклявшись вернуться к ней в последующие дни, месяцы и годы. Таково бремя солдата. Надеюсь, все вы успели отлить, прежде чем сесть на лошадь? Имейте в виду: если вдруг увижу, что хоть кто-то скользит в седле, его ждет публичная порка! – Услышав смешки, капитан нахмурился. – Думаете, я шучу? Я вам уже и раньше это говорил, но, похоже, придется послушать меня снова. В домашнем войске Обители Драконс вы будете есть, пить, спать, вставать, срать, ссать, трахаться и убивать тогда, когда вам скажут. Что ж, все это вы уже не раз делали по приказу, кроме последнего пункта, а теперь настал черед и для него тоже. Пришло время убивать. – Ивис подъехал ближе на шаг, потом другой. – Я бы хотел быть вместе с вами. Будь здесь наш господин, я занял бы место на острие клина, и вы все это прекрасно знаете. Но повелителя Драконуса тут нет, так что командовать придется мне. Левый фланг, обнажить щиты!

Солдаты на левом фланге клина положили оружие и сорвали покрывавший их щиты тонкий слой окрашенного войлока, под которым обнаружилась белая лакированная поверхность.

– Сержантам и капралам – следить за флагами на склоне у крепости! А если их не увидите, смотрите выше, на привратные башни. На каждом древке всегда должны висеть два флага. Два флага на белом, два флага на черном…

– Прошу прощения, капитан! – прервал его чей-то выкрик. – Но мы все это и так уже давно знаем, в противном случае нас всех следовало бы перевешать!

Ивис почувствовал себя несколько глупо.

– Ладно. Я уже стар, и порой мне хочется потянуть время. Да поможет нам всем Бездна!

В ответ послышался смех.

– Капитан! Не будете ли так любезны уступить дорогу?

Поморщившись, Ивис взял поводья и пришпорил лошадь. Свернув налево, он поехал вдоль фланга, устремив взгляд вперед.

До него доносились возбужденные голоса:

– Капитан, я что-то не слышал прежде про приказ трахаться!

– Врешь, Шантер! Ты никогда не упускал случая его исполнить!

– Встретимся после боя, Шантер! Приходи ко мне!

– Разве что под страхом меча, Бруск!

– Погодите-ка! Я не ослышался? Никак наш Шантер готов исполнять приказы?

Ивис проехал мимо, кивая. Он уже слышал все это раньше, в тысячах разных вариантов, по сути ничем не отличавшихся друг от друга. Ему разрывала душу мысль, что сквозь предшествовавший любому сражению удушающий страх пробивается воля к жизни. Каждая шутка, каждое грубое подтрунивание сияли подобно золотому флагу посреди черного леса, а потому то, что предстояло им всем, казалось еще более невыносимым.

Добравшись до флагов на склоне, капитан натянул поводья и снова развернулся лицом к полю.

Пограничники собирались в дальнем его конце, выстроившись в неровную линию. Некоторые готовили копья, другие вытаскивали длинные мечи. Плывшая над полем пыль почти исчезла, и чистый воздух между двумя войсками колыхался на дневной жаре, будто вода.

Зной – это плохо, поскольку грозит обезвоживанием и тепловым ударом для облаченных в тяжелые доспехи солдат. С другой стороны, если сражение продлится слишком долго…

– Эй, сигнальщик!

– Да, капитан?

– Давай сигнал к наступлению.

– Есть, капитан!

Мгновение спустя клин устремился вперед, переходя с шага на рысь.

Для противника, точно так же как и для солдат домашнего войска, уже не было пути к отступлению. Ивис увидел, как враг двинулся им навстречу.

Слева от обеих сражающихся сторон стояли два знамени. Одно из них накренилось, опираясь о древко второго. Капитан не мог понять, которое из них чье, поскольку оба флага теперь покрывала пыль. А когда задрожала земля