Университет имени Конкордии Непобедимой. Проклятое число - Анастасия Юрасова

— То есть, ты думаешь, что просто так возьмешь и расшифруешь это послание? — с замиранием сердца спросила Пуэлла. — А значит, мы прямо сейчас приблизимся к разгадке некой сакральной тайны, над которой аристократия корпела сотнями лет?

— Если разгадка настолько проста, как мне кажется, то ее нашли уже множество раз, — вдохновленно затараторил Вин-Сунн. — Я думаю, нам нужно всего лишь отыскать те буквы в оригинальном Завете, что соответствуют «лишним» символам из этого кривого перевода. И соединить их вместе. Возможно, это даст что-нибудь.

Была перемена, и они уединились на подоконнике тихого коридора. Большинство студентвов остались в аудиториях, весело болтали и занимались разного рода ерундой, упиваясь ощущением взрослости и новизны своего положения. Вин-Сунн и Пуэлла сидели, свесив ноги, Аврора, Рин-Тадд и Ангуис заслоняли их своими спинами от случайных глаз.

«Мы словно искатели приключений или что-то вроде того, — с зарождающимся восторгом подумалось Пуэлле. — Как же все-таки здорово, что мне с коллективом повезло чуточку больше, чем Боне Фидес».

— Так, есть у кого-нибудь тетрадь и ручка? Тяжело держать все в голове.

— Вин, на лекции мы не… — протянула было Аврора, когда ее фамильяр равнодушно извлек блокнот с карандашом из-за пазухи и протянул юноше. — Эй, ты зачем таскаешь это с собой? Где ты вообще их взял?

— Вообще-то, канцелярию выдавали в библиотеке. Просто в стопке учебников она не сразу заметна, — равнодушно повел плечами Ангуис. — А блокнот и карандаш я взял на всякий случай. На такой, как этот, например.

Вин-Сунн уже записывал что-то — быстро и самозабвенно, будто ученый. Его губы тихо шептали нечто невнятное, брови слабо хмурились… Пуэлла чувствовала в нем странный прилив сил, необъяснимый адреналин, что течет по венам вместо крови у всякого, кто занят любимым делом. Темная сурьма вокруг глаз юноши еще сильнее выдавала их лихорадочно-восторженный блеск.

А потом он тихо вскрикнул. Все взоры разом обратились к нему.

— Что такое? — спросила Пуэлла встревоженно, пытаясь рассмотреть записи. — Что у тебя получилось?

Растерянный собственной находкой, юноша молча протянул ей свой блокнот: на одной из страниц, расположившись друг под другом, были написаны два варианта Первого Завета Конкордии: общепринятая и кьярта-вадсская, искаженная, скопированная с транспаранта из кабинета Кунктии. Неуместные символы были обведены, их значения — подписаны сверху на Общем языке. Соответствующие им буквы в оригинальной версии Вин-Сунн подчеркнул, чтобы не путаться.

Пуэлла сдвинула брови, пытаясь сосредоточиться и прогнать тревогу.

«Так нужно жить, как сердце света скажет; морить беспомощных, ругать святых — нельзя».

Сердце пропустило удар. Перед глазами потемнело. Весь мир превратился в одну большую злую шутку. Словно очнувшись от наваждения, Вин-Сунн серьезно оглядел своих друзей.

— А откуда взялась эта надпись, кстати? — спросил он запоздало, медленно отходя от исследовательской лихорадки. — Из какого источника Пуэлла списала ее?

— Расскажу позже — слишком долгая и запутанная история, — улыбнулась девушка. — За перемену не успе…

— Дайры, простите, что отвлекаю! — все пятеро разом повернули головы в сторону голоса. К ним, улыбаясь, направлялся Долус Малус собственной персоной, и верная свита из нескольких высокомерных ребят эффектно окружала его. Среди них Пуэлла вдруг заметила и своих соседей; рыжий фамильяр демонстративно фыркнул, столкнувшись с нею глазами, и задрал кверху свой маленький носик. — Я тут хотел собрать компанию, чтобы провести вечерний отдых с пользой. Думали сгонять в «Старину Люпуса» — все старшекурсники советуют! — чтобы поиграть и поесть чего-нибудь. Видите ли, у меня просто день рождения сегодня…

— Поздравляю, — сказали ребята хором. Пуэлла сообразила позднее всех, а потому ее слово прозвучало обособленно от общего хора; Аранэ бросила на девушку предупреждющий взгляд — очередной.

— Недурственная идея, — заметила Аврора, — но нам Кунктия говорила денег с собой не брать. Вот мы и не взяли. Теперь никаких развлечений до времени первой подачки.

— Вообще-то, по идее, финансы от семей вам должны прийти на днях, — улыбнулся Долус. — Все-таки, в конце первого месяца учебы Университет проводит Первый Маскарад, а на наряд нужны нехилые бабки. Но сегодня вам не о чем беспокоиться! Я угощаю, денег хватит на все развлечения и еще останется!

— О, бесплатная и вкусная еда? — оживился Ангуис. — Неважно, что скажут другие, но я в деле.

— Я тоже, наверное, пошла бы, — скромно сказала Рин-Тадд, поднимая глаза на хозяина.

Вин-Сунн, которому общество подобных ему аристократов было явно не по душе, сдался и кивнул, выдавив из своей груди самый страдальческий из возможных вздохов.

— Ну хорошо, и мы тоже пойдем.

Аврора ткнула Пуэллу локтем в бок.

— Надо бы отдохнуть после этих первых дней, — сказала она тоном, требующим повиновения. — Случилось неоправданно много дерьма. Давай позволим себе маленькую шалость и нажремся за чужие деньги.

— И за чужое здоровье! — фальшиво расхохоталась Пуэлла, пытаясь сгладить невежливые слова подруги. Встретившись с нею взглядом, Долус улыбнулся еще шире. — Разумеется, мы все будем в «Старине Люпусе» сегодня вечером. Еще раз с днем рождения! Прости, что без подарков, мы просто не знали.

— Да ничего! — Долус манерно хохотнул. — Главное — внимание и теплая компания. В конце концов, однокурсники — это ведь как одна большая семья, согласны?

Его свита радостно закивала, как стайка дрессированных собачек, и Пуэлла подумала, что в принципе способна понять их слепое и глупое восхищение. Несмотря на слегка странное поведение, Долус обладал необъяснимой врожденной харизмой, которая просто не могла не привлекать.

Следующим по расписанию шел первый в году семинар, и студентов поделили по факультетам, чтобы отправить на соответствующее их профилю занятие. Латерна-мантам выпала честь начать серьезное обучение с вводного практического занятия по чакральной магии и декурсие-знанию— одной из наиболее важных военных дисциплин, требующей максимальной концентрации и внимания.

Пара проходила в небольшом кабинете второго корпуса; окна были зашторены, в воздухе плавно оседала пыль, а преподавательница, некая дайра Децедера, говорила громко и четко, словно обращалась к вставшей в строй маленькой армии. Даже сидя на одной из последних парт, Пуэлла могла видеть шрамы, что шли через все ее лицо; правый глаз Децедеры отсутствовал, обе руки были отрублены по локоть, а потому на их месте, будто перчатки, сверкали астральные проекции. Никогда прежде Пуэлле не доводилось видеть человека, чье обнаженное астральное тело функционировало как физическое — разве что Шиа-Мир, но и та пользовалась своим профессионализмом лишь периодически. Децедера же чертила что-то на доске, используя свои прозрачные сверкающие руки, жестикулировала ими, поправляла пряди длинной жидкой стрижки, заправляя их за уши. Будто ее пальцы были самыми обыкновенными.