Обратный отсчет: Равнина - Токацин

должны были потянуться к душевой. «Им ещё кровь сдавать,» — вспомнил Гедимин и недовольно сощурился — то же предстояло и ему. «Сегодня декомпрессия. Надо будет первым прийти, чтоб потом не толкаться… Так чего там хотел Вепуат?»

— Я говорю — понял, что они плели про ловлю беглых мертвецов, — разведчик криво ухмыльнулся. — «Кто не хочет жить, того Икси забирают»… Помнишь?

— Ну? — Гедимин, уже выкинувший из головы «мартышечьи бредни», с недоумением посмотрел на Вепуата. «Вот было бы над чем мозги ломать! Подумал бы лучше, из чего сделать жёсткие тросы. Из рэссены? Ипроном покрыть, чтобы не заразилась? Ипрона не напасёшься…»

— Это просто хищники, — Вепуат снова дёрнул углом рта. — Больное, ослабленное животное хищнику прибрать проще. Если у какого-нибудь Бронна нет сил собирать кучу светильников, жечь их… и некому это для него сделать, и к чужим светильникам его не пускают… ну, вот тут Икси его и сожрут. Старую особь, или больную, или просто ненужную. Это была такая… эвтаназия, понимаешь? Самим руки не пачкать, оставить в нужный день в темноте — и всё. Вот и все проводники мёртвых.

Гедимин поморщился.

— Тебе больше думать не о чем? — не дожидаясь ответа, он встал, выливая из скафандра остатки воды, включил просушку и пошёл к двери. Снаружи уже шуршал гравий — сонные филки ступали неловко, часто подворачивали пальцы и ворошили камешки с излишним шумом. «Собираются. Вот сейчас „трилобиты“ на кого-то нащёлкают…» — он едва заметно ухмыльнулся, но оборачиваться не стал — Вепуат и так знал, как его питомцы относятся к филкам-чужакам. «Эвтаназия, sa has— sulesh…» — его передёрнуло. «С пожиранием дикими тварями… Мразотный обычай. Надеюсь, Вепуату померещилось.»

…В первом отсеке лаборатории, прямо на столе Вепуата, лежали кровезаборники; рядом сидел Айзек, занося что-то в журнал. Засмотревшись на них и опустевший стол, Гедимин едва не наступил на разложенные на полу обрезки ткани — кто-то бросил их тут, сложив стопкой и придавив парой кювет, но защитное поле сверху не поставил. Рядом лежал жёлтый эластичный жгут, намотанный, по местному обычаю, на пучок тонких костей. «Бельевая резинка,» — понял Гедимин, опознав в обрезках раскроенные, но ещё не сшитые тканевые носки. «Опять тут портняжный цех. У кого-то носки протёрлись? Ну да, откуда у этой тряпки прочность…»

— А, Гедимин, — кивнул Айзек, оторвавшись от журнала. — Без Вепуата? Ну, засядет в очереди… Давай руку. Что с самочувствием? В груди не болит, не душно?

Сармат, приоткрыв для кровезаборника полоску кожи на запястье, неловко пожал одним плечом.

— Нормально. Там ветер, жары нет…

— Ага, холодает, — поддакнул ему Вепуат, заходя в отсек. — С вечера было плюс семнадцать, а сейчас до десяти не дотягивает. Жара, похоже, кончилась.

Айзек еле слышно хмыкнул.

— Осень, тески. Начало осени. «Трилобиты» ещё не мерзнут?

Вполуха слушая обсуждение животных и их повадок, Гедимин рассматривал вороха тряпья на всех стульях — выстиранное бельё после просушки почему-то сложили тут, у его стола, а на соседний стул сгрузили запасные комбинезоны. «Не все,» — подумал сармат. «Пять штук. Где остальные? Держали бы их вместе, всей кучей. Будут потом искать по всему лагерю.»

— Тебе прямо сейчас эти стулья нужны? — спросил Айзек, проследив за его взглядом. — Можешь сбросить на пол. Но лучше поработай в шатре — машина скоро уедет, а полчаса тут будет очень тесно и шумно.

Гедимин мигнул.

— Мне есть где работать, — угрюмо сказал он. — Почему тут тряпки?

— Это для новых поселенцев, — ответил Айзек, перекладывая наполненные кровезаборники в отдельные ячейки. — Надо сказать, чтоб носки дошили. В бараке полно места, пусть сидят там и шьют.

Гедимин и Вепуат переглянулись.

— Новые? Этих десяти было мало?

Айзек ухмыльнулся.

— Ещё пятеро, тески. Понемногу заселяем барак. Гедимин, тебе точно не нужны лаборанты? Новоприбывших надо чем-то занимать.

— Пусть возьмут с собой большой бак, — отозвался Гедимин, вспомнив об ангаре на дне долины и о попытках запихать семьдесят деревьев в один маленький котёл. — Будут замачивать древесину. Нурру не справляется.

Айзек весело хмыкнул.

— Это она тебе сказала?.. Нет, Гедимин, такие операции для новичков сложноваты. Но ты подумай…

Шлюзовая камера открылась, выпустив в отсек троих филков в мокрых комбинезонах с откинутыми за спину шлемами. Гедимин недобро сощурился. Ближайший филк, поймав его взгляд, на всякий случай подался в сторону, но к шлему даже не потянулся.

… — Уже плюс восемь, — сообщил Вепуат, остановившись у трапа. Где-то над лагерем кружили его дроны — Гедимин пару раз видел в темноте их бортовые огни.

— Надо что-то утеплять для трилобитов, — подумал вслух Вепуат. — Кочевников давно не слышно. Ушли туда, где теплее? Сомневаюсь, что они много возятся с отоплением…

Гедимин досадливо сощурился на скрытый в темноте край обрыва. «Кочевники пусть хоть провалятся. Мне интересно, где наши строители. Тоже ушли в тёплые края? Три дня потеряли из-за местной погоды. Если их ещё и похолодание отпугнёт…»

Гравий под ногами мягко дрогнул. Из-за холма донёсся протяжный гул, и в тот же момент над обрывом сверкнула белая вспышка — на краю, над валунами, стоял страж со светящимся посохом и призывно махал им над головой. Сарматы, переглянувшись, быстро пошли к нему.

— Сегодня все рано проснулись, — сказал, оглянувшись на них, Гор. Он воткнул посох в гравий, пригасил его свечение и слегка наклонил голову в знак приветствия. Гедимин, кивнув ему, подошёл к краю обрыва. Заглянуть в провал он не успел — над скалами уже поднимались огромные змеи.

Текк’т протяжно гудел, нависнув над Гедимином, а сармат не мог выбрать, в какую пару глаз смотреть. С двух сторон на него глядели ещё два существа — и, насколько он мог видеть, из долины высовывалось ещё пять голов.

— Зря ты так близко к ним подходишь, — еле слышно прошептал Вепуат ему в наушник. — Им и издалека тебя видно.

— Что они говорят? — нетерпеливо спросил Гедимин.