Университет имени Конкордии Непобедимой. Проклятое число - Анастасия Юрасова

— Давным-давно я тоже сидела в этом кабинете, радостная, что поступила на латерна-манта, — говорила дайра Децедера, заканчивая свой чертеж. Теперь, вглядываясь в него, Пуэлла потихоньку вникала в изображенное: то были, судя по всему, странно расположенные и причудливо смотрящиеся органы внутри нечеловеческого тела жутковатой формы. Чей-то вид в разрезе, очевидно. — Как и вы, я имела смазливую мордашку, родителей-аристократов и полное розовых надежд будущее. Вот только срань все это!

Она ударила астральным кулаком по доске, и все разом встрепенулись. Даже Долус, который вдыхал аромат волос Аранэ, подпрыгнул на своем месте, словно в несчастного ударила молния.

— Не нужно жить в однобоком мирке и видеть лишь светлые его стороны. Ваши родители богаты и влиятельны? Это хорошо. Но видели ли вы, сколько шрамов на их телах и лицах — если они, разумеется, латерна-манты? То не просто шрамы, но шрамы войны. Каждая такая отметина… — она провела ладонью по изуродованной щеке. — …является не чем иным, как прикосновением Дайры Смерти.

— Как пафосно, — тихо сказал Ангуис Авроре. Та бросила на него крайне осуждающий взгляд. — Что-то не так?

— То, что вы видите перед собою — анатомия поэны во всех мельчайших подробностях. — Децедера злобно зыркнула на собственное творение. — Только зная расположение внутренних органов врага, можно быть точно уверенной, что бьешь в верное место, концентрируя энергию чакр. К концу первого курса вы должны будете рисовать такие вот схемы за несколько минут, иначе я лично вас дальше не переведу.

Долус что-то шепнул Аранэ, и она тихо хихикнула.

— Что ты там сказал, ребенок богов? — грозно спросила дайра Децедера. — Смеешься, значит, да? А знаешь, что случится с тобою и твоей прелестной подружкой, отправьтесь вы на задание вдвоем? После вас не останется ничего, кроме выжатых и вывернутых наизнанку шкурок, и это еще в лучшем случае.

Парочка замолчала.

— Всех созданий, когда-либо тревоживших покой Двенадцати Держав, издревна принято звать декурсиями — в переводе с Языка Демиургов, утерянного почти полностью и оставившего нам лишь имена да названия, это предположительно означало «нападавшие». Запишите это! — вздрогнув, Пуэлла быстро заскользила ручкой по сверкающе гладким листам тетради. Слова выходили блестящими и золотыми, но, стоило энергетическим чернилам остыть, как те становились черными, будто уголь. — Хорошо. Неизвестно, сколько типов декурсий существует в точности — и скольких Демиурги удерживают своей многовековой медитацией, мешая прорваться в наш мир — однако на данный момент нам известны двадцать четыре.

Пуэлла вздрогнула, представив, какие это, должно быть, монструозные создания: кривые и косые, огромные, с огромными хитиновыми пластинами на вытянутых телах и жуткими бельмами глаз… совсем как библиотекарь, только неразумные и оттого еще более устрашающие. К тому же, из речи дайры Децедеры логично следовало, что эти твари — лишь жалкие ошметки от того, что удерживают своим могучим сознанием древние боги.

«Интересно, что случится, если однажды их защита даст слабину. Если Демиурги разом исчезнут или, скажем, потеряют свои силы».

Эта мысль далась ей с огромным трудом. Странное, необъяснимое ощущение тревоги поселилось в душе.

— Тем из вас, кому родители не рассказывали о подробностях своей работы — впрочем, не рассказывали никому, ведь по постановлению Совета Эрусов это уже давно запрещено — должно быть, кажется, что все эти существа легко отличимы от людей и при свете дня, и в самую черную из ночей. Что все они так же чудовищны, как поэна, и выделяются на фоне остальных. Поверьте мне, это неправда. — Дайра Децедера кровожадно улыбнулась. — Охотиться на них, чувствовать их чакрами — еще не значит вычислить окончательно и точно. Эти сволочи умеют обращаться в кого угодно, а иногда прекрасным является даже их изначальное обличье.

