Мальчики-охотники за удачей на Юкатане - Лаймен Фрэнк Баум

вклад, и это избавит нас от необходимости выбора, возможно, несправедливого.

Ама со смехом села. Она радостно захлопала в ладоши.

– О, мудрый советник! – воскликнула она. – Твое решение одобрено. Можешь спокойно спать, если хочешь, потому что Чака, Пол и Сэмстил, – она всегда так называла меня, соединив имя и фамилию, – отныне свободные и почитаемые члены народа тча.

Думаю, старик, который принял такое благоприятное для нас решение, уснул еще до того, как его вывели из павильона. Мы обменялись рукопожатиями и поздравили друг друга. И все трое сразу продумали об одном: наша свобода может привести к тому, что мы освободим товарищей.

Глава 21. Мы теряем бедного Педро

Решение Верховного Жреца было сообщено населению в большом амфитеатре и принято с таким же спокойствием, как наше осуждение. Отныне мы трое могли свободно ходить по всей долине, и нас никто не останавливал. Нам предложили дом для житья, но мы решили остаться в доме жрецов, чтобы не расставаться с товарищами, и здесь на тайных совещаниях мы решали, что нам делать.

Побег от тча по крутым стенам невозможен, если только мы не отыщем один из тайных туннелей, ведущих на другие склоны. И даже это было бы трудно, потому что нужно еще вывести приговоренных к принесению в жертву из храма. Но даже если это нам удастся, нас будут преследовать и либо захватят, либо убьют до того, как мы доберемся до земель итцексов. А если доберемся, то окажемся во власти Датчапы, если он жив, или дьяволов-жрецов в красных одеяниях, которые немедленно убьют нас.

Нет, это не подходит. Мы сможем бежать, только если вернем свои газовые жилеты, поднимемся в небо над долиной, пролетим над лесами и вернемся к кораблю, на котором нас с тревогой ждет мой отец.

Поэтому было решено, что мы втроем: Пол, Чака и я – начнем осторожно искать, куда спрятали наши вещи. Мы решили, что это должен быть один из складов, на которых хранились общественные продукты.

На следующий день мы начали свои тайные поиски и разошлись в разные стороны. Мне предложили найти офицера, который нас арестовал и отобрал в тюрьме наши вещи, и постараться расспросить его, поэтому после завтрака я пошел по городу мимо амфитеатра вдоль по обрамленным цветами дорогам, которые привели меня к низкому белому зданию в центре долины.

В пути я встретил одного из солдат, или «общественных стражников», и он оказался не прочь со мной поговорить. Он сказал мне, что офицера зовут Пагатка и что у него звание ваба, или капитан. Солдат не знал, где можно найти вабу Пагатку: офицер может быть везде, куда призывает его долг.

Когда я осторожно стал расспрашивать о наших вещах, этот солдат стал очень сдержан. Он признался, что был одним из тех, кто нас окружил и отвел в тюрьму, но после этого он ушел домой и ничего не знает о последующих событиях. Я решил, что не стоит настаивать, чтобы не вызвать подозрений и не дать понять, что мне нужно. Вскоре мы расстались, и он пошел по своим делам.

Поиски вабы Пагатки оказались безуспешными. Я вошел в большой зал тюрьмы, где находилось несколько стражников, и мне позволили ходить повсюду. Все меньшие помещения были не заняты. В заключении находился один человек, который поссорился со своим соседом и в пылу спора произнес дурные слова. Он сказал мне, что сожалеет о своем поведении, которое опозорило его.

Здесь не было места, куда могли бы спрятать наши газовые жилеты и ящики. Один из дежурных солдат сказал, что я могу найти вабу в районе производителей, поэтому я вышел из тюрьмы и пошел в верхний конец долины.

Воздух был мягкий и бодрящий: даже на такой значительной высоте стены, окружающие долину, делали климат в ней благоприятным. Повсюду на полях работали фермеры, и столетия обработки как будто не отразились на плодородии почвы. Может, тча научились удобрять почву и возвращать ей плодородие, потому что зерновые и другие посадки выглядели прекрасно, и нигде нет сорняков или диких зарослей.

К полудню я дошел до жилых домов в северном конце города и попросил накормить меня. И меня охотно и обильно накормили: всякий тча может рассчитывать на гостеприимство соседей, а все припасы предоставляет государство.

Поев, я направился в район ремесленников, надеясь отыскать неуловимого вабу Пагатку, но так его и не нашел. Однако, воспользовавшись возможностью, я заглянул в несколько складов. Они все были забиты результатами работы ремесленников или сырьем для этой работы. Возвращаясь, я прошел по другой стороне города через район ткачей, где меня очень заинтересовали изобретенные этими людьми ткацкие станки. Я никогда не видел таких тонких и прочных тканей, и материал, из которого местные женщины шьют себе платья, показался мне мягче и нежней нашего шелка. Но материал этот изготовляется не из кокона червей-шелкопрядов, а из тростника, который измельчается, превращаясь в нити толщиной с волос. Поистине удивительно, как много всего выращивали, добывали и производили немногие люди в этом маленьком месте.

Было уже поздно, когда я добрался до дворца жрецов. Так как я весь день ходил по городу, то устал и проголодался. Войдя в отведенную для нас большую комнату, я увидел, что мои друзья сидят молча, с серьезными лицами и с подавленным выражением. Пол и Чака уже были здесь; по-видимому, как и я, они не достигли успеха.

Я осмотрел сидящих.

– Где Педро?

– Его забрали, – печально ответил Пол.

– Куда забрали?

– На жертвоприношение.

Я в ужасе посмотрел на него.

– На жертвоприношение?

– Да, – ответил Аллертон. – Сегодня праздник урожая, и, когда солнце выше всего стоит в небе, в полдень, они приносят жертву своему богу в благодарность за то, что он позволил урожаю созреть. Ама вчера об этом говорила, но я забыл. Сегодня утром, когда нас не было, пришли жрецы и заставили ребят бросить жребий, не объясняя, для чего это. Бедный Педро вытянул жребий, и его увели. Он не знал, куда его уводят.

Я содрогнулся.

– Бедный Педро, – сказал я. – Как вы об этом узнали?

– О, по исходу жертвоприношения не было никакой тайны, – мрачно сказал Арчи. – Трех жрецов принесли мертвыми и пять тяжело раненными и нуждающимися в помощи. Можешь себе представить, какое здесь было возбуждение, и нам не потребовалось много времени, чтобы расспросить испуганную толпу. Когда Педро узнал, что его принесут в жертву солнцу, он был вначале ошеломлен и шел, как во сне, к месту бойни – на ту площадку