Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Ясно, — рассеянно сказал Гедимин, придвигая к себе деревянные заготовки. «Пресс. Он не должен проворачиваться. Взять вал с квадратным сечением…»

Вепуат шумно вздохнул и опустился на ближайший стул.

— Выходит, сегодня нам ракет не запускать. Погода совсем не лётная. И для моих тварей тоже. Досадно… Чем займёмся?

Гедимин покосился на подмокший чертёж, закрепил заготовку в тисках и включил лучевой резак.

— Ты — чем хочешь. А у меня работа.

— Серьёзно? — оживился Вепуат, придвигаясь ближе и капая на стол. — Что за штуки? Это для чего?

— Приводы для толкача и пресса, — отозвался Гедимин, думая, что плавить и ковать рэссену придётся в лаборатории — слишком длинная заготовка, неудобно будет возиться с ней «на руках». — Филкам нечем стирать. Маются, как дикари. Вот, сконструировал…

Вепуат озадаченно хмыкнул.

— Филки? А что там за пробле… А-а, эти их… натуральные тряпки. Что, правда нечем?

Гедимин досадливо сощурился.

— Иди да спроси. А я занят.

…Следить за нагревом рэссены на литейной станции остался Вепуат. Гедимин пошёл за камнем для пресса. За шлюзами всё так же лило; сквозь защитное поле, прикрывающее лицевой щиток, сармат видел небо — тёмно-синее, в волнистых зеленоватых разводах и белых крапинах, будто разрисованное несимметричным орнаментом. Снаружи посветлело, но незначительно — стена воды не пропускала видимый свет, где бы ни находился его источник — над головой или за холмами. Гравий колыхался под ногами; иногда вода чуть приподнималась над ним, но тут же впитывалась в нижние слои и по руслам на материковой плите убегала в долину. Гедимин опасался, что лагерь подмоет, но всё, что могло смыть, видимо, смыло в предыдущие годы.

К обрыву он подходил с опаской, но увидел, что все валуны на месте, и ни один не сдвинут, и приободрился. На дне долины виднелись надвинутые крышки шахт и наглухо закрытый ангар столяров. Сканер показал, что внутри работа идёт — Бронны как раз поливали вымоченные заготовки жиром и держали наготове крышку с вынутыми пробками. Вентиляционные лючки в мастерской были открыты нараспашку; те, что были в стенах склада, по большей части закрыли, пару оставшихся занавесили облезлыми шкурами. Влажность внутри ангара повысилась, но незначительно.

«Надышатся они там чёрт-те чем,» — Гедимин, угрюмо щурясь, глядел на Броннов, даже не прикрывших лица тканью. «Снаружи испарения выветривались. А внутри, практически без вытяжки… Попробовать ещё раз объяснить им про респиратор?»

Мокрый камень под узким потоком плазмы зашипел, в небо ударил паровой гейзер, а потом и второй — отрезанный фрагмент упал рядом подогретым срезом кверху, и вода, попав на него, тут же испарилась. Гедимин смотрел, как камень остывает под дождём, и следил за мелькающими за водяной стеной тенями. Бронны и Скогны прикрыли вещи кожухами, растянули тент над каждой повозкой, но сами не сидели по укрытиям, а спокойно сновали вокруг, пристраивая под дождь пустые ёмкости. Из лишних подстилок соорудили водосток, снизу, на выступе склона, пристроили большую бочку, и она постепенно наполнялась тем, что сбегало по искусственному руслу. Бронн следил за наполнением, время от времени перекликаясь с теми, кто остался наверху, — бочку держали на тросах и готовились всем стойбищем тащить наверх. У Скогнов был свой водосток; Гедимин нашёл его лучом сканера и убедился, что воду, собравшую неизвестно что в облаках и всю грязь с подстилок, набирают именно в питьевые бочки, и никто её даже не фильтрует.

«Дикари!» — сармат вспомнил, как наливал эту воду в скафандр, и его передёрнуло. «А кто-то это пьёт…» На секунду всплыла робкая надежда, что аборигены всё же процедят содержимое бочки через песок или войлок, но Гедимин только криво ухмыльнулся и провёл пальцем по респиратору, в очередной раз мысленно поблагодарив Кумалу и всех химиков «Гекаты». «Без фильтров ничего не пить!» — напомнил он себе, с остывшим камнем в руках выбираясь к шатру. «И в скафандр не лить! Странно, что тут никто ещё не мутировал…»

— Из бочек без фильтра не пей, — угрюмо предупредил он Вепуата, дотачивая камень до ровного диска. Диаметр стиральной «цистерны» он помнил — пресс должен был входить в неё без зазора, плотно прижимая мокрую массу и выдавливая воду вниз, в патрубки.

— Что, видел водосбор? — Вепуат сочувственно хмыкнул. — Их можно понять. Столько полезного вещества выливается зазря. Видно, у них это уже отработанная процедура, — что положить, куда, где что подставить…

— Хоть бы сквозь песок отфильтровали, — буркнул Гедимин, разворачивая каменный диск в другую сторону. «Воду брать только в душевой!» — мысленно напомнил он себе. «Фильтры всё выдержат, но лучше их поберечь.»

… «Проворачиваться — не — должно,» — размеренно повторял про себя Гедимин, придавая раскалённому металлическому пруту квадратное сечение. Пластичная рэссена поддавалась легко — сармат уже привык с ней обращаться. «Так, подогреть…»

— Ого! — Вепуат под шумок поднял со стола каменный «блин» и быстро положил его обратно.

— Не лезь, — буркнул Гедимин, слегка удивлённый его реакцией. «Чего он?.. А, некогда. Нагрев!» Из-под инструмента снова посыпались искры; они были не белыми, к каким сармат привык на земле, — рэссена даже искрила синевой.

— Эй, ремонтник! — Вепуат чуть повысил голос, перекрикивая удары молота. Гедимин сунул остывающую балку в самодельный горн и оглянулся через плечо.

— Ну?

— Эту штуку будут монтировать сами филки? Собирать, засовывать в бочку? — уточнил Вепуат. Гедимин утвердительно хмыкнул, одним глазом следя за цветом нагревающегося металла. «Двадцать семь, двадцать восемь… Есть нагрев!»

— Гедими-ин! — Вепуат даже подпрыгнул на месте, отчаявшись привлечь внимание. — Они это не подни-имут! Оно ж полтонны весит!

Гедимин ошалело мигнул.

— Где полтонны⁈ Диск совсем тонкий…

Вепуат выразительно хмыкнул.

— А дай филку его поднять! Он без палки тяжеленный, а с ней — его вообще только ты и сдвинешь!

— Да чтоб вам всем, — обречённо выдохнул Гедимин, выдёргивая побелевшую балку из печи. «Придётся облегчать. Перековывать квадрат на двутавр…»

…Пока двутавровая балка остывала, Гедимин с Вепуатом обсуждал, как подвесить