Роль любимой женщины - Евгения Михайлова

— Меня послали? — Алижор потрясенно смотрел на брата. — Рахим, что ты говоришь?

— Так. — Сергей поднялся. — В воздухе запахло профессионалом. Рахим Джураев, попрошу минуточку внимания. Смотрим на этот монитор. Дело все в том, что налет был совершен на квартиру, в которой работали видеокамеры. Этот пустячок мы как раз и приберегли до вашего визита. Смотрим внимательно. Качество четкое, как в кино. Вот этот парень, который сейчас стоит лицом прямо к камере, маска почти открыла лицо. Разве это не ваш сын, он же племянник Алижора? Тагир Джураев, который уже проходит у нас по делу о разбое. Мы думали, что он скрылся. А он тут, в Москве, с папой. И дом наверняка нужен именно ему. А подставить вы захотели родственника. Вот такое у вас кровное родство.

— Я хотел спросить. — Алижор поднял руку, как на уроке. — Там на полу лежит женщина… Ее убили?

— Нет, — ответил Земцов. — Ее чудом спасли. Столько стоит твой дом.

— Понятно. Рахим, твой сын хотел убить женщину, а ты сейчас сказал, что это я там был. Не хочу с вами ходить по одной земле. Можешь теперь посылать и ко мне своих бандитов. Ты предал все.

Алижор рванулся к брату, Сергей быстро его перехватил.

— Все успокоились.

— Рахим Джураев, вы задержаны до выяснения обстоятельств. У вас один звонок — сыну Тагиру. От него требуется пустяк. Явка с повинной, — нажал кнопку вызова Земцов.

Алижора отпустили поздно вечером. Перед этим он дал полноценные свидетельские показания. Он знал, что дом покупают для брата и племянника, не знал, что для него с женой уже куплена квартира, и был совсем не в курсе, что предшествовало появлению именно этой суммы. Брат и племянник — богатые люди. Откуда у них деньги, Алижор, конечно, в целом предполагал, но деталями не интересовался. Родные братья были очень разными людьми. Один давно и успешно обживал сферу криминала, другой предпочитал сутками работать руками и жить только на честно заработанные деньги. При этом именно у Алижора было высшее образование, но он со своей честностью не пригодился на родине и не слишком преуспел в Москве. Рахим поддерживал с братом условный контакт. На такой вот подходящий случай. С навозной кучи своих грязных денег новый российский барыга смотрел презрительно на тех, кто не достиг такого совершенства. Бедные родственники не стали для него исключением.

— Звони, если что, — сказал на прощание Земцов. — Как свидетель уехать не можешь, но я и без подписки знаю, что не сбежишь.

— Некуда мне, — хмуро ответил Алижор.

Сергей смотрел в окно ему вслед, увидел, как Алижор остановил машину, подождал минут двадцать и поехал за ним по адресу нового дома Джураева.

…Когда он подъехал, ворота дома были открыты. Раздавались глухие, отрывистые крики, во дворе беспорядочно метались темные фигуры — такой была картина беды. Сергей опоздал минут на десять.

Фонарь возле дома светил слабо. Сергею пришлось включить свой фонарик, чтобы рассмотреть тех, кто лежал на снегу. Тут и реконструкция порядка преступлений не понадобится. Все было ясно. Застывшие мгновения, скованные морозом эпизоды. Женщина в белоснежной ночной сорочке, разорванной и окровавленной, лежала лицом вниз. Она явно бежала из дома к выходу, спасаясь, ее догнали. Догнал он, этот парень с голым торсом, в тесных и расстегнутых джинсах. Парень лежал навзничь, смотрел в темное небо открытыми мертвыми глазами и был он, конечно, Тагиром Джураевым. Перед ним на коленях стоял Алижор, смотрел на свои окровавленные руки, на нож в груди племянника и что-то тихо бормотал, как во сне. Несколько мужчин закончили свое нечленораздельное обсуждение, двинулись к ним, но Сергей достал пистолет.

