Университет имени Конкордии Непобедимой. Проклятое число - Анастасия Юрасова

Латерна-манты взорвались криками восторга, а вместе с ними — и сама Пуэлла. Впрочем, чем больше она вопила, тем сильнее становилось странное чувство тревоги… и это было неудивительно, особенно учитывая, что в те же самые секунды рядом возникла Бона Фидес — живое напоминание о заварушке, в которую Пуэлла, сама того не желая, умудрилась попасть с рождения: призрак выглянула из-под скамьи, протянула руку и сделала крайне серьезное лицо. Пока остальные были заняты радостными воплями, Пуэлла, продолжая восклицать что-то бессмысленное для виду, опустила вниз правую руку, и Бона принялась быстро выводить на ее ладони цепочку непонятных символов — тех самых, что висели над окном в кабинете ректора.

— Спасибо, — проговорила Пуэлла одними губами, и Бона очаровательно улыбнулась, тряхнув своими розовыми кудряшками.

А потом она исчезла, как и радостные крики. Дайр Дамнаций, откашлявшись, хлопнул кулаком по кафедре — опять! — и продолжил свою лекцию с монотонным равнодушием, словно ничего и не было.

Про косте-знатоков никто не обмолвился и словом. Их будто и не существовало на свете.

— На данный момент досточтимая дайра Кунктия, моя коллега, ректор Университета и глава Тайного Комитета Слежки и Отлова — сокращенно ТКСО — знает лишь один возможный вариант избавления от монстров раз и навсегда. Антарс, легендарный артефакт Демиургов, каждая из двенадцати частей которого находится у нас, требует активации.

Никто не видел этот магический инструмент в действии, однако известно, что ранее Антарс принадлежал богам-создателям и впоследствии был передан членам Кланов, чтобы те использовали его в случае крайней нужды. Чтобы активировать Антарс, требовалось провести некий ритуал, однако впоследствии, когда Кланы развязали войну, а Двенадцать Держав погрузились во мрак бессмысленной территориальной дележки, секрет Антарса был утерян, и мы поныне бьемся над его разгадкой.

«Антарс, — подумала Пуэлла, пробуя это слово на вкус. — Антарс. Помнится, ночью Корвус пытался сказать мне некое слово, которое начиналось с «ант». Быть может, речь шла именно об этом артефакте?»

— Эй, что это у тебя? — почувствовав резкий тычок в левое плечо, девушка повернула голову. Вин-Сунн уныло глядел на нее, подперев подбородок кулаком.

— Где? — шепотом спросила Пуэлла. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы сейчас Долус отвлекся от нежных прикосновений к коленям Аранэ под партой и прислушался к этой беседе. — У меня… с прической что-то не то?

— Не, я про то, что на ладони. — «Так и знала. Не пронесло». — Просто это кьярта-ваддский, древний язык, на котором раньше говорили у меня на родине, пока не ввели Общий и все такое. Вот я и удивился.

Пуэлла украдкой посмотрела на Долуса: они с Аранэ весело о чем-то перешептывались, едва шевеля губами. Пепельные волосы фамильяра пышными волнами лежали на угловатых плечиках, скрытых под бордовым болеро.

«С такой девушкой точно не захочешь иметь романы на стороне».

— Слушай, Вин… А ты изучал кьярта-ваддский? — тот кивнул. Дайр Дамнаций продолжал уныло что-то вещать, но Пуэлла уже его не слушала. — А не мог бы перевести?

— Ну… дай-ка сюда поближе. Попробую понять. — Юноша опустил голову, уставившись на ладонь девушки и прищурив сильнее свои и без того узкие глаза, подведенные черным. — Оу.

— Что? — встревоженно шепнула Пуэлла. — Что это значит?

— Не знаю, кто писал это, но кьярта-ваддский он знает похуже меня.

— Не томи.

— Да это просто Первый Завет Конкордии, только на нашем.

«Так нужно жить, как сердце света скажет; морить беспомощных, ругать святых — нельзя; кто бьет слабейшего и кто с чужим возляжет, тот будет проклят вечно, смерть разя, — проговорила про себя Пуэлла. — Хм, надпись на моей ладони явно короче».

— Она неполная, что ли?

— Ну нет, скорее изначальная. Насколько я знаю из истории, эта фраза существовала в более коротком варианте — все, что идет после «нельзя», было написано уже позже, одной из Преподобных Матерей Премерского Храма Конкордии, чтобы эти слова можно было положить на гимн. Были чокнутые времена, и всеми почему-то считалось, что гимны должны быть непременно складными.

— Так значит, настоящий Первый Завет Конкордии — это только первая половина фразы? — изумилась Пуэлла. — Эх, никогда нам в школе об этом не рассказывали!

— Именно. Считается, что эта фраза — единственный завет, оставленный Конкордией людям в качестве пророческого наставления. Многие теоретики истории и сакральной литературы говорят, что в нем есть некий скрытый смысл, но вот какой именно — никто, разумеется, не знает.

— Воу, а ты у нас умник, оказывается, — с улыбкой шепнула Пуэлла. Вин польщенно кивнул. — А почему ты сказал, что запись неправильная?

— Потому что неправильная, дайра Очевидность, — съязвил Вин. — Создается ощущение, что в этом переводе нарочно искаверкали смысл, чтобы оставить на месте определенные символы. Вот, скажем, вместо кьярта-ваддского «так» или «таким образом» переводчик написал «тот». Да и продолжение предложения странное — здесь уже не «так нужно жить, как сердце света скажет», а «тот существует в этом мире, кто слушает свет».

— Не сказала бы, что смысл от этого сильно меняется.

— Ну, это как посмотреть. — Вин задумчиво потер подбородок. — Кое-какие символы здесь буквально бросаются в глаза: символ со значением указания, например, не используется в традиционном кьярта-ваддском «тот» еще с двухтысячных годов до Державного Воссоединения. Его речевой эквивалент забыт даже историками, а на письме он окончательно редуцировался сотни лет тому назад. Так только в религиозных книгах пишут.

Пуэлла напряженно кивнула.

— А еще, Вин? Есть ли еще какие-нибудь символы, которые кажутся странными и не на своем месте?

— В каждом слове перевода есть по одному символу, который стоит в конкретном месте и является либо устаревшим, либо слегка неуместным, но чаще — и то и другое одновременно. — Вин поглядел на подругу, и глаза его горели так, будто ничто другое в этом свете не имело значения. Очевидно, к изучению родного языка он относился с куда большей исследовательской страстью, чем пытался показать. — Каждый символ обозначает по слогу, а каждый слог в древности передавал определенный смысл или оттенок смысла. Здесь же просто мешанина из лишних слогов, которые делают прочтение смешным и затруднительным. Исходя из этого, я могу предположить, что это какой-нибудь шифр.

— Шифр? — шепнула Пуэлла. — О чем ты…

— ДАЙРЫ НА ЗАДНЕМ РЯДУ! — Долус и Аранэ, Пуэлла и Вин-Сунн одновременно вздрогнули. Дайр Дамнаций посмотрел на них со злобным разочарованием во взгляде. — Первое и последнее предупреждение! Еше раз откроете рты, и я выпишу вам наказание!

Все четверо благоразумно замолчали, виновато склонив головы. В аудитории повисла гробовая тишина, прерываемая лишь судорожными покашливаниями какой-то очкастой девчонки с первого ряда.