Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 1 - Николай Васильевич Сычев

теория ценности не применима к меновой ценности; отношение, в котором обмениваются между собой товары, не стоит в непосредственной зависимости от сравнительного количества труда, затраченного на их производство» / Там же.

1694

«Если для трудовой теории ценности остается место, то это – место подвида общего понятия субъективной ценности. Субъективная ценность совпадает с трудовой ценностью для всех свободно воспроизводимых благ. Так как в состав дохода народного хозяйства входят только эти последние, то трудовая ценность есть субъективная ценность благ, входящих в состав дохода общественного хозяйства. И еще одно последнее ограничение: субъективная ценность этих благ будет пропорциональна сравнительной затрате труда на их производство только с точки зрения общественной оценки, т. е. если исходить из представления о народном хозяйстве как одном целом и оценивать блага так, как их оценивал бы орган всего общества, который распоряжался бы общественным хозяйством» / Там же. С. 257.

1695

В этой связи необходимо отметить, что проблему органического соединения трудовой теории стоимости и теории предельной полезности не удалось решить и известному российскому экономисту-математику В.К. Дмитриеву / См. Дмитриев В.К. Экономические очерки. Серия 1-я: опыт органического синтеза трудовой теории ценности и теории предельной полезности. М., 1904.

1696

Шторх Г. Курс политической экономии, или Изложение начал, обусловливающих народное благоденствие. Т.1. СПб., 1881. С. 39.

1697

Там же. Так, «рассказывают, что негры, Мандинги, производящие торговлю золотым песком с аравийскими купцами, изобрели подобный способ для оценки обмениваемых ими товаров, они приводят цены всех этих товаров к идеальному масштабу, которого части называются Макуты. Напр., они говорят: такой товар стоит три макуты, такой – 5 макут и такой – 10. Однако эти макуты не могут быть ни видимы, ни осязаемы. Это слово совершенно отвлеченное и не означает никакого видимого предмета. Это не монета, не знак, представляющий монету, ибо товара своего не меняют на две, три, четыре макуты, ни на другой товар, стоящий такое число макут. Что же это такое? Это общий термин сравнения для всех цен, но термин идеальный» / Там же.

1698

См., там же. С. 40.

1699

Там же. С. 41.

1700

Там же.

1701

Там же. Как «мы видели, – писал далее автор, – что у негров-мандингов изобретение макут предшествовало употреблению звонкой монеты. В торговле, производимой между Россией и Китаем, серебро служит для оценки всех товаров; однако торговля совершается посредством мены. То же самое практикуется у немецких книгопродавцов, собирающихся на лейпцигских ярмарках; всякий из них там меняет свои книги на книги других продавцов; хотя цена этих книг рассчитана на деньги. Во всех просвещенных странах всякий год совершается очень много торговых сделок в форме мены, во время которых можно обойтись без общего товара; но ни в одной из них нельзя обойтись без общего мерила ценностей» / Там же. С. 41–42.

1702

Там же. С. 42.

1703

Имея в виду это обстоятельство, Г. Шторх писал: «Эти бумаги, понимаемые под именем банковых билетов, имеют более или менее ценности, смотря по тому, выполняются ли с большею или меньшею точностью условия, ими выражаемые, потому что их ценность необходимо изменчива и может падать даже до нуля. Это обстоятельство делает их совершенно не способными служить общею мерою ценностей и быть их всеобщим залогом, хотя, с другой стороны, они служат очень удобным орудием обращения по легкости, с какою могут быть перемещаемы и пересылаемы вдаль. Например, наши ассигнации в этом отношении служат гораздо удобнейшим орудием мены, нежели серебряная монета, но во всем другом они ей уступают. Их нельзя считать ни верным залогом, ни справедливою мерою ценности. Когда дело идет о сравнении ценностей в разные времена и в разных местах, то ими нельзя пользоваться как выражением сравнения, потому что их ценность меняется со дня на день» / Там же.

1704

Бутовский А.И. Опыт о народном богатстве или о началах политической экономии. Т. 2. СПб., 1847. С. 90–91.

1705

Там же. С. 91.

1706

Там же. С. 92. Так, «вытягивая червонец в нитку для золотошвейных украшений моей одежды, я извлекаю из него одну полезность, но утрачиваю другую: он уже не может служить мне монетой для покупок. Это свойство, впрочем, не принадлежит исключительно товару – монете, но всем вообще товарам. Обращенные на удовлетворение потребностям владетеля, они не могут быть предметом обмена» / Там же.

1707

Там же. С. 94.

1708

Там же. С. 95.

1709

«Деньги там реже не потому, что их менее, но потому, что они долее остаются в одних и тех же руках. В этом обстоятельстве не кроется ни одна из причин наружной дешевизны некоторых товаров в России, когда мы ее сравниваем с Германией; в Германии, когда ее сравнивали с Англией?… рубль, т. е. количество серебра, в монете рубль содержимое, более значит в Петербурге, нежели в Париже, и еще более, нежели в Англии. Этот факт поражал всякого внимательного наблюдателя» / Там же. С. 96.

1710

Там же. С. 96.

1711

См., там же. С. 96–97.

1712

Там же. С. 193.

1713

«В удобоподвижности не заключается единственная польза бумажных денег: их введение в государственное обращение может быть сопряжено с другими важными выгодами. Золотая и серебряная монеты везде занимают значительный капитал народный, не приносящий никакой другой пользы промышленности и требующий дорогого поддержания. Заменив этот капитал бумажной монетой, государство может обратить его на разные общественные учреждения, на оживление промышленности» / Там же. С. 194.

1714

«Если бы эти клочки бумаги обеспечивали сами собой ценность, ими выражаемую, то, без сомнения, люди предпочли бы их всем другим монетам. Но ценность их есть только условная; она придается им властью общественной; ею же может быть уничтожена, и, что еще хуже, может пошатнуться, упасть и даже вовсе уничтожиться, независимо