Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Зачем? — он озадаченно смотрел на сверкающие щитки на «макушке» Текк’та.

— Нас поднимут на обрыв, — пояснил Вепуат. — Чтобы мы тут… в общем, чтобы мне опять не бинтовать твои рёбра.

Гедимин сердито фыркнул, но признал, что предложение разумно — и через пять секунд оба сармата, скатившись с головы Текк’та, встали у обрыва. В утреннем свете уже и без фонарей был виден пятидесятиметровый змей, свернувшийся у подъёмника. Взяв в пасть плиту тектона, он защемлял её между кольцами тела, рывком головы накидывал тросы обвязки и, придерживая за них, насаживал очередной груз на крюк подъёмника. За рычагами, под ненадёжным куполом защитного поля, съёжился филк в жёлтом комбинезоне. Гедимин хотел усадить туда Таркасана в его упрочнённой «защите», но сообразил, что от случайного тычка пятидесятиметрового Текк’та не спасёт даже ипроновая броня. Филк, не глядя по сторонам, вяло дёргал рычаги — а ориентировался, видимо, по скрипу нагруженной стрелы. Гедимин следил за плавным спуском плиты на дно шахты и думал про себя, что Текк’т очень хорошо управляется с обвязкой и точно определяет центр тяжести. Луч сканера «видел» на дне колодца второго змея, тоже из крупных — он свернулся вокруг штабеля тектоновых плит и ждал ещё одну. Пятеро мелких сородичей, пройдя до конца туннели между главным и вспомогательным корпусами, выгрызали камень, расширяя подземную полость. Валуны, уже не проделывая в них отверстий, скидывали горкой за туннелями.

— За сегодня они штабеля разгребут, — уверенно сказал Вепуат, глядя, как очередная плита исчезает в шахте. — Значит, подъёмник больше не нужен?

Гедимин фыркнул.

— Туда надо будет спускаться для контроля. На сканере всего не увидишь. Потом будем спускать материалы — ту же арматуру, глину, тросы…

Он вспомнил о растущих ворохах скомканных чертежей по всем карманам и досадливо сощурился. «А я до сих пор не знаю, как это всё будет работать. Насовать ирренция в каменную бочку — дело нехитрое. Даже реакция пойдёт. Даже не поубивает всех вокруг. А вот дальше…»

— Спускаться? — Вепуат поёжился. — Да, верно. Текк’ты вылепят — но монтировать будем мы. М-да… Как-то не тянет меня туда. Гедимин, а ты уже придумал, как передавать энергию? С реактивным дроном вроде не задалось?

Гедимин мигнул. Передача энергии сейчас занимала его в последнюю очередь. «Дрон? Это он про ту штуку на местной смоле? Не знаю даже, куда её дели. Наверное, утилизировали.»

— Может, прямым лучом в небо? — пробормотал он. — Выжать энергию на верхнее кольцо мачты, и пусть светит. Вокруг заэкранировать…

— Восемьдесят метров? — Вепуат еле слышно хмыкнул. — Ну да, можно так. Но ты вроде хотел что-то взлетающее. И лучи во все стороны…

«Взлетающее…» — Гедимин хотел фыркнуть, но ему вспомнились «катапульты» для спор — туго натянутые тяжи, ломающие непрочную опору и отстреливающие споры в небо. «У местной фауны всё получается. Значит, надо думать. Отстрел… Катапульту сделать нетрудно. Старт из шахты, взлёт вертикально… Сложнее всего, похоже, будет её вернуть. Взлетающий фрагмент накопителя… он должен провисеть в воздухе, пока разряжается. Хотя бы секунд тридцать. Хм… Система воздушных пузырей?»

Он потянулся за листком для чертежа. Под руку попался светло-жёлтый лист дерева.

— Придумал? — зашевелился Вепуат. Гедимин недовольно сощурился.

— Разве что пузыри. Базовый — большой. Прицепить кольцо. По бокам — малые. На взлёте вскрываются. Выверить струи для ровного подъёма. Поднялись — газ кончился. Базовый пузырь плавно опускается. Рассчитать, чтобы хватило подъёмной силы… Надо пробовать.

Он аккуратно сложил исчирканный листок и перевёл взгляд на подъёмник. «А ведь можно для катапульты использовать ворот. Прочный, чтобы выдержал намотку. Потом всё равно размотается… и разминируется. Рассчитать, чтобы не взорвался… Надо поработать с рэссеновыми дисками. Отследить процессы. Если с каждым разом нужно меньше оборотов для подрыва, это надо выяснить. Итак, гзеш для пузырей и пруты из рэссены… Вернётся лаборатория — займусь.»

…Гедимин разрушил защитное поле, и жёлтая плёнка, более не поддерживаемая изнутри, упала на стол. Она уже полностью остыла, затвердела и не липла к пальцам. Гедимин намотал эластичный мешок на кулак, задумчиво подёргал и нехотя кивнул — всё, что можно было выжать из жёлтого гзеша, он выжал. Снова создав внутри пустой плёнки шар защитного поля — в точности по форме её стенок, с максимальным растяжением — сармат перетянул её горловину кованым зажимом (специально сделал для такого вот опыта, пока гзеш медленно остывал на растяжке) и встал рядом, направив на жёлтый шар сигма-сканер. В растянутом виде заготовка была, в общем-то, не шарообразной — такая «колбаса» двух метров в длину, чуть меньше метра в поперечнике. «В шахту шире не влезет. Для роста объёма можно наращивать только длину,» — думал сармат, разглядывая экран сканера. Жёлтый гзеш был довольно прочным — и самым лёгким из местных эластомеров; не хватало ему только термостойкости. «Объём — около метра, максимальная температура — восемьсот кельвин… М-да, на горячем воздухе оно далеко не улетит. Подобрать газ полегче…»

— Гедимин! — Айзек откинул полог шатра и остановился на пороге, удивлённо глядя на большой жёлтый шар. — Ого! Что, праздник намечается?

Гедимин досадливо сощурился.

— Это для энергопередатчика. Раз нормальный реактивный двигатель тут не сделать… Зачем пришёл?

— Передатчик⁈ Ядро Сатурна… — Айзек недоверчиво покачал головой. — Смотри только, чтобы не вращался… А что у тебя остывает на литейной станции? Очень уж похоже на тела вращения…

Гедимин снова сузил глаза. «И как догадался⁈»

— Я ставлю опыты, — буркнул он, недовольно глядя на Айзека. — По выводу энергии со станции. Или прямым лучом в небо — или запускать вот такие шары. Для запуска нужна катапульта. Тела вращения — для неё. Можно сделать вороты из рэссены. Рассчитать прочность. Пару тысяч оборотов выдержат. После запуска раскрутить обратно. Взрывчатая дрянь с них смотается. Если она не накапливается… Ну, вот я и проверю, накапливается или нет.

Нырнуть в размышления о свойствах «взрывчатой дряни» мешал пристальный взгляд Айзека. Сармат смотрел со странным прищуром, и его рот под респиратором едва заметно подёргивался.

— А, вот как, — задумчиво пробормотал Айзек. — Ну, Кенен так и думал… Нет, так