— Как любопытна природа человеческая, — прошептал Ангуис флегматично, склонившись к уху Авроры. — Считать прекрасными только тех, кто похож на тебя.

— А твоя природа, красавчик, видимо, в том, чтобы мешать мне вести пару. Хочешь пойти за дверь вместе со своей хозяйкой? — пожалуйста! Одна только проблема: те, кто игнорировал мой предмет, еще никогда не выживали. Руки, которые лежали на этих партах, обагрялись собственной кровью и замирали в последних судорогах. Ведь декурсии, в отличие от тебя, не ксенофилы.

— Простите Ангуиса, — сухо сказала Аврора. — Я прослежу за его языком.

— Уж пожалуйста, девочка с хвостиками. Не хотелось бы раз за разом выгонять тебя за дверь из-за невоспитанного фамильяра, а затем услышать о твоей преждевременной гибели лет через десять — я, знаешь ли, слишком много молодых мертвецов повидала.

Пуэлла наблюдала за происходящим, задержав дыхание. Слух дайры Децедеры никогда не давал осечек. Она слышала даже то, что, по идее, не должна была, словно вечно находилась в боевой готовности и вслушивалась даже в незначительные шорохи, вычисляя слова, телодвижения, вздохи. Ее глаза постоянно бегали по аудитории, цеплялись за чужие воротники, впивались в чьи-то пощелкивающие от скуки пальцы, в затекшие шеи и напряженные улыбки юных студентов… даже для человека, всю жизнь посвятившего войне, эта женщина была чересчур фанатична. Пуэлла задумалась, сражается ли она с декурсиями сейчас.

«Скорее да, чем нет. Не представляю, чем еще она могла бы заниматься в свободное время».

— Что ж! Теперь попытайтесь перерисовать мою схему с доски в тетрадь, и я погляжу, что у вас получится. Потом — сразу после этого — мы перейдем к краткому курсу анатомического рисунка, который также входит в обучение чакральной магии. И не вздыхай, мягкотелая девчонка с желтыми кудрями! — Пуэлла аж вздрогнула. — Даже если твои чакры будут развиты на полную мощь, ты не будешь компетентным воином, пока не узнаешь своего врага вдоль и поперек. Вот скажи-ка мне, где у тебя сердце?

Дрожащей рукою девушка коснулась левой стороны груди и покраснела: пульс у нее был просто бешеный, такой, что, казалось, слышала вся аудитория.

«Да что это со мною? Откуда эта беспричинная тревога на пустом месте? Уже второй раз эти ненормальные припадки…»

Сердце замедлилось, и на душе сделалось спокойнее. Наваждение прошло. Дайра Децедера сурово кивнула, после чего указала на доску.

— Твое-то сердце здесь, а вот у пуэны оно движется по организму. Благо, если знать точную траекторию, то шанс попасть в яблочко становится в разы выше. И знаешь что? — преодолев расстояние от доски до последней парты в несколько размашистых шагов, преподавательница наклонилась к Пуэлле так близко, что девушка ощутила на своем лице ее теплое зловонное дыхание. — Оно никогда не проходит мимо левой части груди. Ни-ког-да. Вот только ты бы так об этом и не узнала, если бы не курс анатомического рисунка и теория, которую просто нельзя оторвать от практики.

Пуэлла энергично закивала и принялась усерднее выводить копию пуэны у себя в тетрадке. Выходило ровно и сносно, но все равно чего-то не хватало: сердце отличницы осталось недовольно проделанной работой, а искусственно выработанный внутренний перфекционизм буквально вопил о несовершенстве.