Вальс ведьмы - Белен Мартинес

с той же легкостью, с какой тетя жаловалась на чай, когда была не в настроении. Я бросила на него мрачный взгляд, но он только склонил голову от скуки.

– Не будь ты Стражем, ты бы так не разговаривал, – сердито возразила я. – Ты знаешь, к чему все это может привести? Они даже не знают, Черная это кровь или Красная. Многие люди все еще верят в магию и боятся нас, и многие из наших ненавидят обычных людей. Если… если одна из сторон начнет подозревать другую… ты прекрасно знаешь и без меня, что может произойти, ты ведь очень стар.

– О, я, конечно, помню судебные процессы в Салеме. Как их забыть, – заметил он, задумчиво облизывая один из своих усиков. – Но не думай, что пострадали только люди Черных кровей. Когда Алистер Вейл расхаживал среди нас, нам, демонам, тоже досталось. Ему нравилось использовать нас как ритуальные объекты для своих призывов.

– Но Вейл заключен в тюрьму. Он уже почти как двенадцать лет заперт в «Святом Мученике». С тех пор…

С тех пор, как инспектор Эндрюс нашел меня на кровавой схеме призыва в катакомбах Хайгейта.

– Да, но не его последователи. И ты прекрасно знаешь, что я говорю не о Черной крови, которая прячется в тени.

Конечно, знаю. Мне достаточно было закрыть глаза, чтобы снова увидеть улыбку Дэвида Теннисона и вспомнить его ужасные слова, которые эхом отдавались в моих ушах. И он был далеко не единственным.

– Может, он и не Черная кровь, – пробормотала я почти про себя. – Возможно, это кто-то Красных кровей, кто знает о том, что мы существуем, и хочет причинить нам вред.

– Не важно, Черной крови или Красной. Ясно то, что достаточно одной искры, чтобы устроить большой пожар. И все мы знаем, как люди Черных кровей не любят пламя. Оно их пугает. Так же, как колдовство пугает обычных людей. А нет ничего опаснее страха.

Я кивнула, и внезапно ветер снова проник в открытые окна и погладил мне руки. Я вздрогнула, повернувшись к ночной тьме.

– Закрытие, – пробормотала я.

Но заклятие не сработало, и мне удалось лишь слегка качнуть их. Я со вздохом поднялась с пола и сама закрыла эти чертовы окна.

– Он все еще там? – спросил Тринадцатый, который начал облизывать свои задние лапы.

Я повернулась в его сторону, нахмурившись.

– О чем ты?

– Другой шпион, который подслушивал у фасада, – ответил он, глядя на меня между своих лап. – Тот самый придурок, который увидел меня и попытался приласкать. Конечно, я не позволил ему этого и чуть не оторвал ему палец. Жаль, что у него хорошие рефлексы.

Я почувствовала, как мой рот широко раскрылся, и быстро подошла к Тринадцатому, опускаясь на колени рядом с ним. Не глядя я схватила его за шкирку и приподняла, чтобы его желтые глаза оказались на одном уровне с моими.

Он жалобно мяукнул, но я не отпустила его.

– Был ли кто-нибудь еще, кто слушал, что говорил инспектор Эндрюс? Какого черта ты мне не сказал?

– Я пытался это сделать, но ты приказала мне молчать. И я, как хороший Страж, повиновался.

– Тринадцатый…

– Все в порядке, в порядке.

Я опустила его на пол, но он заговорил не сразу. Перед этим Тринадцатый облизал одну лапу и немного подкрутил усы.

– Речь о том молодом дворянине, которого ты заставила танцевать. О венгре.

Я широко открыла глаза. Из всех, кого я знала, Андрей Батори был самой маловероятной кандидатурой того, кто будет подслушивать.

– С какой стати, черт возьми, ему приспичило делать что-то подобное? – пролепетала я, одновременно сбитая с толку и возмущенная.

Тринадцатый посмотрел на меня, и его зрачки загорелись издевкой.

– Может, его тоже интересуют убийства.

– И зачем ему интересоваться подобным?

Тринадцатый принялся облизываться, будто он просто бросал комментарии в воздух. Он сосредоточился на одной из своих задних лап, в то время как его глаза не отрывались от моих.

– Как знать. Это Батори. Хотя сейчас он из семьи Красных кровей, он происходит из очень могущественного магического рода. Я когда-то служил Батори, около семисот лет назад. Важная была Черная кровь, хотя и вонючая… как ни крути, такие вот проблемы Средневековья.

Я нахмурилась. Тринадцатый медленно опустил лапу и сел, повернувшись ко мне мордой.

– Хочу сказать, что, возможно, он знает о магии больше, чем думала Серена Холфорд, когда знакомила вас. Может, его не очень радует мысль, что в его жилах больше не течет то, что продолжает течь в жилах других семей. Возможно, он хочет как-то отомстить.

– Это бессмысленно, – пробормотала я.

Я лгала самой себе. Конечно, в этом был смысл. Были семьи Черной крови, которые с годами теряли магию и становились Красной. Никто не знал почему. Иногда происходило обратное. Ковен изучал этот вопрос на протяжении последних ста лет и до сих пор не нашел ответа.

Что может быть эпичнее, чем сразиться с древней Черной кровью, у которой украли силы?

– Взгляни на это с хорошей стороны, – сказал он, прищурив свои демонические глаза. – Возможно, ты стала той самой молодой девушкой, которая заставила убийцу Изгнанников станцевать с ней вальс.

– Это хорошая сторона? – полушепотом спросила я.

– Есть и другая сторона, но не знаю, лучше она или хуже. Зависит от того, что для тебя означает смерть Красной крови.

Когда я опустила взгляд на Тринадцатого, то сильно побледнела. Кровь на моих руках стала ярче, чем когда-либо.

– Когда разговор закончился и он отошел от окна, его поджидали какие-то фигуры. Он этого не видел. Предполагаю, что прямо сейчас они преследуют его на какой-нибудь темной улице, чтобы напасть.

– Какие еще фигуры? – спросила я, повышая голос. – Кто они?

– Твой дорогой мистер Дэвид Теннисон и двое его друзей. И, судя по выражению их лиц, думаю, они все еще очень хотят танцевать.

11

Дуэль на рассвете

Сквозь пальцы текла кровь.

Мои быстрые шаги эхом отдавались по утреннему Лондону, а глаза не отрывались от Тринадцатого, который бежал по следу.

Тетя Эстер убила бы меня, узнай она, чем я занимаюсь.

Я снова нанесла рану на свои руки и нарисовала алхимический символ воздуха у себя на лбу. У меня не было возможности подняться в свою комнату в поисках Кольца Крови из-за магического барьера, который тетя Эстер создала перед танцами, чтобы помешать дяде Горацию сбежать раньше времени или Лирою пробраться тайком к себе в спальню; поэтому я воспользовалась ножом для писем, тем самым, который сейчас отскакивал от бедра при каждом моем шаге.

Тринадцатый бежал передо мной, его