— Всем стоять. Полиция.

Он нагнулся к Умалат, повернул ее, взял руку, нашел пульс. Лицо женщины было разбито, глаз почти не видно, но веки шевельнулись.

— Алижор, — повернулся Сергей. — Поднимайся. Твоя жена жива. Сейчас вызову «Скорую помощь». А мы с тобой вернемся туда, откуда приехали. Вот как чувствовал я, что встреча родственников может состояться примерно так.

— Умалат жива? — Алижор тяжело встал. — Но я сразу во всем признаюсь. Я убил бы его, даже если бы знал это. Он насиловал мою жену! Она была уже, как мертвая, а он ее насиловал! Ты понимаешь?

— Трудно не понять.

Приехала группа Земцова и «Скорая», женщину и труп увезли, приятелей Тагира упаковали, Алижор протянул руки, чтобы на них надели наручники.

— Ладно, иди в машину, — сказал Земцов. — Не убежишь. Явка с повинной.

В отделении Сергей и Слава оформили протокол, приобщили к делу снимки, дождались Масленникова с его заключением. А потом подошли к комнате, где был заперт Алижор. Посмотрели в глазок. Этот крупный, сильный человек корчился на полу. Хрипел, выдыхал то ли ругательства, то ли мольбы. Тяжелое зрелище. Слава вернулся к себе в кабинет, потом они вошли к Алижору, помогли ему встать. Слава протянул стакан с водкой.

— Выпей. Жизнь не кончилась. То есть она кончилась не для тебя и не для твоей жены. Что случилось, то случилось.

— Я убил его. Родную кровь. С этим нельзя жить.

— Можно, — уверенно сказал Сергей. — Ты не хотел никого убивать, ты спасал жену. Она тебе роднее, разве не так?

— Так.

— И хочешь, я тебе скажу одну интересную вещь. Со всем своим цинизмом. Тебе повезло. Совсем недавно ты бы сел за убийство по полной программе. А теперь Верховный суд принял постановление. У самозащиты и защиты близких нет ограничений. Понимаешь? Ты не убил, ты спасал ее. И вариантов у тебя было мало. Ты был один, их много.

А потом они сидели втроем, и следователи слушали горестный рассказ человека, который оторвался от родной страны, чтобы пропадать в другой. Который больше ни там, ни тут не нужен.

— Я под катком, — говорил Алижор. — Я не знал, что бывают такие люди. Им мало, что я готов таскать кирпичи на их стройках, рыть им канавы, чистить сортиры. Мне такие дела постоянно предлагают. Женщина просит убить ее мужа. Мать предлагает за деньги напасть на ее дочь, чтобы та не гуляла по ночам. Постоянно кто-то у кого-то хочет отобрать квартиры, машины, деньги. Никто никого не любит, не жалеет. И всем кажется, что я такой грязный и тупой чурка, который подходит для любого преступления. Я выживал. Я очень люблю Умалат. Мы ждали своего жилья, чтобы родить детей. Я спасался только мыслями, как будем жить семьей, за своими стенами спрячемся. А оказалось, что моя семья — это и есть самые страшные бандиты. Племянник из-за этих денег убивал какую-то женщину. Потом, как зверь, терзал мою Умалат. Брат меня предал. Как теперь жить?!

— Выход один, — сказал Сергей. — Продолжать спасать свою Умалат. Ты должен себя защищать теперь. Поищу тебе хорошего адвоката. Думай только о том, как ей будет одной тяжело. Когда она выйдет из больницы, отвезу ее на вашу квартиру. Старик, это тот случай, когда с паршивой овцы шерсти клок. Извини, с твоего брата. Квартира куплена не на эти, украденные деньги в рамках открытого дела. Дом будет опечатан, сделка аннулирована, деньги уже схвачены, вернем их владельцу, дом — прежнему хозяину. Дедушка найдет себе других покупателей. Договорились? Будешь бороться?