Вторжение в Империю - Скотт Вестерфельд

Пилот

…Мастер-пилот Иоким Маркс взял на себя управлениетактическим флайером общего назначения так же легко, как натянул бы футболку.Какой бы недотепа ни запустил диск, но флайер приобрел хорошее, устойчивоевращение, и крыльчатый двигатель заработал без турбулентности.

Маркс осмотрел местность, материализовавшуюся всинестезическом пространстве, увеличил масштаб и расширил перспективу,поскольку флайер был в сотни раз больше разведывательного микрокорабля. Онбольше любил водить флайеры с обратным обзором, при котором пол дворцапревращался в потолок у него над головой, а ноги людей свисали с него, какгигантские сталактиты.

В данном случае целью являлась женщина-рикс, боевик снеобычайно острым слухом, поэтому флайер был вынужден обойтись пассивнымидатчиками и высокочастотной эхолокацией. Поле зрения из-за этого осталось чутьзатуманенным, но, с другой стороны, в длинных безликих коридорах и непопадалось особых препятствий.

Мастер-пилот набрал высоту — приподнял свой летательныйаппарат еще на несколько сантиметров над полом и остановил его за резнойколонной. Судя по данным с поля боя, сведенным воедино бортовым искусственныминтеллектом «Рыси», ближайший из боевиков-риксов находился в двадцати метрахвпереди. Из динамиков под виртуальным шлемом Маркса доносились свист и вой:стреляли из бластера. Женщина-рикс двигалась, она приближалась к томудесантнику, который запустил флайер.

Она точно знала, где десантник, и намеревалась прикончитьего.

Воздух наполнялся пылью и мелкими обломками. Из-за того, чтодворец был выстроен из камня и бьющегося стекла, требовалась самая грубаятактика: непрерывно обстреливать противника, осыпать его дождем пуль, чтобы онне мог следить за твоим передвижением. Риксские бластеры как нельзя лучшеподходили для этой цели, а вот для флайера такая среда была не самойоптимальной.

Маркс отвел флайер подальше от десантника, уклонился отсмерча пыли и осколков битого стекла, сделал разворот по кругу и занял позициюпозади наступавшей рикс. Хорошо хоть, из-за этой жуткой какофонии она вряд лимогла расслышать тихое жужжание двигателя. Маркс включил активные датчики ирешил подлететь ближе.

Существовало несколько способов убить человека с помощьюфлайера. Можно было пометить цель лучом лазера, и тогда десантник мог бывыстрелить по боевику управляемым снарядом размером с сигарету. Можно быловыпустить с флайера отравленные ядом иглы и обездвижить врага. А можно былопросто засечь позицию врага с безопасного расстояния, а потом шепнуть об этомна ухо десантнику.

Но Маркс слышал дыхание своего подопечного десантника. Адышал тот часто и хрипло — так дышит человек, убегающий от того, кто за нимгонится. В общем, Маркс решил, что от хитрых маневров лучше отказаться идействовать надо прямо.

Он вывел флайер на таранную скорость.

Вылетев из-за угла, дискообразное суденышко Марксапереместилось в сад, где было полным-полно статуй. Дорогу то и дело преграждалифигуры птиц в полете, стеблей тростника под ветром, цветущих деревьев — и всеони были изготовлены из прочной, но тонкой металлической проволоки. Марксвскоре оказался совсем близко от рикса. Урчание ее сервомышц слышалось даже нафоне пальбы из бластера. Но между тем женщина-боевик продвигалась междуколоннами с нечеловеческой, риксской быстротой. Она то пригибалась, толавировала между краями статуй, острыми, как лезвия бритвы. Может быть, оназаметила флайер, поскольку переместилась именно в ту область сада, которая дляМаркса была наиболее неудобна. Если бы флайер налетел на одну из этихскульптур, его крыльчатый двигатель сразу же вышел бы из строя, и тогда отсамого флайера не было бы никакого толка. Дистанционное управление микромашинойосуществлялось с поправкой на скорость света, и поэтому полет в этом треклятомсаду превращался в страшный сон.

Ну, а для истинного мастера своего дела — в вызов егомастерству. Подумав об этом, Маркс улыбнулся.

Настигая врага, он громко дал голосовую команду, и флайерощетинился «юбочкой» отравленных игл.

Рядовой

Бассириц истекал кровью.

Рикс загнала его в угол, где сходились два длинных коридора.Перекрытия здесь покоились на несущих стенах, и эти стены были одними изнемногих гиперуглеродных деталей в архитектуре дворца. Прострелить такие стеныиз мультигана и думать было нечего. Бассириц, измотанный и раненый, угодил вловушку. Женщина-рикс не переставала стрелять, десантника то и дело осыпалообломками камней. Один особенно острый обломок угодил в тонкую щелочку вбронекостюме и вонзился за коленной чашечкой.

Лицевая пластина шлема Бассирица была исцарапана,подернулась трещинами. Он едва видел что-либо сквозь нее, но снять шлем нерешался.

Астра и Саман погибли. Они слишком уповали на меткий выстрелБассирица и выдали себя.

Но вдруг на мгновение эта мерзавка рикс словно бы прекратилапогоню. То ли оттягивала миг убийства, то ли волшебный человечек из черногодиска ухитрился отвлечь ее.

Пожалуй, можно было рискнуть смыться. Но в обоих широкихкоридорах на протяжении ста метров не было ни единого укрытия, а Бассирицслышал, как рикс передвигается по саду, где торчали эти жуткие металлическиефигуры. Затравленный Бассириц вспомнил о тиграх, которые порой хватали людей заоколицей его родной деревни. «Вверх! — подсказало подсознание. — Влезь надерево!»

Бассириц обшарил взглядом гладкую гиперуглеродную стену.

Зоркость помогла. Бассириц заметил в стене щели, которыеравномерно поднимались до самого верха. Может быть, это было специальнопридумано для того, чтобы такие стенки можно было переставлять с места наместо. Бассириц бросил свой мультиган — большая часть боеприпасов все равнобыла истрачена — и вынул из-за голенищ ботинок два маленьких гиперутлеродных ножа.Эти ножи ему подарила мать до того, как ее похитило Воришка-Время.

Бассириц воткнул нож: в щель. Нож вошел идеально, и Бассирицподтянулся. Гиперуглеродное лезвие, естественно, не гнулось, но пальцы руксводило сильнейшей болью, потому что держать свой вес, цепляясь за малюсенькуюрукоятку, было очень и очень тяжело.

Не обращая внимания на боль, Бассириц начал взбираться вверхпо стене.

Пилот

Маркс гнался за топочущими ботинками рикса, одолевая крутыеповороты и извилистые дорожки сада. Костяшки его пальцев на пульте управлениямашиной побелели от напряжения. Флайер едва поспевал за женщиной-машиной.Теперь Маркс уже не сомневался в том, что рикс знает о погоне: дважды онаоборачивалась и вслепую стреляла по флайеру, выставив бластер на широкий радиусобстрела. Из-за этого Марксу приходилось то и дело прятаться за металлическимискульптурами.

Но теперь он начал мало-помалу обретать преимущество.

Рикс один раз упала — поскользнулась на крупном осколкестекла, которые в изобилии усыпали дорожки сада после предыдущихперестрелок, — налетела на скульптуру, изображавшую стаю летящих птиц, иударилась о ее острые края. Поднявшись, женщина побежала дальше, роняя намраморные плиты капли жидкой риксской крови. Бежала она, заметно прихрамывая.Маркс вел свое круглое суденышко, лавируя между препятствий, и понимал, чтоможет настичь рикса через несколько секунд.